Ведьма поневоле и Шторм из Прошлого

Пролог (начало)

Аннотация:

Очнуться и узнать, что тебя похитила бывшая твоего бывшего мужа – тот ещё кошмарный сон, даже, если не знать, что она тысячелетняя вампирша, а ты сходишь с ума…

Ну а что тебе еще думать, если ты вдруг начала слышать голос своей умершей двадцать лет назад бабушки, которая утверждает, что ты потомственная ведьма и поэтому можешь договориться с веревками, с помощью которых связаны твои руки!

Что же касается твоего бывшего мужа, то ему сейчас не до тебя… При помощи черной магии некто совершает кровавые ритуальные жертвоприношения, оставляя на месте преступлений улики, указывающие на него. Он, разумеется, к жертвоприношениям не имеет никакого отношения, но недолюбливающий его агент ФБР настроен доказать его виновность во что бы то ни стало!

Пролог

Использовав кровь своей последней жертвы, Марти тщательно вычертил на полу своей комнаты перевернутую пентаграмму и присыпал её золой. После чего нарисовал мелом вокруг неё защитный круг, окропив его уже своей кровью.

Он особенно не любил эту часть ритуала, поскольку плохо переносил боль и вид своей крови. Однако все авторы-сатанисты, как один утверждали, что если не окропить защитный круг кровью того, кто инициировал ритуал, то инициатор ритуала сам же и станет первой жертвой вызванного им демона. В случае же Марти, как полагали всё те же авторы, нужно было быть ещё осторожней, поскольку идея ритуала – принадлежала не ему лично, а демону, вернее демонице, которая впервые явилась ему во сне пару недель назад, и с тех пор являлась регулярно.

Марти рос угрюмым и необщительным ребёнком, чуравшимся своих сверстников и вообще любого общества. Он не интересовался ничем, кроме всего того, что имело бы хоть какое-то отношение к мистицизму, чернокнижничеству и оккультизму.

Марти предпочитал ночь дню, луну солнцу и, само собой разумеется, любому из цветов радуги он предпочитал не радужный – чёрный. Судьба же, словно бы в насмешку, наградила его внешностью золотоволосого херувима с полотен художников эпохи ренессанса.

В детстве и отрочестве он просто-таки ненавидел свои опушенные длинными черными ресницами голубые, как ясное июльское небо, глаза и белокурые, отливающие на солнце золотом, волосы. Однако став старше и оценив приносимые его ангелоподобной внешностью неоспоримые выгоды, он понял, что подобная внешность дана ему неслучайно!

Он не просто похож на ангела, он и есть ангел! Он, никто иной, как внебрачный сын самого красивого из ангелов и некогда самого любимого Богом – Люцифера!

Сыну бога, разумеется, не было никакой нужды прилагать усилия, чтобы нравится другим, но для пользы дела, почему бы и нет! И из нелюдимого и угрюмого, он стал обходительным и не то, чтобы общительным, скорее просто очень приятным в общении человеком.

Белокурый и голубоглазый, с трогательной беззащитной улыбкой с ямочками и мечтательным взглядом Марти теперь стал производить обманчивое впечатление невинности, благожелательности и искренности.

Марти часто снились яркие, насыщенные фантасмагориями сны, но то, что этот сон был не сном, а подтверждением его демонического происхождения, он решил для себя сразу, ещё во сне. И ещё более утвердился в этом своем мнении, когда по пробуждении он смог вспомнить всё, что видел во сне до малейшей, самой незначительной детали.

Ему снилось, что он купается в огненном море, не аллегорическом, а самом, что ни на есть, настоящем: тело Марти ласкали и обдавали жаром волны не просто горячей воды, а истинного пламени. И это пламя любило его, оно ластилось к нему своими языками, даря наслаждение каждым своим прикосновением. Никогда ещё он не был так счастлив. Никогда ещё в своей жизни он не испытывал такого блаженства.

И всё же, ещё большее наслаждение ему доставило осознание того, что он был единственным, с кем огненные волны были нежны и ласковы.

О да, он был не единственным, далеко не единственным, кто посмел искупаться в адовом пламени. Однако, он был единственным, кто не поплатился за это. Единственным, кто в мгновение ока не превратился сначала в пепел, а затем и в ничто.

Осознание того, что адское пламя ему не просто совершенно нипочём, а наоборот дарит наслаждение, привело Марти в такой восторг, что даже несмотря на то, что по натуре своей он был самодостаточным одиночкой, ему страстно захотелось хоть кому-нибудь об этом рассказать.