Чертова толпа калякающих женщин
В 1855 г., когда книги таких писательниц, как Сьюзан Уорнер (''The Wide, Wide World'', Susan Warner), Гарриет Бичер-Стоу ("Хижина дяди Тома", Harriet Beecher Stowe), Сара Пейсон Уиллис Партон (Sara Payson Willis Parton, она же Фэнни Ферн/Fanny Fern; Ruth Hall: A Domestic Tale of the Present Time) пользовались ошеломляющим успехом у публики и признанием критиков, Натаниель Готорн в письме своему издателю Уильяму Тикнору написал: "Америка отдана на откуп чертовой толпе калякающих женщин, и покуда внимание публики поглощено их мусором, у меня нет шансов на успех". Оценив по достоинству роман Сьюзан Уорнер за стилистические инновации, о ней он отзывается следующим образом: "Эта женщина пишет так, словно она одержима дьяволом, и это единственное состояние, при котором женщина может написать что-то стоящее... Обыкновенно женщины пишут подобно лишенным мужественности мужчинам и от авторов-мужчин отличаются лишь большей слабостью и безрассудством".
Об этом инциденте рассказывается в невероятной книге Филиппа Гуры (Philip Gura) Truth's Ragged Edge: The Rise of the American Novel – труде, посвященном истории литературы и литературной критике, революционном в своем органическом включении женщин-писательниц и афроамериканцев. Гура предлагает основательный и увлекательный обзор американской литературы от времени ее зарождения до конца XIX столетия, исследуя также, как в литературе отражался изменяющийся американский менталитет. В его труде рассматривается влияние на литературу либерализма и капитализма, взгляды американцев на функции и объект литературы, а также воздействие литературы и общества друг на друга. Гура прослеживает изменения в американском менталитете и его отражение в литературе – начальный этап, определяемый пуританством, последующая одержимость самоанализом и человеческими побуждениями, период после Гражданской войны, когда в поисках ответов на свои вопросы американцы стали обращаться скорее к науке, чем святому писанию, наконец обеспокоенность по поводу укоренившегося индивидуализма и рассмотрение вопроса гражданского долга и блага общества.
В книге упоминается поразительное число женщин-писательниц, многие из которых в свое время были влиятельными, пользовались успехом и популярностью, но затем были преданы забвению. Включив в книгу биографии и анализ произведений этих женщин как неотъемлемую часть истории американской литературы, Гура демонстрирует нам, как может выглядеть наука будущего, когда не будет необходимости в дисциплине "женские исследования" как попытке компенсировать вековое исключение женщин из канона. Для Гуры представление об американском писателе не ограничивается белым писателем-мужчиной. К несчастью, этого не скажешь о единомышленниках Готорна, доминирующих в нашей истории в целом и в литературе в частности, последним образцом действий которых стало систематическое удаление женщин из категории Википедии "Американские писатели" и перемещение их в категорию "Американские писатели-женщины", а также проведение схожей политики в отношении афроамериканских писателей и писательниц.
Гура предлагает свежий взгляд на Великих белых писателей нашей литературы и также обращается к работам менее известных авторов-мужчин, заслуживающих большего признания. Далее я предлагаю рассмотреть некоторых из упомянутых им писательниц. Надеюсь, книги многих из этих женщин будут переизданы растущим числом замечательных небольших издательств, работающих над спасением нашего литературного прошлого.
Наиболее известная книга Сюзанны Роусон (Susanna Rowson), писавшей в конце XVIII столетия и пользовавшейся международным признанием, – ее чрезвычайно популярный в свое время роман Charlotte Temple (1794). Тема соблазнения и предательства, на которой построен роман, была распространенным нарративом того времени и находила отклик у читателей, опасавшихся, особенно в свете недавней Французской революции, возможного влияния на население революции Американской, с ее анархичностью и трансгрессивностью. Так, в романе Ханны Уэбстер Фостер (Hannah Webster Foster) The Coquette, сравнимым по популярности с романом Роусон, "грустная история о слабости и скорби" трансформируется в "аллегорию о демократии и зарождающемся общественном брожении". Фостер и другие писательницы того времени, например, Табита Тэнни (Female Quixotism, Exhibited in the Romantic Opinions and Extravagant Adventures of Dorcasina Sheldon; Tabitha Tenny, 1801), в том числе используя сатиру, писали об ограничениях, налагаемых на женщин, и о несправедливом отношении к их сексуальным проступкам.
Роман Катарины Марии Седгвик (Catharine Maria Sedgwick) A New-England Tale (1822) сделал ее соперницей уважаемого литератора Джеймса Фенимора Купера, к большой досаде последнего. С середины 1820-х гг. по 1840-е гг. они вдвоем были наиболее значимыми американскими писателями. В романе 1827 г. Hope Leslie; or, Early Times in the Massachusetts она впервые в своем творчестве представила небелых персонажей и "бросила вызов традиционной патриархальной траектории американской истории и роли в ней индейцев". Ее "подлинная инновация" заключалась в том, что она дала голос женщинам-пуританкам и индейцам, исключенным из хроник истории; современники писали, что ее изображения "дикой жизни" были "более правдивы, чем у Купера".
Феноменальный успех книг The Wide, Wide World Сьюзан Уорнер и Uncle Tom's Cabin ("Хижина дяди Тома") Гарриет Бичер-Стоу ознаменовал наступление эры, когда в литературе царили женщины, в работах многих из которых звучал протест против всепроникающего сексизма и расизма американского общества. Однако афроамериканские писательницы и писатели, пытавшиеся опубликовать свои работы, сталкивались с большими трудностями. Например, "талантливой и неповторимой" Гарриет Джейкобс (Harriet Jacobs) потребовалось 4 года на поиски издательства, согласившегося издать ее книгу Incidents in the Life of a Slave Girl.
Written by Herself ("Инциденты из жизни девушки-рабыни, записанные ею самой", 1857).
В 1850-х гг. влиятельные журналы, посвященные культуре, – такие как Harper's New Monthly Magazine, Putnam's Monthly Magazine, The Nation, The Galaxy и в особенности The Atlantic Monthly поощряли женское писательство и разыскивали женщин-писательниц. На авторство женщин приходилась половина материалов ранних номеров The Atlantic Monthly. Таким образом получили старт карьеры многих женщин (в том числе Элис Кэри/Alice Cary, Лилли Деверё-Амстед-Блейк/Lillie Devereux Umsted Blake, Ребекки Хардинг-Дэвис/Rebecca Harding Davis и Элизабет Барстоу-Стоддард/Elizabeth Barstow Stoddard), создавших "собственное характерное для них представление о писательской деятельности" и "ответственных за последний значимый шаг в развитии раннего американского романа". Романы Стоддард The Morgesons (1862) и Two Men (1865), в которых исследуется семейная и общественная жизнь, столь инновационны, что писательницу рассматривали как предвестницу модернизма и "первого писателя американской школы реализма". Ребекка Хардинг Дэвис заявила о себе как о писательнице рассказом "Life in the Iron Mills" (1861) о суровой жизни рабочих-иммигрантов. Роман "Margret Howth: A Story of To-Day" (1862) утвердил ее в этом качестве. Как пишет Гура, она и подобные ей писательницы привнесли "скептицизм по отношению к религии и рынку на несколько десятилетий раньше своих коллег-мужчин... демонстрируя настоящие рутинные проблемы женщин, они предложили альтернативу статусу-кво".
Натаниель Готорн, учитывая нынешнее состояние литературы, мог бы чувствовать себя отмщенным. "Толпа калякающих женщин" по-прежнему "калякает", однако в печать выходит больше книг мужчин, и их чаще рецензируют. Книга Truth's Ragged Edge является отличным противоядием такому положению дел.
Авторка:Jenny McPhee
Источник: http://www.bookslut.com/the_bombshell/2013_06_020173...
Перевод: Светлана Романова
2 комментария
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарий
ВойтиЗнаете, я уже не первый раз вижу ваши записи в блоге. И, если быть откровенной, мне это не особо интересно. По крайней мере, не было интересно раньше, а сейчас вот стало любопытно...
Вы, вроде, писатель, так почему же вывешиваете здесь исключительно чужие статьи?
У вас нет мыслей на этот счет? Вам эта тема на самом деле не интересно, а мусорите в новостях исключительно за ради удовлетворения своих каких-то потребностей тролльего характера?
Зачем все это?
Ведь даже переводом статей занимаются другие люди. Ну так на кой?
Ирина Смирнова, Это, видимо, просто я неудачно влезла. Если бы не любопытство, глядишь и осталась бы она проигнорированной.
А я, по скудоумию, не иначе, запись ее подняла, потом на мой вопрос ответили и ,еще раз ее подняли...замкнутый круг, короче.)
Но я теперь все знаю и больше сюда не полезу.
И спасибо, что просветили. Я-то еще сомневалась, тролль ли она. Теперь не сомневаюсь.)))
Удаление комментария
Вы действительно хотите удалить сообщение ?
Удалить ОтменаКомментарий будет удален безвозвратно.
Блокировка комментирования
Вы дейтсвительно хотите запретить возможность комментировать ?
Запретить Отмена