• Литнет
• Литературные блоги
• Обложка и арт к новой книге (выход - октябрь)

Обложка и арт к новой книге (выход - октябрь)

Давным-давно, аж в 2008-ом году, остался без работы. Думаю, как и многие. Организация была честной. Выплатила небольшую компенсацию и два месяца, перед самым Новым Годом, сидел дома. Гулял с сыном, шпилил в "сталкера" и читал его же. Даже грустно было. Но мысль о том, что так написать смогу и сам, решила многое. Мой рассказ тогда не прошел в состав сборника "Зов Припяти". Жестоко обиделся и создал Район-55. Где сталкеров было меньше, а горя с бедой и людей в несчастье - больше. И даже написал продолжение, про возвращение в Район. Но речь не о том.
Спустя семь лет мне позвонил редактор серии про сталкеров и сказал: а сможешь забацть книгу? И мне, даже не думающему об этом, захотелось. И написал. Про Зону. Про опасности. И про людей. Про мужчину и женщину в Зоне. И вот она готовится к выходу. 

Здесь артефакт дешевле крохотной картины. Здесь мутант повяжет салфетку и только потом оттяпает вам руку.

Именно для нее Сережа Балятинский сделал такие вот замечательный иллюстрации:
 

Сталкер Хэт и Раздва, девочка-радужка (мут. хорек):

И Мара, опасная, сильная и в чем-то одинокая:

А прекрасный CG-художник Саша Черномаз сделал великолепную обложку:

И, таки да, именно в этой книге много вкусного. Типа такого:
"

Часы, моргая злыми птичьими глазами, намекали на два часа в запасе. Есть время? Свари кофе. Особенно утром. Особенно, если можно курить где хочешь.

Кофе, так-то, вообще сильная вещь. Любой мачо, да и не только, должен уметь варить его хотя бы на троечку. Да что мачо, надо в школьную программу старших классов обязательно ставить с десяток часов о том, «настоящий мужчина должен… по желанию». Настоящий мужчина он же как? Он именно должен. И баста.

Любая женщина любит кофе в постель. Даже если постель состоит из надувного матраса и вместо одеяла расстегнутый спальник. Да-да, так и есть. Конечно, некоторые отдельные особи предпочитают английский утренний чай или свежевыжатый сок, верно. Но, и это можно считать ответственным заявлениям, все равно каждая женщина любит кофе в постель. Даже если не любит кофе.

Стоит считать Мару женщиной, ради которой сваришь кофе? Если судить по сползшему одеялу, то весьма. Пусть и не моей. Тем более, что кофе хочется сварить и для самого себя. Потому как кофе и сигарета с утра – это просто прекрасно. Особенно, если включить старый добрый «Черный альбом». Да и стальная джезва-турка большая. В ней в аккурат на две солидных чашки.

Итак, кофе. Это задача не менее сложная, чем достать «полярную звезду» из ее обычного окружения, состоящего минимум из трех «микроволновок». Потому как запороть можно еще легче.

Необходимо несколько вещей. Собственно, сам кофе, открытый огонь и посуда. И сахар. Тем более, если кофе будет пить женщина. Да, они часто сидят на диетах и предпочитают морщить носик от одного упоминания сахара. Это тоже верно.  Но утренний кофе непременно с сахаром. Это, мать его, закон. Закон настоящей женщины. Потому как, априори, ночью калорий должно быть сожжено много, еще раз много и вообще, очень много.

Так вот, говоря про открытый огонь… Хорошо иметь кофемашину. Или хорошую кофеварку. И запас кофе в зернах, и кофемолку. Желательно ручную, чтобы молла в труху. Но, надо быть честным, все это барахло хорошо для эстетов, а не для бродяги, живущего в подобии гостиницы. Если есть крохотулечка-кухня, то надо радоваться плитке с конфорками и турке. И пакету молотого финской обжарки. Она, кстати, европейцу куда лучше турецких какао-подобных изысков. Турку – кофейная пыль. Европейцу – средний помол средней обжарки.

На объем ноль-целых семь-десятых литра имеющейся у меня джезвы китайского происхождения, бросаем две столовых ложки кофе. И столько же белой сладкой смерти. Конечно вместе и сразу, как еще-то? Что еще? Правильно, теперь надо выпендриться.

Любая утренняя женщина вполне оценит джентльменский набор из молотой корицы и ванильного сахара, добавленных по чуть-чуть, на самом кончике ложки. Есть молотый кориандр? Да ты просто Казанова, мужик. И его, только еще меньше. Дальше?

Добавляем тонкой струйкой воду, размешивая офигенно пахнущее месиво на донце турки, и льем-льем воду. За такой способ проклянет любой грамотный армянин, но нам же с ним детей не крестить, верно? До бортика не хватило сантиметра? Лучше полтора. Теперь конфорку выкрутить до минимального и поставить на нее джезву. Перемешивать? Один раз, как только в первый раз зашкворчит. Больше – ни за что, иначе будет бурда. И теперь остается ждать, покуривая, почесываясь, зевая и слушая сочный баритон настоящего Хэта. Того, что Папа Хэт.

- З-э-э-э-д ба-а-а-т тр-о-о-о…

Говаривали мне, что попытки петь напоминают что-то среднее между воплями мартовского кота и визгами забиваемого кабанчика. Это да. Зато в ванне не пою.

О, самое главное не упустить момент. Как только по краям легкой пенки начнет показываться первый надувающийся пузырек надо не упустить. Дать разойтись и выключить газ. Ну, а молоко или сливки – по вкусу.

- Да ты не безнадежен, - проинформировала Мара, стоя в двери. – Но лучше не пой.

Вот, что за человек? Любая другая романтично закуталась бы в одеяло. Или, наоборот, оставив минимум одежды, прислонилась бы к косяку выгнувшись в совершенно ненормальной в обычной жизни позе. А эта? Чешет живот, задрав майку и зевает. На щеке след от подушки, в уголках губ слюна. Ми-ми-ми просто и няшечка. Ну да, так и есть.

- С сахаром сделал?

- Да.

- Зря. За фигурой слежу. Дай-ка попробовать…

Благодарность? Такое понятие ей явно неизвестно. Выдула половину мой личной кружки одним залпом и пошла в ванную. И заорала. Не, серьезно, пусть и не во весь голос, и не то, чтобы испугавшись. Скорее, от неожиданности. И чтобы самой испугать. И с такой руладой, что даже стало стыдно.

С другой стороны – сложно ее не понять. Неожиданность в моем «номере» может случиться только одна. И даже успел удивиться, что случилась только сейчас. Хотя, кто знает, вдруг вовремя? Пора уже Маре познакомиться с моей единственной, в смысле Зоны, женщиной, не имевшей конкуренток. Но надо и поторопиться, не приведи Бог, кто-то из них нанесет другое серьезные повреждения.

- Твою мать, Хэт! – Мара отступала из ванной, прикрываясь шваброй и старательно оглядываясь. Никак опасалась за нападение с тыла. – Там какая-то дрянь!

- Уверена, что какая-то?

Мара ткнула шваброй внутрь позорно оставленной ванной кабинки.

- Уверена, что дрянь! Уверена, что у тебя в ванной радужка!

- Так-то лучше. Пропусти.

Пришлось ее даже чуть подвинуть, до того Мара была уверена в летальности перехваченной швабры. С другой стороны – очень даже «пришлось». У той же Элен от ее танцев тоже все необходимое развито. Но тут случай особый. Мне бы такие мускулы, право слово.

- Привет, красавица… - сел на корточки, улыбнувшись и притянув к себе свою самую честную и неподкупную женщину на сто километров вокруг. – Опять дралась с кем-то?

- Что? – Мара не торопилась убирать швабру. – Ты…

- А? Если ты так любишь держать эту хрень, так возьми в конце коридора ведро и помой полы. Лучше полностью на этаже. – О, никак разозлилась.

- Что эта дрянь делает у тебя на руках?

И действительно, чего она делает? Трется мне головешкой о лицо. Не умеют радужки разговаривать, да. А как еще зверюшке показать свою любовь?

- Это не дрянь. Мой домашний любимец. Ее зовут Раздва.

- Ты на всю голову больной… - буркнула дева-воительница, и ушла.

На кухню ушла и, что примечательно, швабру не шваркнула, а аккуратно прислонила к стене. Правильно, не мешай встрече старых друзей.

Кто такая Раздва? Радужка-девочка. Можно, конечно, сказать, мол она самка радужного хорька. Но мне больше нравится девочка-радужка. Длинная изящная сосиска с шерстью, меняющей цвет как хамелеон. Глазенки-бусинки, живые и черненькие, наглый хитрый пушистый хвост и белая маска на мордочке. Отвратительный характер, острые зубы, тонкие сильные пальцы, отросшие как у енота, и нюх, как у хорошего сапер-терьера.

Откуда здесь такие? Спросите Зону. Или, что явно вернее и умнее, ученых из Института. Радужки появились не сразу после Прорыва, не-не. Попозже. Думаю, что скорее надо спрашивать у ученых.

Нашел ее… неверно. Раздва пришла сама, как-то ночью, когда отсиживался у колпинской «калитки» и не мог идти дальше. Пришла, села у костерка и заснула. Сам-то заснул позже. Проснувшись, понял, что радужка подобралась мне под бок и дрыхла без задних ног. Утром ушла. Чтобы вернуться чуть позже. Ну, как-то так и сложилось дальше"