Агент-призрак

Глава 16

Глава шестнадцатая

…Затянутый водоворотом событий, я не думал ни о своей миссии, ни о Тени…

— Прикажите им остановиться, профессор, — я встал у Брукса за спиной, нацелил острие ножа-оборотня на его второй подбородок.

— Как я могу… — жалобно возразил он.

— Вы — магистр, вы все можете, — прошипел я ему в ухо. — Быстро! Если жизнь дорога.

Брукс судорожно вздохнул. Вяло взмахнул руками.

— С-стойте! — срывающимся голосом попросил он.

Один из чернознаменников — коренастый, широкоплечий крепыш с постным лицом убийцы, — поднял руку. Бойцы остановились, вскинули автоматы, прикидывая, как бы им продырявить мне голову, не задев драгоценного магистра.

Я поглядел на грузовик.

— Профессор, вы водите машину?

— Н-нет, — промямлил тот. — Простите…

Жаль. Впрочем, дорога, насколько это было видно, — раскисшая и в ухабах. На такой сильно не разгонишься. А преследовать нас станут наверняка.

— Отпусти профессора! — потребовал коренастый чернознаменник, несомненно — командир взвода фанатиков.

— Отпущу, — пообещал я. — Если вы бросите стволы и дадите мне возможность уйти.

Командир уставился на тела убитых бойцов, затем с ненавистью поглядел мне в глаза. Было очевидно, что он борется с искушением отдать приказа изрешетить меня, наплевав на шкуру магистра.

— Я могу пообещать лишь то, что оставлю тебя в живых, — холодно проговорил он.

— А здесь не ты решаешь, — ответил я, пятясь и заставляя Брукса пятиться за собой. — У нас здесь целый магистр. Ну, пока еще целый.

— Не стреляйте! — просипел Брукс. — Ктулбы ради!

Чернознаменники опустили автоматы. 

Локомотив Южного экспресса запыхтел, выпустил пар из-под колес и проехал на метров двадцать вперед, волоча за собой лишь тендер с углем. Состав остался на месте: пожарные не смогли вовремя погасить пламя, пылала теперь добрая половина вагонов. И обычно щедрые на воду тучи не проронили ни капли влаги.

Я схватил профессора за шкирку и потащил к поезду.

— Стой! Куда?! — заорал командир.

Чернознаменники подхватили:

— Стоять! Брось оружие! Лечь на землю!

Эта галдящая свора преследовала нас до самого локомотива. Борта паровоза и тендера были покрыты смолянистой копотью. Из оставшейся без стекол кабины на все это с ужасом взирали машинист и кочегар. Я кольнул Брукса острием ножа.

— Профессор, скажите, чтоб они открыли дверь!

Брукс, заикаясь, повторил мою просьбу. Со скрипом распахнулась дверца. Я подтолкнул профессора к лесенке. Затем ускорился, взлетел по ступеням, снова подхватил профессора за шкирку и, словно котенка, втащил в кабину. Краем глаза заметил, что машинист норовит ударить меня гаечным ключом. Вышел в нормальное время и саданул ненормального ногой в живот.

— Попрошу без фокусов! — предупредил, поводя стволом автомата. — Мне всего лишь нужно убраться отсюда. А вам — остаться целыми и невредимыми. Давайте не будем взаимоисключать эти вещи.

Согнувшийся в три погибели машинист и кочегар, который взялся, было, за лопату, но вовремя воткнул ее обратно в кучу угля, вытаращились на меня, словно я охаял Ктулбу.

— Полный вперед! — приказал тогда я.

Машинист, не разгибаясь, схватился за рычаг управления подачей пара. Локомотив запыхтел, застучал поршнями. Задымленная, залитая кровью станция поползла назад. Я осторожно выглянул в окно. Чернознаменники плелись за паровозом, словно провожающие.

— Профессор, помашите им рукой!

Брукс выглядел плохо. Мне казалось, что его вот-вот хватит удар. Тем не менее, он молча подчинился. Потом я подхватил его под локоть и усадил в потертое кресло машиниста.

— Вы весь в крови, — заметил он тусклым голосом.

— Благодаря вам, — высказался я и провел рукавом по лбу. Здорово же рассадил голову, выпрыгнув через закрытое окно… Но раны уже не кровоточили, и боль почти не ощущалась. Боль придет позднее, когда все опасности будут позади. — Добавьте ходу! — бросил я и выглянул в окно.

Одноколейка тянулась серебристой нитью через степь. Пахнущий снегом ветер волновал невысокую траву горчичного цвета. Там и здесь белели известняковые останцы. Впереди бугрилась серо-синяя горная гряда. Бриарей наполз полосатым брюхом на самую высокую вершину; его полусфера была окаймлена пурпуром заходящего солнца.

Кочегар открыл топку, пахнуло жаром. Я невольно вспомнил, как сам кидал уголь в машинном отделении «Рассвета». Казалось, что с тех пор прошло сто лет. Всему виной, наверное, стремительная смена сезонов на этой злополучной луне. 

— Что же будет дальше? — слепо глядя перед собой, спросил Брукс.

— В каком смысле, профессор? — я подошел к умывальнику в углу кабины. Подставил руки под теплую струю. — В философском? Или вас интересует наш частный случай?

— Наш частный случай, конечно же! — пробурчал профессор. — Вы нас убьете?

— Убью, — пообещал я, умывшись. — Если будете вести себя, как идиоты.

— Вы всегда всех убиваете, — простонал Брукс. — Таксиста… проститутку… сотрудника Научдепа… Даже скилла! И его зачем-то убили!

Кочегар и машинист испуганно переглянулись. Как бы не набросились от отчаяния… Я, к сожалению, не умею управлять паровозами.

— Я не собираюсь оправдываться, профессор, но вы приписываете мне то, чего я не делал.

Кочегар и машинист облегченно выдохнули.



Отредактировано: 15.04.2016