По старой дороге мимо еловых сопок не спеша под скрип колес тянулась крестьянская повозка, которую тянула уже не молодая, но все еще крепкая лошадка. На козлах повозки сидели двое: старик и молодой парнишка лет пятнадцати. Обычные, в общем-то, крестьяне, которые возвращались из замка местного феодала, куда отвозили очередную дань.
- Дед, и что нам теперь делать? – Наконец-то заговорил парень, с грустным видом разглядывающий дорогу перед ними.
- Эх, то же, что и всегда, - старик тоже был не в самом лучшем настроение. – Будем отдавать больше от урожая и молиться Богине, чтобы не дала помереть с голоду зимой. Что еще мы можем сделать?
- Богине?! – Воскликнул парень. – Да что она сделает? Богам нет до нас никакого дела! И уж тем более ей…
Его прервал смачный подзатыльник.
- Не смей так говорить о Ней! Ты не понимаешь, о чем болтаешь.
- Но деда, мы постоянно молимся ей и все без толку. Даже ее храмы и те опустели. Разве не понятно, что она покинула нас после той войны?
- Эх, - тяжело вздохнул старик, не зная как объяснить несмышленышу.
Дальше они ехали молча, пока за очередным поворотом, парень не заметил кое что на дороге:
- Дед, смотри, там человек лежит! – И соскочив с телеги, поторопился к своей находке.
И правда, прямо посередине дороги лежал незнакомец в странной изорванной одежде. Довольно не характерные раны позволили понять, что чтобы не случилось с этим человеком, это были не грабители, коих в последнее время на дорогах было немало.
- Он жив, - признал паренек, когда проверил незнакомца. – Деда, что будем делать?
- Что делать? А что еще делать, как не помочь. Давай уложим его в телегу и отвезем в деревню. Там пришлый лекарь его и осмотрит.
Они с большим трудом смогли погрузить неожиданно оказавшегося тяжелым незнакомца на телегу и продолжили свой путь.
- Дед, а может, его лорду отвезем?
От такого заявления парень заработал еще один подзатыльник.
- Нет, а что? – Возмутился он, потирая ушибленный затылок. – Может нам послабление за это, какое будет?
- Эхо-хо. Запомни малец, нехорошо это, отдавать живых людей на смерть верную. Не по-божески это. В застенках у лорда, его ничего хорошего не ждет. Запытает он его.
- Хорошо, я запомню.
Так они и продолжили свой путь с незнакомцем в телеге. Вскоре дорога вывела из леса и потянулась вдоль морского берега.
***
Мне было плохо, мне Очень было плохо. Когда мое сознание выныривало из омута беспамятства, мне слышались чьи-то голоса, а иногда до меня доносился крик чаек и прибой морских волн. При этом меня не покидало ощущение движения. Такое чувство, что мое тело везут на телеге.
В какой-то момент я практически пришел в себя и попытался понять, что происходит. Сначала мне показалось, что я ослеп, но потом понял, что это просто глаза закрывают веки. Все мое тело ощущалось как будто оно не мое. Но вот мне наконец-то удалось открыть глаза, и моему взору предстала синева неба с редкими комочками облаков. И чайки. Именно, что чайки как у моря.
Тут снова послышалась речь на непонятном языке и мы, судя по всему, остановились. Вскоре надо мной навис какой-то старик и снова что-то произнес. Я плохо сознавал, что происходит, но, тем не менее, попытался хоть что-то произнести. К сожалению, вместо слов я смог только прохрипеть.
В ответ он проговорил что-то успокаивающим голосом и снова исчез из моего поля зрения. Какое-то время мы так и ехали, а потом я вновь стал терять сознание.
Последующие мои пробуждения были кратковременными и сумбурными. Из этого времени помню только мелкие отрывки.
Но в один прекрасный день, я открыл глаза и понял, что окончательно пришел в себя. В теле все еще присутствовала слабость и вялость, но мой разум больше не был затуманен и я мог связно соображать. Первое, что увидел, так это деревянный потолок, такой, каким он мог бы быть в какой-либо затерявшейся в захолустье деревушке. Приходилось мне бывать и в таких местах.
Так вот, оглядевшись, я понял, что нахожусь в обычном деревенском доме. Причем, в самом что ни есть бедном, где нет ни газа не водопровода или даже самой простой утвари. Печка, стол, лавки, да две койки не считая моей - вот и все, что имелось в наличии. Ну не считая мелких вещей и грубой глиняной посуды на столе. Сам же я был накрыт каким-то грубым на ощупь материалом, а под головой похоже подушка из соломы.
И куда я только попал?
В этот момент скрипнула входная дверь, и в помещение вошел тот самый старик, которого я видел ранее, когда приходил в себя ненадолго во время поездки. Заметив, что я очнулся он подошел ко мне, и, усевшись рядом на табуретку, что-то спросил?
Говорить ничего не хотелось, так что я лишь покачал головой, показывая, что ничего не понимаю. Это немного удивила его, но он лишь пожал плечами и стал осматривать мою голову.