Элемента.L

Глава 27. Он

          Ева открыла глаза, и первое что она увидела - был спящий в кресле Дэн. Ей было больно, ей было неудобно, ей было плохо. Она бы могла сказать, что ей было одиноко, но к этому чувству она уже давно привыкла. А, увидев Дэна, неудобно согнувшегося, но стойко ночевавшего у ее постели, подумала, что жаловаться на одиночество не стоит. Но ей было тоскливо, и она чувствовала себя несчастной. А еще ей невыносимо хотелось домой и помыться. Как бы ни был прекрасен этот спящий в кресле полубог, но он был чистым, здоровым и полным сил. А она больная, грязная, несчастная... и такая страшная сейчас плюс ко всему. Слава Богу, у нее была с собой зубная щётка и одна здоровая рука! Слава Богу, что она хотя бы может сама ходить, если бы ей еще приходилось пользоваться судном, она бы предпочла, наверно, умереть. Она не знала, почему он нянчиться с ней до сих пор. Они знакомы всего два дня, вряд ли он с первого взгляда проникся к ней таким глубоким чувством, что решил посвятить ей свою жизнь. Может быть чувство вины? Если бы не его внезапные ухаживания, наверно, у водителя не снесло бы крышу. Наверно, она бы просто уехала, но была бы цела физически. Как-нибудь склеила бы свое разбитое сердце, а потом в старости рассказывала бы своим внукам о своих приключениях. Ей даже на секундочку показалось, а так ли уж сильно она бы страдала без него? Ей было плохо, она злилась и несла всякую чушь.

            А еще ей не давали покоя воспоминания. Воспоминания от том, как она умерла. Как смотрела на свое тело со стороны. И как Дэн сказал ей - Надо вернуться! Сейчас! - и протянул ей руку. Говорят, перед смертью у человека перед глазами проноситься вся его жизнь. И она действительно приносилась у Евы перед глазами, но только это была не ее жизнь. Какие-то странные белые люди, произносящие ее имя. Война, только непонятно кого с кем, ни таких доспехов, ни такого оружия она никогда не видела.  Какие-то стеклянные шары с цветным дымом внутри. И снова белый человек с новорожденным младенцем на руках. Круг с нанесенными на него разными цветами. Непонятные знаки и рисунки. И это был еще не наркоз. Наркоз, наоборот, принес освобождение от этих пугающих и совершенно непонятных ей видений. В наркозе ей снилась мама и, кто бы мог подумать, работа, и, конечно, Дэн. В последнем ее сне в своей кожаной куртке, в которой был на кладбище, и сером с черно-белыми ромбами свитере, который Ева на нем никогда не видела. Он стоял в ее квартире, на кухне и у него было странное выражение лица. Мягко говоря, он был чем-то поражен. Что такого невероятного мог он увидеть на ее кухне, Ева так и не поняла. Потом она проснулась и увидела его встревоженное лицо наяву, и больше не думала об этом. До этого момента.

            За дверью послышались шаги. Ева сделала вид, что спит. Молоденькая девушка в больничной униформе осторожно прошла по палате, даже не глянув на Еву, и нагнулась к Дэну. Ева видела, как она погладила спящего Дэна по плечу. Еве захотелось кинуть в нее чем-нибудь тяжелым. Дэн открыл глаза, и она что-то зашептала ему на ухо своими пухлыми накрашенными губами. Семь утра, а у нее уже макияж! Дэн понимающе кивнул. Девушка вышла. Ева снова закрыла глаза. Сейчас он встанет и пойдет за этой накрашенной сукой. Она слышала, как он встал. А потом почувствовала, как промялась кровать под его рукой. Он наклонился, чтобы ее поцеловать. Она вздрогнула от неожиданности и открыла глаза. Он улыбался! Он был рад ее видеть! Он поцеловал ее в уголок губ и сказал тихонько:

            - Прости, не хотел тебя будить! Не мог просто так уйти.

И он еще раз мягко, влажно и долго поцеловал ее и ушел.

Она закрыла глаза и заплакала. Ей было стыдно за все эти свои мысли, которые она моментально забыла. И плакала она от счастья. От его невозможности, и реальности. И она решила, что ей обязательно нужно как можно скорее поправиться. Ради него. 

            Когда медсестра пришла мерить температуру и ставить укол, у Евы уже был план. К счастью, медсестра сменилась, "губастую" Ева ни о чём не хотела просить. А эта скромная девочка выглядела безобиднее и была добрее.

            К тому времени как Дэн вернулся, Ева была в свежей больничной одежде, с рассыпанными по плечам вкусно пахнущими шампунем мокрыми волосами, ей сразу стало намного лучше.

            - С лёгким паром?! - толи спросил, толи поздравил он Еву.

И он снова к ней нагнулся, чтобы поцеловать, а она обняла его здоровой рукой и никак не хотела отпускать.

            - Моя девочка уже пошла на поправку? - спросил он радостно, но удивленно.

И это звучало как музыка, особенно его уверенное "моя девочка".

            - Эта медсестра, Даша, просто мой ангел-хранитель. Она в полном смысле слова вернула меня к жизни! - поделилась Ева.

            - А мне казалось, это была я, - сказала входящая в палату Екатерина Петровна, - ну и немножко Гена. Доброе утро!

Она обратилась сразу к ним обоим. Потом мельком взглянув на Евины мокрые волосы, сказала: