И лишь на радио...

И лишь на радио...

   - С вами снова я, Роман Белозеров, - радостно ворвался в эфир диджей, - и моя передача "И лишь на радио...". Звоните нам и рассказывайте свои истории, а пока оставляю с вами "НеПару" и их "Сезонную".

   Махнув звукачу, Роман бросил перед собой наушники и откинулся на спинку офисного кресла, складывая на столе ноги. Это была его излюбленная поза, с которой устал бороться даже начальник. В конце концов, вся студия смирилась с ногами Белозерова, что вечно лежали на столе.  И только его соведущая, Олеся Грин, всё еще пыталась приучить непутевого коллегу хоть к какому-то порядку.
   Она-то и сбросила с общего стола ноги парня, едва появившись в студии. Фыркнув, девушка прошла мимо и села во второе кресло с надписью "DJ". Она посмотрела на Романа и со вздохом покачала головой. Тот лишь гадко захихикал в ответ. Олеся нисколько не удивилась такому поведению, а тем более - не обиделась. Роман был весёлым, порой, делал пакости, но в общем и целом, с ним вполне можно было мирно сосуществовать. В этом парне чудным образом заключались искрометный юмор и поистине странная угрюмость, что не забывала напоминать о себе время от времени.
   В такие минуты Белозёров менялся до неузнаваемости. Причин таких резких перепадов настроения никто не знал, как утверждали сотрудники студии. Сама Олеся работала недавно, а потому понятия не имела какие еще тараканы водятся в голове её симпатичного соведущего.
   Лёша щелкнул пальцами, поднимая руку и, показывая на пульт. Тем самым он давал понять, что пора выходить в эфир, поскольку сладкоголосый дуэт допевал последние строки.
   Роман тут же принялся кривляться, подпевая, и используя наушники вместо микрофона. Он несколько раз повернулся в кресле вокруг себя, чуть не упал и благополучно уронил свою аппаратуру, после чего полез за микрофоном и прочим-прочим под стол.

   - Всем привет, кто только к нам присоединился, - пропела Олеся, когда пошел эфир. - С вами Олеся Грин и, пользуясь тем, что Рома всё еще шарит под столом, хочу напомнить вам, что...

   - Что Рома уже нашарил, что хотел! - влез Белозеров, кое-как собрав в кучу наушники, микрофон и различные провода.

   - Не перебивай меня, пожалуйста, - мило заулыбалась Олеся, при этом сильно наступая ему на ногу под столом. - Это не красиво.

   Роман зашипел от боли, шутливо замахиваясь на коллегу скоросшивателем, что валялся тут же. И всё же, был вынужден замолчать, дабы не получить от девушки еще чем, потяжелее. Ведь именно это обещал ему сверкающий взгляд Олеси, которая метала молнии зелеными глазами.

   - Итак, наша передача продолжается, - сказала девушка. - Звоните нам, мы вас очень ждем. Ах, да... Ромочка, что ты там хотел сказать?

   - Та дааам! - захихикал Белозеров. - Спасибо тебе, Олесечка. Слушаем следующий трек и не забываем, что мы ждем ваших звонков.

   Едва Лёша убрал звук, как Олеся кинулась на Романа с кулаками, в шутку норовя размазать парня по спинке кресла, в котором он так вальяжно развалился.

   - Сколько раз тебе говорить, - пыхтела она, пытаясь прорваться сквозь его оборону, - чтобы ты не влазил в эфир на моем полуслове!

   Смеясь, Роман легко удерживал её руки, не позволяя навредить себе. Он наконец сумел вскочить с кресла и бросился бежать на другую сторону комнаты, прикрывая голову, всё тем же скоросшивателем, от ручек и карандашей, метко брошенных Олесей. Девушка сердилась, но это было обычное явление. Эти двое постоянно дрались, существуя, как кошка с собакой. Роман не желал молчать перед девчонкой, а Олеся, в свою очередь, отстаивала собственные права. Она не собиралась мириться с положением салаги на этом корабле, что плыл по радиоволнам. С какой это стати он имеет право так с ней обращаться только потому, что она недавно работает.  Видимо, кое-кому плевать, что это "недавно" - почти полгода уже! И черта с два она ему подчинится!
   Роман же, просто с интересом наблюдал, дожидаясь во что же все это выльется. Он нисколько не пытался ущемить Олесю в ее правах или некомпетентности. Просто характер был у него такой, что он не мог жить спокойно. Ему постоянно нужно было какое-то движение. Именно то движение, что зовется жизнью. Именно это и давали ему постоянные ссоры с Олесей. Эта девушка отвлекала его от того, что он давно пытался забыть. Давно и безуспешно...

   - Что вы опять устроили?! - в студию ворвался пышущий бешенством шеф. - Что за догонялки, Роман??? Ты же взрослый человек!

   Андрей Николаевич повернулся к Белозерову, ища у него понимания, как у более старшего. Но в свои неполных двадцать семь Роман иногда напоминал ему четырнадцатилетнего пацана. Пожалуй, даже не иногда, а большую часть их совместной работы. Потому-то радио и пользовалось таким сумасшедшим успехом. Ведь наравне с глубоким, чарующим голосом, Роман обладал еще и подвешенным языком, а также непонятной способностью уходить от самых щекотливых и опасно-фривольных тем.
   Позже, когда на кастинг пришла Олеся, Андрей вдруг четко осознал, что у девочки тот же тембр голоса, что и у Белозерова. Вместе они звучали просто потрясающе, тем более, что Грин тоже не лезла за словом в карман. Собственно, на том радость кончилась. Роман мог вывести из себя кого угодно, а взрывной характер Олеси не нуждался в долгом разогреве.
   Таким образом каждый день студия превращалась в поле боя, рискуя стать просто кучей камней. Весёлая парочка сметала всё на своём пути во время своих постоянных ссор и драк.

   - Вот именно! - заорала Грин. - А ведет себя, как придурок!

   Роман раскрыл было рот, чтобы возразить ей, но ему тут же прилетело подставкой для ручек. Острый угол оставил небольшую ссадину на щеке и Роман просто сдался. Он махнул рукой и вышел из студии. Не драться же с девчонкой в самом деле! Да и что спорить с женщиной? Бесполезное занятие - всё равно что поросенка стричь: визгу много, а шерсти ни грамма!

   Кое-как закончив эфир, Олеся быстро оделась и унеслась прочь, напоследок захлопнув двери прямо перед носом Романа. Нет, она не собирается терпеть выходки этого хама! Ни на ту напал! И его красивые глаза тоже не помогут. Хоть глаза у Белозерова были действительно красивые: большие, невероятно теплого, серого оттенка. Этот цвет редко бывает мягким, но в случае Романа ничего общего с холодной сталью не было. Он всегда смотрел ласково, чуть с хитринкой... Он мог так глянуть, что невольно замирало сердце. Длинные, густые ресницы бросали тень на его щеки, когда он отводил этот, такой особенный, взгляд. А если был чем-то расстроен, густые брови сходились на переносице, придавая Роману вид настороженного орла.
   Олеся не знала почему, но именно такая ассоциация пришла ей в голову, когда она впервые увидела его не привычно-смешливым, а таким: чем-то расстроенным, даже подавленным... Только это был единственный раз и - последний. Больше ничего подобного она не наблюдала. В основном, у Романа всегда был до идиотства довольный вид. Казалось, этот человек абсолютно никогда не унывает, не имеет проблем и душевных терзаний.

***

   Следующий рабочий день, а точнее - вечер, начался относительно мирно. Сегодня Роман и Олеся должны были вести вечерний выпуск "И лишь на радио...". Стрелки часов подползали к восьми вечера, а потому оба были не в настроении ссориться и выяснять отношения. За окном густели сумерки, подгоняемые ранней, октябрьской ночью. В студии было тихо и в полумраке Роман разглядел только Олесю, которая заваривала чай. То-то вся радиостанция пропахла бергамотом. Белозеров любил этот чай, но не признавался ей, из вредности. Только сегодня он не стал приставать к Олесе с шуточками. Настроение было совсем не то...
   Он просто прошел в студию и сел за стол, забыв сложить на нем ноги. И только из-за этого следовало обвести сегодняшнее число в календаре красным маркером. Но это было сугубо Олесино мнение. Звучно опустив на стол тяжелый бокал со знаком зодиака на фиолетовом боку, она села рядом. Олеся еще не простила вчерашнего маленького скандала, а потому вела себя чуть по-детски. Она надула губы и ,стараясь не смотреть ему в лицо, пододвинула бокал ближе к соведущему. Впрочем, это словно не занимало сегодня Романа. Странно, в любое другое время он бы уже давно прицепился к ней с какой-нибудь дурацкой выдумкой. 

   - Лёша сегодня не приедет, - сказала Олеся. - У него какие-то проблемы. Сын заболел что ли...

   Роман угукнул в ответ и снова вперился взглядом в серо-черный мрак за окном. Чай почти остыл в его бокале, а диджей так и не притронулся к нему. Тупо глядя перед собой, Роман словно не замечал ничего вокруг себя. Его взгляд, подернутый поволокой вселенской тоски, не выражал абсолютно ничего и стал почти неподвижным.
   В положенное время он пошел на место Лёши и вывел Олесю в эфир. Поприветствовав слушателей, девушка посмотрела на соведущего, который безучастно смотрел перед собой. Странная грусть овладела девушкой. Олеся вдруг поняла, что ей не хватает болтовни Романа.

   - После музыкальной паузы вас встретит Роман Белозеров, а пока наслаждаемся любимыми ритмами и настраиваем себя на задушевные разговоры...

   Роман включил первую попавшуюся песню и снова тупо уставился перед собой. Олеся подошла к нему и иронией поинтересовалась.

   - Ром, ты не заболел?

   Он поднял на неё странно влажные глаза и покачал головой. легкая улыбка коснулась его губ, но обошла стороной взгляд. Так бывает, когда человек пытается что-то скрыть за такой улыбкой. 

   В подобном стиле прошел весь вечер. Роман молчал и только механически делал то, что от него требовалось. Он мало говорил. Всю передачу провела Олеся, недоумевая, что это случилось с ее соведущим. Уже на последних минутах, поступил странный звонок.

  - Скажите, Олеся, - поинтересовался незнакомый женский голос. - Сегодня мы почти не слышали Романа. Это как-то связано с тем, что произошло несколько лет назад?

   Олеся растерялась. Она не поняла, что имела в виду звонившая, а потому вопросительно посмотрела на Белозерова. Тот побледнел, почти сравнявшись цветом лица со стеной, которая была покрыта белоснежной эмульсионкой. Мужчина потянул в сторону ворот водолазки, которая была надета под черным пуловером. На лбу Романа выступили капельки пота, он поднялся с кресла и, на ходу схватив пальто, ринулся прочь.

   - Знаете, - Олеся с трудом сохранила спокойный голос, хотя внутри всё задрожало и упало куда-то вниз, - сегодняшним вечером мы ведем исключительно девичьи темы, если вы не заметили, - сказала Грин, воспользовавшись стечением обстоятельств, по которым сегодня звонили исключительно девушки, - а потому тут неуместно присутствие сильных мира сего, - она сбросила звонок. - На этом я с вами прощаюсь. Этот час провели Роман Белозеров и Олеся Грин. До понедельника. Оставляю с вами музыку...

   Она сняла наушники и полностью вырубила весь звук в студии, оставив лишь фон. В тихой студии повисло гнетущее молчание, нарушаемое лишь ворчанием солиста группы "Би-2". Ради всего святого! Что могло случиться тогда, что это так повлияло на Романа?
   Сегодня Олеся увидела его абсолютно в ином свете. Боже, а ведь у этого человека есть душа! Причем, душа эта не самая черствая и холодная, как выясняется. Девушка сама не заметила, как просидела в полутемной студии почти час. Наверно, сидела бы и дальше, если бы не приехал Лёша, который слушал вечерний эфир.

   - Я не дозвонился тебе на домашний, - сказал он, включая свет, - сотку ты тоже не берешь. Где Роман?

   - Он ушел, - растерянно пожала плечами Олеся. - Просто взял и ушел...

   Лёша принес ее куртку и помог одеться. Поправив на переносице очки, мужчина покочал головой и тяжело вздохнул.

   - Отвезу тебя домой, - он взял ее под руку, увлекая за собой. - По дороге расскажу в чем дело...

   Пока "Опель" резво бежал по улицам вечернего города, Олеся постепенно понимала все причины странного поведения Романа сегодняшним вечером.

   Несколько лет назад вечером раздался звонок в студии радио, во время передачи "И лишь на радио...". Звонила девушка. Её голоса было почти не слышно. В трубке свистел и завывал ветер.

   - Мне не пришло в голову другого человека, с кем бы я хотела поговорить... - сказала незнакомка, - кого хотела бы услышать... вас, Роман...

   А Роман всё никак не мог понять, что за помехи на том конце провода. И этот голос, который иногда почти срывался, терялся где-то среди ночи.

   - Откуда вы звоните? - спросил он.

   - Я не знаю, - огорошила девушка. - Здесь так высоко... все внизу такие маленькие, смешные... Только не важно это... Знаете, я вас не знаю, но так люблю ваш голос, Роман. И теперь даже он не греет мою душу...

   - Скажите, откуда вы звоните? - Роман замахал на Лёшу руками, требуя чего-то, но тот не понял чего именно. - Выводи из эфира! Выводи!!! - зашипел Роман, зажимая ладонью микрофон. - Скажи, что ты видишь перед собой? - Роман остановился посреди студии, судорожно сжимая в руках телефон.

   - Небо... - послышался голос издалека. - Я больше не живу... я почти теперь не боюсь... Они отучили меня от страха...

   - Скажи мне, где ты!!! - с отчаянием кричал Роман в трубку. - Только не пропадай... прошу...

   Он вышел на улицу и оглянулся по сторонам, слепо надеясь на что-то. Мягкий сумрак сглаживал силуэты и очертания.

   - Ты только не оставляй радио, - просила она. - А я не смогу уже тебя услышать... Жаль... Но я больше не жива, - повторила она. - Такой смешной повар... - сказала она вдруг.

   Ресторан "Толстый кок". Именно на его вывеске был изображен колобкообразный человечек в высоком колпаке. Ресторан находился совсем недалеко от студии. Там, напротив него, на крыше девятиэтжки Роман разглядел ее силуэт.

   - Роман не успел... - закончил Лёша грустный рассказ. - Девочка шагнула вперед... Это было громкое дело о изнасиловании дочери главврача и ее самоубийстве...

   - Да, я помню, - прошептала Олеся. - Ей было пятнадцать, кажется...

   - Тогда она звонила только нам... Сегодня очередная годовщина. Роман до сих пор винит себя в ее смерти. Он говорит, что не принял изначально всерьез ее намерений. Если бы поторопился, то смог бы удержать ее от этого шага...

   Олеся была в ужасе. Вот какие тайны может хранить человек за постоянными улыбками. О чем он думает, когда шутит и смеется каждый день? Сколько лет идет снег в его душе? И где ему найти облегчение, где найти утешение? И лишь на просторах его души можно увидеть то, что является ценностью в его жизни. И где еще надеяться отыскать Романа снова, чтобы попытаться отогреть?

   И лишь на радио...

***

   - Всем добрый вечер, с вами снова "И лишь на радио..." и я, Роман Белозёров...

   - ...а также Олеся Грин...

   Больше на радиостанции не ссорились. Соведущие перестали пытаться убить один другого... Между ними появилось нечто иное и это "нечто" было мало похоже на былое...