Инфаскоп

глава 17 Сориусс задумал месть

На этот раз, избавившись от купола, Кинус внимательно огляделся, помня о слежке брата Эссборы, но сейчас никого не заметил.

Он хотел сразу остаться у водопада, чтобы дожидаться Абируса, но не проводить Эссбору не смог. Понадеявшись, что старик не появится в его отсутствие, пошел с ней. Они дошли до лазейки и снова не удержались, чтобы не обняться перед расставанием. Сегодня у них был ощутимый прогресс в поиске «инфаскопа». Казалось, еще немного и все получится – надо найти всего лишь ключ, и их мечты исполнятся.

— Как ты думаешь, если мы вернем авидам «инфаскоп», нам разрешат пожениться? — спросила Эссбора после долгого объятия.

Это был сложный вопрос.

— Вообще браки между авидами и визгорами – большая редкость, — после некоторого раздумья ответил Кинус. Он был значительно больше осведомлен об обычаях их планеты.

— Но, может, если авиды станут свободными, это получится? — понадеялась Эссбора.

Дочерей вождей не принято было посвящать в брачные обычаи жителей планеты. Для дочери вождя в этом плане существовал только один путь: подчиниться воле отца, который определял ее судьбу.

Однако Кинус знал, что браки между авидами и визгорами никогда не приветствовались: потомство от таких браков получалось не всегда. В случае если в брак вступали авид и визгорна, потомства они не производили. Если, наоборот, это были визгор и авидина, то дети рождались, но мальчики были не репродуктивны, а девочки могли родить, но мальчики, рожденные ею, не имели детей. То есть от брака между визгором и авидиной способность к деторождению была только у девочек, поэтому потомство от таких браков исчезало уже в третьем – четвертом поколении. Детей от смешанных браков провозглашали визгорами, из-за того, что они не имели способности к материализации, правда у них обнаруживались другие способности, например хороший голос, умение незаурядно мастерить или рисовать. Однако визгоров таланты не интересовали, как и искусство вообще, им важна была только материализация. Они считали, что они и сами могут нарожать визгоров и без помощи авидов, поскольку авид или авидина, в браке с визгором или визгорной, не могли производить потомство, способное к материализации и это было главным аргументом против таких браков. Ведь визгоры были крайне заинтересованы в материализации, – она обеспечивала им жизнь, поэтому считали, что в смешанных браках авиды только напрасно расходуют себя. Подобных браков и раньше можно было счесть по пальцам, а после того как авиды стали рабами, они вообще прекратились. Невозможно было найти визгора или визгорну, согласных пожениться с рабом или рабой.

Авиды же вообще тщательно заботились о чистоте своей крови, ну и так же лелеяли свою способность к материализации, поэтому и тем, и другим смешанные браки были крайне неинтересны.

Если же пара авида с визгорной все-таки хотела пожениться, им надо было проявить упорство и добиться особого разрешения. На это должны были согласиться все авиды на общем сборе авидов и вождь визгоров, представляющий сторону визгоров и с согласия своего народа. И тогда, если все были согласны, брак мог состояться, но получить согласие было очень трудно, – такой брак воспринимался жителями планеты как мимолетный каприз и в большинстве случаев кончался разводом. Разводы же сами по себе вызывали порицания.

А главное, такие браки никогда не происходили с детьми вождей. Самое невероятное, что случалось, это когда дочь вождя визгоров выходила за рядового визгора, на что как правило, были особые, пикантные причины, чреватые сплетнями и скандалом.

«Следовательно, если авиды станут свободными, то брак между дочерью вождя визгоров и мною тоже станет возможен, — грустно подумал Кинус. — По крайней мере, теоретически, но практически на это мало надежды». Он пока не обдумывал этот вопрос, а полагался только на то, что «благословение» каким-то образом посодействует им. Однако сейчас… после вопроса Эссборы, почувствовал, что все гораздо сложнее. «Но ведь нам так хорошо вместе. Да и полученное «благословение» не пустой звук», — не сдался он, ощущая, что реально у них мало шансов, но Эссборе обо всем этом говорить не стал, ограничившись коротким:

— Надеюсь, да.

— Знаешь, несмотря на нашулюбовь, мне невыносимо страшно, — призналась дочь вождя. — Когда визгоры узнают о нашей связи, они осудят меня, — тихо проговорила она.

«Да, видимо, худшей ситуации на планете еще не случалось! — Кинус опустил глаза. — Получается, Эссбора должна стать женой не просто рядового визгора, хотя и это было бы плохо, она должна стать женой раба-авида. Что ж, остается только надеяться, что удастся вернуть реликвию, а это улучшит положение авидов и внушит визгорам уважение к нам. Иначе Эссбора навлечет на себя презрение своего народа, а я подведу своих собратьев», — эти мысли были настолько ужасны, что заставили передернуться, но, не желая расстраивать возлюбленную, он произнес:

— Я надеюсь, Эсс, очень надеюсь, — а чтобы хоть как-то отключиться от этой темы, попытался пошутить: — Знаешь, Эсс, ты вся мокрая.

Но шутка не получилась, – дочь вождя испугалась: «Я и так приду поздно, да еще в мокром платье!».

— Только бы никто не заметил… — ужаснулась она и спохватилась. — Надо идти, — ее голос дрожал, в глазах стояли слезы, – ей казалось, что она идет по лезвию ножа, и вот-вот сорвется.

— Эсс, дорогая, не грусти, — Кинус уловил ее настроение, — у нас еще два дня, и надежда пока есть! — говоря это, Кинус снова рассчитывал на «благословение».

— Да, конечно… — минорно ответила Эссбора, ни на что не надеясь.

После недолгого поцелуя она пошла к лазейке. Кинус решил незаметно пойти следом, поскольку теперь постоянно волновался за возлюбленную из-за ее инцидентов с братом, и, проводив почти до подъезда, пошел обратно к водопаду. По дороге назад ему встретился плавноход с одной кабинкой. Присмотревшись к пассажиру Кинус узнал Сориуса, развалившегося в странной причудливой позе, и, поняв, что тот смертельно пьян, очень обрадовался: «Значит, сегодня брат вряд ли вспомнит о сестре! Сегодня, несомненно, все в нашу пользу. Надо и дальше надеяться на лучшее». Несмотря на оптимизм, последние минуты перед расставанием, когда Эссбора завела разговор о возможности пожениться, сильно огорчили его, но решив: «Изменить случившееся нельзя, а дальше будет видно!» — он предпочел не думать об этом.