Инфаскоп

глава 23 Темнота в пиале

Вокруг пещер работа шла полным ходом, – авиды с увлечением закачивали туда воду. Вдруг, заставив всех вздрогнуть, пещеры затряслись от внутреннего гула. Сверху из них со свистом поднялась лилово-синяя дымка и, вытянувшись в длинную полосу, стремительно ушла в джунгли. Все остановились, наблюдая за странным явлением, но довольно быстро объяснили его:

— Это дух Абируса! — сказал кто-то.

— Мы потревожили его!

— Ему не понравилось, что пещеры залили водой!

Зориосс печально наблюдал за происходящим, – все его надежды на свободу авидов, которые он так лелеял – рухнули. Он до последнего сопротивлялся идее Витора реконструировать пещеры, даже, не зная, как отменить решение вождя, созвал авидов на полный сбор пару дней назад. Зориосс надеялся на поддержку собратьев, хотел, чтобы они упросили вождя не трогать пещеры, но неожиданно для него мнения разошлись. Многие авиды, забыв историю с «инфаскопом», не собирались спорить с Витором, так как считали, что это ухудшит их положение, с огромным трудом более или менее нормализовавшееся. Отменить реконструкцию пещер значило отказаться от благ, которые авиды стали получать последнее время при содействии Витора, а сделал он немало, например, визгоры проявили самостоятельность в выращивании съедобных растений. Авиды понимали, что если это затормозить, визгоры могут отказаться от своей затеи, и тогда опять придется материализовывать для них даже самую простую еду, которую теперь будут приносить урожаи с полей. Поэтому большинству авидов казалось, что глупо надеяться на свершение давнишнего, полузабытого пророчества. Ведь из-за этого придется перечеркнуть то, что с огромным трудом начало устраиваться.

Когда авиды высказали такие соображения, Зориосс с досадой почувствовал, что почти все – за реконструкцию пещер, но с этим трудно было спорить. Ведь впервые за долгое время авиды поверили в свои силы, и это было главное их достижение. А насчет возвращения «инфаскопа» все решили положиться на волю судьбы, и если тому суждено найтись, – он отыщется.

Но старик Зориосс втайне жалел, что рухнули его мечты об отмене рабства.

Увидев, как дух Абируса покинул пещеры, учитель решил, что надеяться больше не на что. Простившись с мечтой, он хотел теперь лишь одного: поскорее отвязаться от обязанности быть главным по поливочным работам. Его раздражало, что он вынужден руководить процессом, против которого был всей душой. Поэтому он решил ускорить процесс заполнения пещер водой и отдал распоряжение открыть дополнительные шлюзы. Авиды открыли шлюзы, и пещеры стали наполняться быстрее.

Зориосс стоял с грустным, поникшим видом, сожалея о несбывшемся пророчестве, как вдруг увидел свою жену – Собиниру. Сбиваясь с ног, она бежала к пещерам и что-то кричала. Почувствовав, что супруга появилась неспроста, он, недоумевая, пошел к ней навстречу.

Чтобы объяснить, что привело Собиниру к пещерам, надо перенестись на три дня назад, в тот вечер, когда Кинус возвращался с первого свидания с Эссборой. Когда он нечаянно зашел к Зориоссу, а того не оказалось дома. То есть в тот вечер, когда Собинира поднесла Кинусу пиалу с чаем.

С помощью пиалы, применив нехитрое ясновидение, Собинира собиралась узнать, что скрывает молодой авид. Кинус тогда разгадал ее уловку, и успел поставить запрет на свои мысли и предыдущие события, но допустил одну оплошность, – не поставил запрет на будущее.

Когда он ушел, Собинира взяла пиалу и увидела, что Кинус идет к себе домой: «Он поставил преграду на произошедшее с ним сегодня, но… забыл поставить запрет на будущее!», — догадалась она. Это означало, что она сможет наблюдать за ним некоторое время. Глядя в чай, оставшийся в пиале, любопытная авидина могла теперь видеть, что будет происходить с их гостем. С помощью такого приема нельзя было следить за Кинусом вечно, это можно было делать только в течение четырех – пяти дней, не более.

Сначала Собинира ужаснулась, что пошла на такое: стала подсматривать за кем-то таким неприглядным способом. В начале наблюдения пиала дрожала у нее в руках, и возникло желание вылить чай и вымыть пиалу – тогда бы все уничтожилось. Немного поборовшись с собой, Собинира поддалась искушению продолжить слежку – уж очень странным показалось ей поведение Кинуса. «Если он не сделал ничего плохого, тогда зачем ему понадобилось ставить запрет на мысли и сегодняшние события?» — недоумевала она, глядя в пиалу. Наблюдая, как Кинус идет домой, она услышала, что вернулся Зориосс. Быстро поставила пиалу в укромное место в кухонном шкафчике, а чтобы не выдать своей слежки, умылась и вымыла руки. Это помогало стереть мысли о данном поступке настолько, что Зориосс ничего не заметил.

На следующий день она опять не удержалась от искушения заглянуть в пиалу и увидела, как Кинус стоит на развилке дорог, поджидая кого-то: «Интересно, что он там делает?» — гадала она, зная, что авиды, не работающие в доме визгоров, редко ходят туда.

Эта игра все больше затягивала ее своей загадкой. Собинира корила себя за чрезмерное любопытство, но продолжала наблюдение. Она долго смотрела, как Кинус ходит туда-сюда возле развилки, но, не дождавшись, чтобы он встретился с кем-нибудь, опять умылась, стерев следы своего поступка и мысли о нем.

Вечером Зориосс вернулся домой, после того как созвал полный сбор. Поговорив немного о том, что было на собрании, лег спать, а она подошла к шкафчику и взяла пиалу в руки.

Заглянув в нее, остолбенела, начав просмотр в тот момент, когда Кинус поднимался по веревочной лестнице на веранду, в поместье визгоров. Собинира была поражена: «Что это он задумал?! Собрался залезть в дом визгоров?! Зачем ему это понадобилось?!» — недоумевала она, видя, что Кинус забирается тайно, опасливо оглядываясь по сторонам. «С какой бы целью это не происходило, ему не избежать темницы, если визгоры застанут его в доме. Да и что ему там нужно?» — теряясь в догадках, Собинира смотрит дальше. Вот Кинус притаился на веранде, вот еще кто-то появился и подошел к нему: «Кажется, женщина! — Собинира присмотрелась и ахнула. — Да это же Эссбора! — и любопытная жена старого учителя увидела, как Кинус и Эссбора обнялись. — Это немыслимо!» — оторвавшись от наблюдения, вскочила, ужасаясь. Ей понадобилось несколько минут, чтобы взять себя в руки, и вновь заглянув в пиалу, и она увидела, как Эссбора ведет Кинуса к себе в комнату: «Какой ужас! Неужели дочь вождя визгоров забылась настолько, что осмелилась привести к себе авида?! — а от дальнейшего происходящего Собинира и вовсе забыла закрыть рот. — Они любовники! — в ужасе осознала она, ущипнув себя, чтобы убедиться, что это не сон. Ощущая, как нехорошо подглядывать за тем, что вот-вот произойдет между авидом и дочерью вождя визгоров, жена Зориосса не может остановиться. «Но как же, такое возможно?!» — убедившись, что невероятное неизбежно, сделав усилие, отставляет пиалу, почти не веря очевидному: «Уж не бред ли это моего воображения?!» — Разволновавшись, не может справиться с эмоциями, но поуспокоившись, снова заглядывает, понимая: «Случилось невероятное! Кинус и Эссбора вступили в любовную связь!».



Отредактировано: 21.04.2020