Инфаскоп

глава 13 Ревность

Было уже темно, когда откланявшись хозяевам, Эссбора с отцом поехали домой. Они сели в кабинки плавнохода, – отец впереди, сразу за шофером, Эссбора сзади, и отправились в обратный путь. Ехать было долго, примерно три часа, кабинка плавно скользила и Эссбора, утомленная проблемами, уснула, а проснулась оттого, что плавноход остановился. Оказывается, они подъехали к развилке, где отцепили кабинку Зориосса, недалеко от знакомого Эссборе указателя с надписью «Авиды». Шофер хотел прицепить оставленную кабинку, чтобы не возвращаться за ней, – это было минутным делом.

Эссбора огляделась по сторонам: «Недавно я и не знала об этом месте, а сейчас с ним столько связано… Интересно, ждал ли меня Кинус? Конечно, да! Ведь мы договорились». Если бы она вышла из плавнохода и сделала несколько шагов в сторону указателя, то увидела бы место их встречи, но она не решилась, подумав: «Да и Кинус, наверное, давно ушел».

Когда шофер прицепил кабинку, они тронулись в путь, и в этот момент к дочери вождя на колени упал некий предмет. Взяв его, она увидела, что это свернутая в комок бумажка. Осторожно, чтобы не привлечь внимание отца, развернула ее.

На ней было написано:

«Эсс, знаю, тебе пришлось уехать сегодня. А я мечтал о встрече. Мне необходимо увидеть тебя. Выходи через час на веранду.

До встречи К».

Из-за сегодняшних переживаний Эссбора была совершенно разбита, но сейчас вся затрепетала, и окончательно проснувшись, огляделась по сторонам: «Никого! — но понимая, что эта записка от Кинуса, заволновалась. — Что он задумал? Неужели осмелится подойти к дому?!». Это было безумием, – к дому визгоров авиды подходили по специальным пропускам, а если кто-то решался подойти, не имея пропуска, его наказывали. Если же выяснилось бы, что авид тайно пришел к дочери вождя, – его кинули бы в темницу. Да и Эссборе это грозило серьезными проблемами – не меньшими, чем скандал во время свадьбы. «Это безрассудство!» — кусала губы дочь вождя, но искушение увидеть возлюбленного было огромным, и она почти готова была пойти на риск. В любом случае запретить Кинусу приближаться к дому она ведь теперь не могла. Поэтому, предвкушая скорую встречу, мысленно торопила время, и даже плавноход, как ей казалось, ехал сейчас слишком медленно. «Скорей бы приехать», — спешила она, хотя до дома им оставалось минут пять. Как же невыносимо тяжел был для нее сегодняшний день со всеми переживаниями, но вечером судьба приготовила свидание с любимым. Да, это опасно, но они уже перешагнули черту, за которой начинаются проблемы и экстрим. Теперь все их встречи сулили опасности, но имели и огромный смысл, дающий влюбленным силу пережить их.

Подъехав, Эссбора еле дождалась, когда отец отдаст распоряжения шоферу и пойдет домой. Она знала, что если пойдет одна, чего ей очень хотелось, отец может позже придти к ней, чтобы поговорить, поэтому должна была убедиться, что на сегодня все разговоры исчерпаны. Наконец отец направился к подъезду, и они поднялись по лестнице на второй этаж. Эссбора предпочла бы, чтобы отец пошел в свою спальню, – та была далеко от веранды, но он направился в кабинет. Кабинет же был почти рядом, как раз между верандой и комнатой Эссборы.

— Вы много работаете, отец… — только и сказала она.

— Да, Эсс, хочу поскорее внедрить проект с пещерами. Это должно нам очень помочь, — Витор немного помолчал и тихо добавил, виновато взглянув на дочь:

— Ты извини, что я поспешил со свадьбой…

Вспомнив, что теперь ей грозит, и, проглотив досаду, Эссбора ответила:

— Хорошо, отец, — понимая, что ничего не исправить.

«Отец все-таки извинился, — грустно подумала она. — А я так подведу его теперь», — но сейчас у нее не было сил думать об этом, – она сгорала от нетерпения удалиться к себе, и очень боялась, что отец задержит ее долгим разговором, но Витор сказал, всего лишь:

— Ладно,… тогда все разговоры завтра. Доброй ночи, Эсс.

— Доброй ночи, отец, — ответила она и, после того как он зашел в кабинет, пошла к себе.

Когда путь к заветному свиданию был открыт, ее царапнули угрызения совести: «Что же я делаю? Ведь я всех обманываю!» — на секунду забеспокоилась она, но радость предвкушаемой встречи затмила эти мысли. Эссбора пошла к своей комнате, но тут… от ниши в стене, находившейся в метре от нее, отделился некий силуэт. Едва удержавшись, чтобы не закричать, Эссбора узнала брата. Очевидно, он подслушивал их разговор с отцом, или, что еще хуже, поджидал сестру.

— А… Эсс, — цинично осмотрел ее он, и, выдержав паузу, процедил:

— Ну как там Дариотт? Надеюсь, вы поладили? — в его взгляде и интонации был намек на сексуальные отношения, которые должны были произойти у нее с Дариоттом.

— Тебе-то что? — насторожилась дочь вождя.

— Может, и мне что-то перепадет?

— Лучше отстань… — вспомнив о вчерашнем домогательстве, она приготовилась к обороне.

Брат тоже не забыл отпор, полученный вчера, и был не в настроении продолжать, – до сих пор сильно ныло под лопаткой, куда пришелся удар электрошоком. Он прятался в нише, поджидая отчима с Эссборой, чтобы подслушать их разговор, и хотя ничего интересного не услышал, но при виде сестры его желания взыграли с новой силой. Оценив обстановку, он почти решил возобновить вчерашнее наступление: «Позиция слишком невыгодная – до ее комнаты несколько метров… — прикидывал он. — Если только в нише? В нише не разгуляешься, но хоть пощупаю ее, как тот раб!». Эссбора сделала шаг, чтобы пройти, но Сориус схватил ее за запястье, и, больно сжав, дернул к себе, в следующую секунду намереваясь толкнуть сестру к нише: