История, в которой не было меня

Люди в его сердце

Ехать нужно было с пересадками, но меня это не пугало.

День выдался ясным и морозным. Наст поблескивал в лучах холодного солнца. Гололед обещался парой падений и ушибов, так что о торопливости стоило забыть. Маршрутка ехала тихо, в замерших окнах то и дело мельтешили не успевшие с приготовлениями к празднику люди.

Я бодрствовал всю ночь и сейчас клевал носом, но только закрывал глаза, передо мной вставали те несколько строк, что я прочитал вечером. Две чашки растворимого кофе с утра успокоили меня и держали подальше от сна, несмотря на явные стремления организма взять своё.

Вышел на нужной остановке и понял, что для прогулки погода выдалась все-таки замечательная. Места были знакомы. Я часто приходил сюда, чтобы повидаться с Кэрри.

Ограда тянулась на несколько сотен метров. Зайдя в ворота, сперва осмотрелся и собрался, чтобы понять, куда двигаться дальше. Друг Влада начертил карту, и только по ней я мог ориентироваться в этих проходах и дорожках.

Снег хрустел под ногами. Между памятниками вились тропинки, но та часть кладбища, куда держал путь я, была нехоженой. Пришлось потрудиться, чтобы пробраться до нужного надгробья. Несколько раз ошибся. Многие из них были занесены, и твердый, словно камень, снег не хотел от них отставать.

Но я нашёл. Совершенно обычное, ничем не примечательное, самое дешевое надгробье без фотографии и красивых надписей. Просто имя, дата рождения и дата смерти. Девятнадцать лет. Он умер девятнадцать лет назад. Подул северный, пронизывающий насквозь ветер. Я сжал подарок в руках. Все эти годы я жил в надеждах найти его, а его не было. Не было ни минуты, ни секунды, ни мгновения, когда я всматривался в толпу, мечтая увидеть его. Помнил ли он меня? Хотя бы как событие прошлых дней. В то недолгое время, что он прожил после нашей встречи, хоть раз он вспомнил обо мне?

Я положил аккуратно упакованную коробочку на сугроб.

– Кто вы?

Женщина неуклюже пробивалась сквозь сугробы. Шапка съехала на нос, и в попытке поправить её она пошатнулась и чуть не упала, потеряв равновесие на узкой тропинке. Незнакомка вскрикнула, но устояла и уже через несколько секунд очутилась рядом со мной.

– А вы…

Жена? Подруга? Сестра? Имел ли я право спрашивать? Черты её лица показались мне знакомыми. Не сразу я узнал в ней ту, что ухаживала за Кэрри в последние её дни. Однако не стал говорить. Не все ли равно?

Она взглянула на подарок, затем на меня.

– Вы его родственник?

Я кивнул и уставился на памятник.

– Судя по вашему лицу, вы недавно узнали, да?

А она любительница поболтать. Вероника Несторовна, так она представилась. На одном дыхании она выложила, что начинала работать медсестрой в те дни, когда он лежал в больнице. «Страшная болезнь». Она так и сказала. Страшная болезнь. Тяжело наблюдать, как люди угасают, порой всего за несколько недель. Он был улыбчивым и часто смешил. Вот только странное дело, никто его не навещал. За все то время пока он лежал в палате, мало кто к нему приходил. По крайней мере, в её смену.

Веронике Несторовне запомнился всего один человек, как она призналась. Она не посмела им тогда мешать и решила для себя, что видела его брата. Молодой человек расположился на старом стульчике подле кровати больного. Сперва он яростно что-то говорил, не умолкая ни на секунду. Когда же речь его подошла к концу, мой спаситель лишь улыбнулся и сказал одну фразу. Медсестра не слышала какую, только заметила, что лицо посетителя изменилось. С минуту он сидел словно статуя, затем вцепился в плечи больного. Через секунду он обнимал его и из глаз его текли слезы.

Женщине было стыдно, но она испытала счастье, что по нему кто-то проливает слезы.

– Я так мечтала увидеть хоть кого-то рядом с ним. Кого-то, кто поддерживает его. Он был так одинок.

Вероника Несторовна расчищала могилу от сугробов. Жесткая корка ледяной воды сопротивлялась, но вскоре ей пришлось сдаться. Памятник стал приобретать очертания надгробия, о котором заботятся.

Она видела его последние дни. Дни, когда он нуждался в чьих-то бережных руках, чьем-то понимающем молчании, чьей-то любви. Но никто не пришёл даже тогда. У него была кукла. «Замечательная история», – сказала женщина. Он нашел игрушку совершенно случайно. На улице. Её подвесили на дереве. Шутник так и остался неизвестен, но не о нем и речь. Спаситель снял куклу и взял себе. Она была старая и некрасивая. Может, именно эта несуразность очаровала его. «Всё создано для того, чтобы быть нужным». Такими были его слова. Он назвал её МирА. Почему так, он никогда не объяснял, просто МирА. В больнице он часто обращался к ней, когда хотел поговорить. С соседями по палате он общался мало. Вероника Несторовна спросила как-то, почему. Он ответил, что нет смысла заводить друзей, когда собираешься умирать. В его случае, упущенного не наверстать.

И вот настал день его смерти. В общем-то такой же как и все дни, обычный для остальных людей. Ещё один день, в который кто-то умер. И на этот раз никто не пришёл. Медсестра взяла заботу о погребении на себя. «Не знаю, – сказала она. – Не знаю почему! Он был странным. Было в нем нечто другое. Я не могла оставить его, когда он жил, и не смогла бросить, когда умер». На его вещи никто не претендовал. Тогда она взяла ту маленькую коробочку, в которую их свалил кто-то из персонала, и забрала себе.