– Я обознался, – растерянно сказал Ллойд, заметив инвалидное кресло, и хмыкнул понимающе: – Как же вы с Бартом похожи, Рафаэль.
Раф привстал, опираясь на столик, пожал протянутую руку. Оричес без церемоний пододвинул к ним свободный стул, сел, скрипя кожаной курткой.
Повисла неловкая пауза. Женевьева ринулась сглаживать ситуацию:
– Ты нас перебил. Рафаэль рассказывал забавные истории о зданиях старого города. Просто потрясающе! Никогда бы раньше не подумала, что в таком маленьком городе могло происходить столько захватывающих событий. На несколько книг хватит! И они не будут скучными...
Ллойд бросил ленивый взгляд на город под ними:
– Что-то сомневаюсь, что здесь много интересных зданий.
Может Рафаэлю и показалось, после косого взгляда на его передвижное средство, что в голосе у Ллойда просквозило презрение, но он принял вызов.
– Покажи самое скучное, по твоему мнению.
Ллойд откинулся на стуле, насмешливо оглядел Рафаэля, пожал плечами и ткнул пальцем:
– Торцом к нам, с зеленой крышей, 1788-го года постройки.
– Знаешь, в каком году оно на самом деле построено? – у Рафа появилось такое знакомое Женни озорное выражение лица. – В 1718-м!
Он сделал паузу, давая осознать противнику значимость сказанного. Ллойд попался. Он, торжествуя, опроверг:
– Ошибаешься! В 1788-м. На фасаде выложены цифры, – пояснил он Женевьеве и повернулся к Рафу: – Хочешь сказать, что строители ошиблись, не знали, какой год на дворе?
– Хочу сказать, что сделано это было с умыслом.
– Не будь Мединосом, как говорят у вас в замке, – поддел его Ллойд любимым выражением Барта.
Женни вспыхнула. Рафаэль разозлился. А ничего не подозревающий Ллойд заверил Женни:
– Он все придумывает. Спорю, что здание было построено в 1788-м году.
– На что споришь? – синие глаза Рафа задорно вспыхнули.
– Не связывайся, Рафаэль знает, что говорит! – предостерегающе воскликнула Женни, но это только подстегнуло Ллойда.
Он достал купюру и показал Рафу. Рафаэль порылся в бумажнике, пытаясь набрать такую же сумму. Официант принес Ллойду кофе. Оричес не удержался, поведал официанту, что Рафаэль утверждает откровенную глупость: вон на том здании написана одна дата, а ...
– Он прав, – закивал официант, – столичный профессор приезжал в Меланьи лет пять тому назад. Пил у нас кофе и изумлялся, что такое могло случиться. Просто, говорил, какой-то исторический скандал.
Женевьева победно улыбнулась. «Ну, что я тебе говорила!»
– Начало восемнадцатого века. Только закладываются основы системы сбора налогов, – пояснил Рафаэль. – В Европе парцеллярное налогообложение заменяют в кое-каких герцогствах и королевствах на кадастр. В нескольких городах работают комиссии, оценивающие городскую недвижимость по новым правилам. В Меланьи комиссаров нет. И один предприниматель воспользовался тем, что в год завершения строительства не надо платить. Он датирует постройку своего дома будущим числом, чтобы уйти от налогов!
Женни просто сползла под стол от смеха. Ллойд молча протянул Рафу деньги, хотя и со скептической гримасой на лице. Рафаэль как ни в чем не бывало взял купюру, отдал ее официанту со словами, что это за троих и сдачи не надо. Женни еле сдержала улыбку при виде обескураженной физиономии Оричеса, поскорее захрустела безе.
– А как бы ты доказал, если бы официант случайно не знал об этом? Не думаю, что это широко известный факт... – поинтересовался Ллойд, запив поражение кофе.
– У нас дома есть несколько деловых писем 1750-го года, в них уже упоминается это здание. А в городском музее висит ничем не примечательная, кроме даты, панорама города, здание на ней отчетливо видно.
– Так тому предпринимателю удалось уйти от налогов? – Женни расправилась с пирожным и подключилась к разговору.
– Временно удалось. Похоже, он сначала перекладывал надпись каждый год. Потом так обнаглел, что заложил дату на много лет вперед. В конце 18-го века переоценочная комиссия заподозрила неладное, но доказать ничего не получилось. Профессор, кстати, наткнулся в архивах на переписку по этому поводу и приехал удостовериться.
– Тебя послушать, – рассмеялась Женни, – Меланьи в древности просто наводнен был авантюристами и аферистами.
– Почему? – огорчился за них Раф. – Просто люди. Такие же, как в любом месте в любое время.
– И Медичесы ни при чем в этой истории?
– Медичесы сами воспользовались этой идеей, – признался Рафаэль. – Как раз было готово новое жилое помещение, но Медичесы испугались изменений в налогообложении и имитировали вечное строительство. Больше полувека. В результате чего пристройка по многим документам значится строением конца 18-го века вместо начала. – Раф осекся. – Отец? Что он тут делает? Женни, он идет сюда!
Женевьева быстро оценила ситуацию:
– Ллойд, можешь сделать вид, что я с тобой и мы уже уходим?
– С удовольствием, – Оричес поднялся, жестом предлагая ей взять его под руку.
Женни подскочила, вцепилась ему в локоть.
– Только с условием, – не торопился уйти Ллойд. – Расскажешь мне, почему ото всех убегаешь. Слово Оричеса – это останется между нами.
Женни закивала, и они быстро пошли к выходу.
– Ой, мое пальто, – ахнула Женни и беспомощно оглянулась в сторону столика.
Ллойд вернулся за пальто, поприветствовал по дороге старшего Медичеса, но не остановился с ним поговорить. Медичес равнодушно посмотрел, кто там ждет Ллойда, и подсел к младшему сыну.
#895 в Детективы
#37 в Исторический детектив
#1263 в Разное
#205 в Приключенческий роман
Отредактировано: 26.07.2022