Колдовстворец

Часть пятнадцатая. Жизнь на два фронта

— Ты таким родился?
— Каким таким?
— Со всклокочеными волосами и отвратительным вкусом в музыке?
— Нет, над этим мне пришлось долго и упорно работать.

Цитата из кинофильма «…А в душе я танцую».

      Решив «заткнуть» свою влюбленность, я полностью погрузилась в учебу. Еще никогда за все время моего обучения у меня не было таких высоких показателей. Каждая домашняя работа идеально сделана, каждую неделю доклады, рефераты, еще какая-нибудь неведомая хуйня. Я даже начала читать параграфы по устным предметам, чего раньше за мной не замечалось. Первым спохватился Владимир, который мою похуистическую натуру знал подробно и во всех деталях. И трудоголиком я никогда не была.

      - Та-ань, с тобой все в порядке? — я в этот момент закручивала хвост в обычную «шишку», так как настроения не было от слова «совсем», а болтающиеся волосы за спиной меня изрядно бесили. Я знатная истеричка и никогда этого не отрицала.

      - Со мной? Со мной все просто прекрасно, — мы стояли в очереди к единственному работающему принтеру в школе. Я недовольно крутила в руках белые чистые листы бумаги и свою «рабочую» флешку. — Подожди меня потом, хорошо? Владимир замолк на две минуты, а позже снова попытался завести дружеский диалог и нормально поговорить со мной о том, почему я так часто начала делать домашку. Но я лишь неумело от него отбрыкивалась, залипая в игрушки на телефоне.

      - Таня, ну что с тобой? Я волнуюсь, — я убрала телефон в карман и оперлась плечом на стену.

      - Неужели для того, чтобы узнать о том, что ты обо мне волнуешься, мне пришлось страдать несколько лет? Ох, жизнь! — Владимир моего ироничного высказывания не понял. Он вообще не любил моих напоминаний о том, что когда-то я была в него безответно влюблена. А я на этой теме изрядно так топталась, веселясь над своей слабостью.

      - С тобой невозможно разговаривать, — он тоже оперся на стену, плечом, я же привалилась к ней спиной — после трудного дня ноги почти не держали. Со спины Владимира создавалось ощущение, что он меня собирается поцеловать. Но тогда меня это не волновало. Ох, зря.

      - Ты только это понял? Тупеете, Владимир, тупеете! — Владимир нагло ухмыльнулся, разглядывая толпу людей перед нами.
Спустя минут десять у меня завибрировал карман. Я запустила руку в него, доставая телефон.

      - Да, мам? — мама решила сегодня позвонить раньше обычного.

      - Привет, Таня. Слушай, ты сможешь приехать на этих выходных домой? — я прикусила губу. Вроде никаких контрольных не намечается, так что вполне смогу.

      - Да, а что? — голос мамы показался немного встревоженным.

      - Мне надо сказать тебе одну важную новость. Две важные новости. Я очень жду тебя дома и надеюсь, что тебя отпустят, я поговорю с директором на эту тему. Люблю тебя, пока, моя дорогая, — мама сбросила звонок прежде, чем я успела ей что-то ответить. Странно, что она так взволнованна. Неужели что-то случилось? Но если бы случилось что-то из ряда вон выходящее, она бы не стала ждать до выходных, чтобы мне об этом сообщить, верно? тНо я на это подзабила, так как народ перед нами медленно испарялся в неизвестном направлении. Подходила наша очередь, говоря простым языком.

      Распечатав стопку докладов по различным учебным предметам, я гордо шагала рядом с Владимиром, копируя его военную выправку.

      - Ты куда собираешься поступать после школы? — Владимир задал этот вопрос настолько неожиданно, что я даже с шага сбилась.

      - Я? Это смотря на то, какое я место займу в Турнире Зельеваров. Если войду хотя бы в десятку, то рискну подать документы в В.И.З. — я пожала плечами.

      - Расшифруй, не все же такие одаренные, как ты, — я ухмыльнулась, но соизволила ответить.

      - Всемирный Институт Зельеваров. Как ни странно, находится в России, недалеко от Екатеринбурга. Туда очень сложно попасть на бюджет. Обычно именно на бюджет попадают призеры или же «десятники» этого турнира. Так что этот турнир — мой шанс. Глядя на цену обучения за год в этом институте, мне хочется вздернуться, — Владимир потрепал меня по плечу.

      - А что с остальными? То есть на бюджет каждый год они набирают… — он вопросительно посмотрел на меня.

      - Двести человек, — апатично ответила я, начиная снова его дразнить.

      - Двести человек, да. Вот наберут они от силы двадцать, а что с остальными?

      - Остальные — это стобальники. То есть те, которые при поступлении получили девяносто-сто баллов по всем предметам. Это процентов пятьдесят от поступающих на бюджет, включая и этих призеров. Остальные — это просто талантливые подростки, которые по тем или иным причинам не смогли набрать то или иное количество баллов. Или просто те люди, которые смогли где-то отличиться. Дикий конкурс, но у них практика проходит в таких местах, о которых я даже и мечтать не могу. А лаборатории у них оборудованы по последнему слову техники. И свежие, редкие ингредиенты. Зельеварческий рай, в общем. А ты куда собираешься поступать? — впервые меня спросили о том, что я собираюсь делать дальше, после школы.

      - Не знаю, — мой спутник пожал плечами. — После Дурмстранга мне все двери будут открыты, тем более сын «того самого Крама» везде сможет пробиться в жизни. Но я хочу что-то сделать сам, а не получать плоды папиной славы. Тебе в этом плане повезло больше, ты явно собираешься хватать звезды с неба, и я даже немного тебе завидую, — Крам приобнял мои плечи рукой, а мне стало грустно.

      Ведь сколько лизоблюдства вытерпел Крам из-за того, что его отец просто хорошо играет в квиддич? Это наверняка не просто, думать о том, что ты — всего лишь приложение к своему знаменитому родителю.

      - Ой, дорогой мой, все порешаем! И институт тебе найдем, и тебе поможем. Ты — это ты. Ты не твой отец или мать. Я была влюблена не в твоего отца, а в тебя. И ты замечательный человек, о чем я готова говорить тебе хоть каждый день. Ты мой лучший друг, — я обняла его, хотя он и завис на несколько секунд. Но тоже обнял меня в ответ.

      - Как хорошо, что ты у меня есть, — именно в этот момент я поняла, что мой лучший друг вернулся. И что я снова его обрела. Исчезли те несколько лет полного игнорирования и прочей чепухи.

      Теперь у меня есть просто лучший друг, который примет меня такой, какая я есть. И это ли не счастье?