Мастер тысячи дел. Книга первая

Глава девятая. Дыхание смерти

Провинция Хима. По дороге в Дейн.

Ёшка проснулся от того, что завалился на бок. Больно ударившись виском о деревянный пол, мастер открыл глаза, с трудом понимая, что происходит. Кое-как приняв сидячее положение, Ёшка потянулся и размял затекшую шею. Бросив быстрый взгляд на спящую девушку, он тихо поднялся и вышел из комнаты. Ступая как можно тише, Ёшка открыл дверь и вышел на крыльцо. Рассвет только-только забрезжил, темное небо на горизонте едва побелело, в лесу громко ухали совы, а воздух был влажный и прохладный.

На самой первой ступени крыльца сидел Дин. Глядя в темное небо, бывший кузнец курил трубку, набитую ароматный табаком. Обернувшись, Дин тихо спросил:

- Уже встал?

Ёшка кивнул и присел рядом. Вдохнув свежий воздух полной грудью, мастер зажмурился, словно сытый кот. Сидеть в тишине было приятно, казалось что он и Дин знакомы лет триста и это как минимум. Выпустив облако белого дыма, кузнец сказал:

- Ну, спрашивай...

Мастер с недоумением посмотрела на собеседника, уточнив:

- Что?

Дин вздохнул:

- Ну разве тебе не интересно, почему мы тут живем и почему...

Фраза осталась незаконченной, но Ёшка понял, что имел ввиду бывший кузнец. Вероятно многие и уже ни раз задавали ему один и тот же вопрос, отвечать на который, скорее всего, было не просто неприятно, а действительно больно. Дин выпустил еще один клуб дыма и, устремив невидящий взгляд прямо перед собой, сказал:

- Она не всегда была такая...

Провинция Хима. Несколько лет назад.

Дин распрямился и утер со лба липкий пот. Летняя страда - время не из легких, особенно если ты отец большого семейства. С утра и до ночи Дин работал в поле, благо с детства приучен и труд, какой бы он ни был, страха у него не вызывал. Говоря по правде, бывший кузнец с радостью сбегал из дома, ища покоя и немного тишины.

Женат Дин был вот уже пятнадцать лет. Со своей женой - Нанкой, он познакомился на празднике урожая, что проходил в столице. В Паринс Дин приехал с дедом, который и выучил его кузнечному делу. Нанка был красавица, каких поискать. Понравилась она Дину, слов просто нет. Спустя всего месяц кузнец отправил к девушке сватов, а еще через месяц они поженились. И тут-то начался настоящий кошмар. Уж и сложно сказать, так ли оно у всех, но как-то внезапно любовь прошла, не успев и начаться.

Жили они в достатке, но очень уж остра на язык была Нанка. Говоря по правде, рядом с нею Дин ощущал себя непутевым и неповоротливым тугодумом, а порой ему казалось, что жена его стесняется. Домашние скандалы и бесконечные ссоры уже давно стали для Дина привычным делом. Даже дети и те относились к нему как к пришлому, проявляя уважение лишь тогда, когда надо было что-то у батьки выпросить. Будь Дин чуть менее ответственным и серьезным, запил бы. Да так, что Нанка сама б его из дома выставила. Но Дину пить не нравилось, да и ничего это, что дома он как чужой, зато дети сыты.

Усевшись прямо на землю, Дин прищурился и посмотрел на солнце, которое золотым диском зависло прямо над головой.

Эх... Напиться бы сейчас...

Словно услышав его мысли, на дороге появилась тонка фигурка, держащая в руках то ли корзину, то ли короб. Дин улыбнулся - видать не забыла Нанка отправить к нему обед. Правда, спустя несколько минут бывший кузнец расстроился - девушка, что шла по дороге, была ему незнакома. Поравнявшись с ним, молодая женщина с мягкой улыбкой на губах спросила:

- Где здесь ближайший поселок?

Дин смутился. Незнакомка была очень красива - черные как смоль волосы и огромные глаза цвета молодой листвы. На мягких губах лежала дружелюбная улыбка, которая сразу расположила к себе. Женщина была одета в черное, на коротком рукаве летнего платья Дин заметил красную ленточку - вдовий знак. Смущенно отведя глаза и почувствовав себя неотесанным мужланом, мужчина пробасил:

- Ну... Как с поля выйдете, так прямо и идите, там и поселок будет.

Женщина улыбнулась и задала новый вопрос:

- А есть ли у вас там знахарка?

Бывший кузнец насупился и помотал головой. Травницы в поселке не было отродясь, если кто хворал, тот к Нанке шел, она в травах разбиралась. Вежливо кивнув, женщина улыбнулась на прощанье и направилась туда, куда указал Дин. Сделав пару шагов, она остановилась и принялась что-то искать в своей котомке. Смущенно посмотрев на Дина, незнакомка протянула ему зеленое яблоко, пояснив:

- Воды у меня нет, но оно сочное, да и голод немного утолит.

В который раз почувствовав себя неповоротливым медведем, Дин молча взял протянутое ему яблоко, а после просто смотрел вслед уходящей женщине.

Вечером Дин узнал, что у них появилась свая знахарка - бабы, как и каждый вечер, собрались в доме Дина, судача да лузгая семечки. Когда мужчина вернулся с поля, уставший и грязный, его ждал пустой котелок и краюха подсохшего хлеба. Нанка, занятая делами поселка, ворчливо сказала:

- Сам приготовь.

Дин махнул на нее рукой и разрезал хлеб. Спустившись в погреб, он нашел кусок прошлогоднего сала, которое томилось в глиняном горшке, щедро присыпанное солью. Поев и запив холодной водой, Дин вышел во двор и ополоснулся водой из колодца. Прохладная и чистая, вода бодрила, даря силы и заставляя кровь быстрее бежать по венам.

Подымив трубкой, Дин пошел в дом и завалился спать. Вот уже несколько лет он и Нанка спали в отдельных комнатах, а поводом стала простая ссора, когда Дин, совсем потеряв самообладание, назвал Нанку дурой. С тех пор и спал он в собственной кровати, коротая вечера за трубкой или просто глядя в темное небо и вспоминая, как с дедом ковал мечи да кольчуги. В Хима металл был на вес золота, потому и кузнецов тут было раз-два и обчелся. Но как же ему хотелось еще хоть раз взять в руки молот и почувствовать упругую податливость раскаленного металла... Прислушиваясь к бабьим пересудам, Дин провалился в сон, даже и не подозревая что совсем скоро жизнь его перевернется с ног на голову.