Меня зовут I-45 (ориг. "Куда ушла Медея")

Нюхай меня.2

Пара свидетелей из театра утверждали, что консул Анк Туллий вел себя странно. По слухам, на спектакле ему стало дурно, но вместо врачей он вызвал охрану. К письму прилагалась видеозапись. Съемка велась издалека и под углом — ложи для высокопоставленных персон считались местом приватным. Виднелся балкон, накрытый бронированным стеклом. За стеклом белела лысая голова трибуна и украшенные неоновыми нитями прически-пирамиды сопровождавших его дам. На миг лысина качнулась и пропала из виду.

Луций нахмурился и приблизил изображение. Все стало зернистым и расплывчатым. Он запустил программу для повышения четкости. По экрану прошла полоса, силуэты стали четче, но делу это помогло слабо. Слишком далеко, да и освещение зала оставляло желать лучшего.

Консул упал. Похоже, ему действительно стало плохо. Женщины засуетились, усадили его обратно. Одна из них двинулась к выходу, но, помедлив, вернулась на место.

Ей велели вернуться.

Луций перемотал вперед. Дверь отворилась, и в ложу вошел человек — не легионер, из личной охраны. Он коснулся уха, передавая сообщение по нексу.

«Тебе что-то сказали по приватной линии, — подумал Луций, отчаянно хрустя пальцами. — Но что именно, Миний? Почему ты побежал за девчонкой?»

И куда смотрели дежурившие на спектакле легионеры? Хотя Луций знал куда. После начала первого акта — на сцену, задницы дам или закуски на подносах официантов. После второго акта — на бокалы с коктейлями и тонированную дверь в курилку.

Очень просто и очень безответственно. Нужно проследить, чтобы их уволили.

Луций перемотал назад. Консул набрал сообщение в коммуникаторе и осмотрел зал. В одной точке его взгляд задержался чуть дольше. Луций остановил видео. Вывел полную картинку на новый слой. Консул смотрел на нижние ложи, примерно туда, где сидели разыскиваемые Аларих и I-45.

Сон как рукой сняло. Хотя стоило поспать, пока действовало обезболивающее. Первые нити судорог уже натягивались вдоль позвоночника.

Луций защипнул переносицу пальцами и зажмурился. Его рапорт Титу Пуллию грозил затянуться на три часа вместо запланированных двух.

***

Рапорт затянулся на четыре. Пострадавший консул Анк Туллий все еще гостил в Четвертой и милостиво согласился на аудиенцию. Ожидал через час в номере гостиницы, и теперь Луций шагал по переходам между корпусами Управления со скоростью крейсерского корабля. Щелкал каблуками по гладкому полу, заставляя коллег оборачиваться и отшатываться в сторону. Он вскочил в закрывающийся лифт, потеснив габаритного декуриона из соседнего отдела. Кнопка первого этажа уже горела, но Луций вдавил её еще раз. Так, на всякий случай.

— Как дела? — приветствовала его Бритва двадцатью этажами ниже.

— Не до тебя сейчас.

Он попытался пройти мимо, но Бритва ухватила его за запястье и выдернула к информ-панелям на стене. Луций даже оторопел от такой наглости.

— Чего надо?

Она нехорошо усмехнулась; блеснули острые, нечеловеческие зубы. Тоже имплантаты, свои ей наверняка давно выбили.

— Обсудить кое-что.

Луций обернулся на крутящуюся дверь выхода. Консул ждать не будет.

— Давай позже.

— Нет, позже не катит. — Бритва с улыбкой качнула головой. — Или я прямо сейчас расскажу о твоих колесах, декурион. Прямо сейчас и громко, понял? И следующий медосмотр ты не пройдешь.

Луция будто в крио сунули. Вот оно. То, чего он боялся, все-таки случилось — его раскусили.

Он не мог лишиться работы. Она осталась — и всегда была — единственным, за что цеплялась его жизнь.

— Ты на кого замахнулась? — прошипел он. Ухватил Бритву за ворот и вжал в стену. В висках шумно застучало, кровь прилила к лицу. — Жить надоело?

— Спокойнее, Цецилий. — Улыбка Бритвы стала шире. Похоже, гнев Луция её только забавлял. — Руки не распускай.

— Ты ничего не докажешь. Ничего, — Луций снова шваркнул её о панель. Буквы за плечом марсианки мигнули от удара. — Твое слово против моего? Да ладно. Кто тебе поверит?

— У меня всё записано, Цецилий. — Бритва постучала по пластине, вживленной в ее висок. — Прячь сколько влезет, у меня-то всё есть. Каждый день отмечен, когда от тебя воняло. Думаешь, насыпал в контейнер для аэроклика и всё, запаха нет?

Она приблизила своё лицо к его лицу, интимно, как перед поцелуем. Луций почувствовал ликер в её дыхании.

— Не для меня. В одной машине ехали, де-ку-ри-он.

Бритва вытянула шею и демонстративно набрала в грудь воздуха, но крикнуть дежурным не успела — Луций медленно разжал пальцы. Победно оскалившись, она одернула воротник.

— Чего ты хочешь?

— А так не понятно? — Она указала взглядом на карман его штанов. — У тебя же с собой, я чую. Нам, знаешь ли, мало платят, на лекарства не хватает.

Луций облизнул губы и осторожно огляделся. На них уже косились дежурные у пропускного пункта. И камеры... Они с Бритвой будто на сцене стояли.

— Пошли, — сказал он тихо и направился к черному ходу. У раздвижных дверей для персонала набрал давно заученный код, спустился на боковом лифте и свернул в закуток за шахтой, обрамленный трубами ретрассы. Отличное место, без камер, скрытое от посторонних глаз.

Бритва ввалилась следом; шаркнула ботинками и осмотрела нору Луция с одобрением.

— Давай, — она подставила ладони горстью. Ее пальцы подрагивали. — Сыпь.

Кругляши «гелиоса» вывалились под тусклый свет аварийной лампы, пачкая кожу золотой пыльцой. Бритва сопроводила их появление протяжным стоном.

— О-о-о да. Идите к мамочке...