Метро 2033: Чужой для всех

Глава 4 (новая история)

Явление второе. Жизнь отшельника.

Глава 1

Сидели, молча, друг напротив друга. Она смотрела на него, он на неё. Даже было смешно отводить взгляд от этих карих глаз, из которых так и кричал вопрос: «что делать дальше?». Всего-то пара часов прошло после атаки на город, а уже начинаешь волноваться, как же тут выжить. Девушка была молода, намного моложе парня, его сестра. Ей было девять лет, парню пятнадцать. Темное помещение и запах сырых газет в подвале пятиэтажки, где они находились вдвоем – единственное место, где парень предпочел спрятаться от ядерной волны. Но даже сюда доходил её теплый воздух.

- Не бойся – успокаивал он свою сестру – это ненадолго, сейчас за нами придут.

Парень и сам нервничал, ведь знал, что врет и последние секунды проведет именно здесь с ней.  Девочка хныкала и стонала время от времени. Засаленные волосы отдавали блеском от падающих на них лучиков солнца из щелей подвала. Слезы капали на серый бетон пола и терялись в луже, что переливалась радугой.

- Хочу домой – хныкала сестра.

- Скоро, они уже идут, главное не бойся.

Из-за двери в подвал слышались крики людей. Интересно, хоть кто-нибудь подумает забежать внутрь?

Он поджал под себя колени и старался не выдавать вида страха, чтобы не травмировать психику сестры. Закусил губу до крови и не спускал взгляда с её глаз.

Рядом что-то капало, шуршало и пищало.  Всего каких-то два часа с момента атаки, а люди по-прежнему сновали на улице под открытым радиоактивным небом.  Парень взобрался на деревянный ящик, чтобы рассмотреть, что происходит на улице из щели, которая пропускала дневной свет.

Увиденное повергло его в шок.

Разлагающиеся останки людей ползали по асфальту и не прекращали орать от боли. Некоторые - кто был на ногах - бегали туда-сюда и кричали, держась за глаза, которые кровоточили красными фонтанами, по-видимому, они лишись их в случае световой волны. Небо было окрашено в ярко оранжевый, что на его фоне все вокруг превратилось в цвет сепии. Очень много трупов, которые уже не могли подняться и будто приросли к земле красными плетями собственного тела.

Парень слез с ящика, поняв, что вот он, конец.

Но снова взглянув в её глаза, он понял, что нельзя говорить ей всю правду. Будет легче соврать и дать ей шанс на что-то лучшее, чем страдание.

Ночь провели там же, в сыром подвале. Она еле уснула, не прекращая всхлипывать и утирать слёзы. Но все, же уснула под вои с поверхности и тихие рыдания какого-то существа, которое скреблось в дверь подвала.

Подложив ей под голову свою олимпийку, он отошел на полшага назад, найдя в углу кирпич и ржавый гвоздь из радужной лужи. Подошел обратно к ней и присел на колени, глядя на её белоснежное лицо, вымазанное подтеками слез и перепачканное грязью. Её гуталиновые волосы были заплетены в длинную косу, когда-то он сам учился её заплетать.

Занес гвоздь над ухом и поставил затупленный наконечник в раковину. Она чуть вздрогнула. Парень знал, она не спит, но не хочет остановить его.  Последний всхлип и стук кирпича по шляпке гвоздя. Девочка умерла моментально. Ржавая шляпка так и осталась, заколочена в ямке, вытаскивать её не было смысла. Он просто приподнял её голову и вытащил олимпийку, развернул, и накрыл тело.

*****

Сон резко сошел, и резкое пробуждение  в холодном поту посреди ночи. Озираясь по сторонам, тут же понял, что находится в том же убежище, а не там, где всё случилось двадцать лет назад.  Сердце бешено колотилось.

Встав с кровати, он пошаркал к умывальнику. Благо дело не надо было ходить слишком далеко. Умывальник находился прямо напротив кровати в трех шагах. Но даже такой короткий путь он проделал, оглядываясь, то и дело назад.

Часы, что висели над дверью, показали пять часов утра. Два часа до подъема и три часа до выхода на поверхность. Уснуть он так и не сможет, значит, сегодня день начнется раньше других. Хотя чем он мог отличиться от прежних?

По рукам била дрожь, а значит нужно успокоиться.

Он вынул из-под матраса кровати пачку сигарет. Поминая слова Минздрава с ухмылкой, чиркнул спичкой о боковую сторону коробка и засмолил сбором из листьев на поверхности и старой трухой из бумаги, из которой и состояла сигарета.

Все старые сигареты, которые он приносил из рейдов в город, уже давно были выкурены, либо были непригодными для использования. Поэтому он делал свои, собственные.

Приснившийся сон всё еще стоял перед глазами и с каждой затяжкой тот понемногу пропадал, растворяясь в темном дыму тлеющей сигареты и искрящихся угольков, которые падали на пол, растворяясь в воздухе.

Он любил философствовать на такие темы, как простые обыденные вещи, которые делаешь практически каждый день, но не всегда можешь их красиво охарактеризовать.

Поставив чайник на электрическую плитку, сел обратно на кровать и попытался хоть какое-то время полежать с закрытыми глазами. Это помогало хоть и не выспаться, но дать глазам отдохнуть точно.

В помещении, где он жил было темно и лишь пускало свет на всю картину керосиновая лампа и красноватый свет от накаливающейся стали чайника, что уже начинал шипеть. Но даже к такому избытку света он уже привык. Не нужно много света, особенно когда знаешь свой дом как свои пять пальцев.

Глаза резко открылись после свиста чайника, который уже вскипятился. Сняв чайник с плиты, и пользуясь освободившейся розеткой, он воткнул вилку от магнитофона на дисках, которые еще прогрессировали. Нашарив в шкафчике любимый до дыр диск с заокеанским роком, он сунул его в проигрыватель и прибавил на всю что позволяло мощность. Но мощности как таковой было всего на чуть громче его тихого голоса, но даже этого было достаточно, что бы услышать любимую музыку.