Настоящее зрение

Глава 14.

          Жизнь - это ремейк хорошего фильма. Вот они уезжают в закат на своем розовом кабриолете и начинаются титры. Конец? Нет, конечно же! Как только он собирает несколько сотен миллионов, жадные до ужаса продюсеры начинают клепать дилогию, трилогию, сагу и так далее. Главные герои жениться, но потом разводятся и находят свою настоящую любовь. Конец? Снова нет! Дальше они уже обзаводятся детьми, но опять что-то не так и тут она видит его и понимает, что жизнь прожита зря и счастливой ее делал только он. Развод и новый шанс на счастье. Ну, теперь-то конец? Ага, сейчас! Потом что-то случается с их детьми, племянниками, внуками и так далее. И, если вы думаете, что конец это их похороны, то вы глубоко ошибаетесь. Самые вредные боссы сделают мини-сериал, выпустят мультик, напишут целую серию книг о тех временах, которые не были показаны ни в сериале, фильме и режиссерской версии, длящуюся часа четыре, а то и пять. Все закончится тогда, когда коллекция кукол, сделанная специально для юбилея выхода оригинала, станут запрещать, потому что какой-то паршивец засунет в нос голову главного героя и его придется вести в больницу, чтобы вытащить. И даже тогда вы сможете их найти за баснословные деньги на каком-нибудь интернет - магазине, надеясь, что это оригинал, а не какой-нибудь брак, произведенный друзьями из Азии.

  Вот и сейчас Дженни не могла понять, почему они не смогли уехать с Питером в закат на его спорт - каре, а попали в продолжение, где она - обманутая барышня, ревущая в подушку из-за несправедливости судьбы. Хоть она и не ревела, ограничившись лишь киданием дротиков в его портрет, найденный как раз вовремя в телефоне, вопрос это не меняло.

  Проведя все выходные в своей комнате, девушка не впускала в свою обитель никого, даже Рейчел, желающую узнать, что же случилось и почему, ее племянница вернулась в пятницу вся в слезах. Заперев дверь и решив, что тайна личной жизни может и, в большей степени, должна распространяться на тетей и остальных родственников, Дженни ее не впустила, как бы та и не просила. Однако в понедельник, утром, она спокойно пошла в школу.

  Направляясь туда, девушка долго думала, как ей себя вести в такой ситуации и прекрасно понимала, что ей не было обидно или больно из-за измены Питера. Все знали, что он не постоянный и довольно легко бросает одну, чтобы придти к другой. Все эти чувство вызывала Мэнди и, пожалуй, Джонатан. Хоть второго она и не считала своим лучшим другом, все равно они довольно тесно общались и он мог бы намекнуть, что происходит, но Мэд. Дженни категорически не могла понять, почему она так с ней поступила - вечный борец за справедливость не хотела увидеть то, что происходить прямо у нее перед носом. Не желала сказать ей, как несправедливо обжиматься с одной, когда находишься в отношениях с другой.

  Припарковавшись и решив, что не будет обращать внимание на троицу, не включая Тиффани, с которой они и так почти что не общались, девушка пошла на занятия.

  Не замечать вечно находившего ее Питера и Мэнди было трудно, однако вполне реально. Единственный раз Дженни прокололась с Джонатаном, который подсторожил ее у машины и начал говорить, что им жаль, что так получилось и они не виноваты в том, что просто не хватило смелости все ей рассказать. Слушая его в пол-уха, потому и так зная, что он скажет наперед, девушка смотрела по сторонам, умоляя кого угодно, чтобы от нее отстали. Но, ее отношения с высшими силами в последнее время терпели фиаско и, не только с высшими, парень все продолжал и продолжал. Понимая, что Джонатан никогда не закончит свой монолог, она открыла дверцу машины со стороны пассажира и, взобравшись на место водителя, погнала из этого место куда подальше, услышав комплимент с его стороны о своей находчивости и гибкости. Это было последнее, что донеслось до ее ушей, когда динамики BMW окончательно заглушили голоса и звуки улиц.

  Дженни на удивление быстро преодолела расстояния между школой и старой частью города, что было хорошо для нее и не совсем для остальных участников дорожного движения, которые встречались у нее на пути. Обгоняя, подрезая и проезжая на красный, она ничего не видела перед собой. Было лишь желания убежать из школы, убежать от некогда друзей и, пожалуй, от всех тех проблем, что сейчас ее окружали.

  Поставив машину и слушая очередную гавкающую тираду соседнего пса, девушка глубоко вздохнула, стараясь держать себя как можно спокойнее и добрее. Но это было сложнее, чем казалось: вчера она слышала, как Рейчел договаривалась об очередной поездки с новым претендентом на звания «любовь всей жизни». Не расслышав куда именно, девушке и знание того, что она снова окажется одна, хватило, чтобы еще больше ненавидь все вокруг. Но теперь, Дженни не могла пойти к Мэнди, которая скрашивала ее одиночества каждый раз, когда в этом была нужда. Теперь она точно осталась одна.

  Перепрыгнув три ступеньки крыльца и отбарабанив в дверь, пожалуй, половина концерта Nickelback, девушка стала ждать, когда ей откроют, смотря на бедную собаку, которая надрываясь, наблюдала за ней в окно.

- Хочешь  меня съесть, тварь? Вот тебе! - крикнула она в ответ, показывая животному средний палец.

  Но перестала, услышав скрип открывающейся двери. Толкнув ее посильнее, Дженни вошла в дом и, не желая ни с кем разговаривать, начала мыть посуду с таким остервенением, что несчастная кружка и тарелка захватили планету и, схватив девушку, заставили смотреть на пытки и смерть родителей.

- Все хорошо? - вдруг раздался голос у самого входа на кухню.

  И, это, пожалуй, было последней каплей, переполнив блюдце терпения Дженни. Сначала измена, предательство и надоедливо тявкающая собака, а теперь этот чертов допрос от человека, который знал жизнь по книжкам и то, судя по его лицу, когда он их читал, веселым. С нее было достаточно.