Назло Судьбе (часть 1)

Глава 2.

Они пришли в замок на рассвете и попросились на постой. Их было двое. Серые хламиды, в которые они кутались, покрытые платами головы и постоянно опущенные долу глаза, вкупе с тихими голосами, могли обмануть кого угодно, но не меня. Я с самого начала поняла, что за внешней скромностью и смирением, что усиленно демонстрировали всем окружающим эти женщины, на самом деле скрывался сильный дух и упорная вера.

Монахини из ордена святой Елены пробыли в замке два дня и две ночи. Они ушли на рассвете, никого не потревожив, и замковые обитатели забыли о них почти сразу. Но не я.

Те два дня, что монахини пробыли в замке, я, пренебрегая своими обязанностями и покинув на произвол судьбы княжну Славену, рискуя быть наказанной и остаться без обеда или ужина, провела подле них.

Мне было интересно все, что они могли рассказать. С замиранием сердца, я слушала истории их странствий, рассказы о странах, в которых побывали монахини и которые никогда не удастся увидеть мне.  Но больше всего меня занимали рассказы о жизни в обители.

- Ты ловишь каждое их слово, раскрыв рот, - выговаривала мне Славена. – Что такого могут рассказать эти монашки, которые практически всю свою жизнь провели взаперти за каменными стенами своего монастыря?

- Это неправда. Они много путешествуют. Объездили почти всю страну, неся в мир свет и добродетель. А ты знаешь, что их монастырь находится на скалистом острове, посреди бушующего моря? Говорят, там на многие мили вокруг не видно ничего, кроме воды. А когда начинается шторм и волны такие высокие, что могут доставать до самых небес, они не трогают монастырь. Представляешь? Сам господь и святая Елена хранят их. Оберегают от невзгод и напастей.

- Глупости, - отмахнулась Славена. – Это все сказки для таких легковерных дурочек, как ты. Не может такого быть. А твое увлечение морем просто смехотворно. Все в замке смеются из-за того, что ты часами простаиваешь возле той картинки. Да-да, - усмехнулась тогда княжна, - и не думай, что никто этого не заметил. Об этом все знают. Если уж тебе так хочется повидать море, то уговори отца или Еуджена и пусть они отвезут тебя на побережье.

Но я не верила словам княжны и не собиралась никого просить отвезти меня к морю.  Я все равно убегала в людскую, где в молитвах проводили дни монахини и просила рассказать мне еще что-нибудь. Об их жизни в монастыре, о самом острове, о море…

Ближайший крупный торговый порт располагался всего в трех днях пути от наших мест, но я никогда не была там. Никогда не видела моря. Зато всегда замирала, глядя на картину кисти неизвестного мне художника, висевшую в галерее. Огромные волны накатывали друг на друга, небо почти слилось с водой, а между ними едва держался на плаву маленький кораблик. Его единственная мачта не выдержала очередного порыва ветра и сломалась, белые паруса, словно крылья диковинной птицы, распластались по темной воде. Мне всегда казалось, что если долго смотреть, то эта картина оживет, и можно будет заметить фигурки людей на корабле, что так бесстрашно вышел в море во время шторма, почувствовать на щеках дуновение ветра, а на губах привкус соли.

И я с замиранием сердца слушала рассказы монахинь и мечтала, что когда-нибудь я все же увижу море.

***

Эти воспоминания накатили на меня внезапно. Тот визит почти стерся из моей памяти, а тут вдруг.

Но сейчас в моей голове всплыли не рассказы монахинь о море, я вспомнила, как прощаясь со мной перед своим отъездом, одна из них, взяла в ладони мое лицо и сказала:

- Я вижу в тебе особый дар, девочка. Не зря тебе было даровано такое имя. Придет время, и ты придешь к нам. Сама судьба приведет тебя к порогу обители, и ты станешь одной из нас. Мы будем ждать тебя, девочка. Постарайся не утратить свой дар.

Тогда я не придала этому напутствию никакого значения, а сегодня вдруг вспомнила так отчетливо, будто этот разговор состоялся вчера. Припомнила и то, что, несмотря на внешнее смирение и беспомощность, обе женщины были довольно сильны и выносливы, а еще они носили под своими хламидами мужские брюки и оружие, а их заплечные мешки были заполнены склянками с неизвестным мне содержимым и какими-то странными предметами. Тогда я просто не обратила на все это внимание, но после визита монахинь во мне проснулась сила.

Был ли это знак? Возможно.

Но зато теперь я знала, как мне поступить. Нужно во чтобы то ни стало выбраться из замка и отправиться туда, в монастырь на остров святой Елены. Там мое место. Там меня ждут.

Погрузившись в воспоминания, я не сразу услышала шаги по коридору, а потому вздрогнула когда звякнули металлические засовы - кто-то открывал замки на двери моей камеры. Ничего хорошего от этого визита ждать не приходилось. Ну, кто может навестить меня в тюремной камере? Только Лазар или, не приведи боги, вернулся князь и потребовал срочно представить меня пред его светлые очи.

Оба варианта не сулили мне ровным счетом ничего хорошего. Даже представить не могу, что для меня хуже - встреча с Еудженом или разговор по душам с командиром замкового гарнизона.

Сердце колотилось раненной птицей, к горлу подступил комок, непроизвольно я сжала руки в кулаки и попыталась призвать силу. Откликалась она неохотно, слишком глубоко под землей я находилась. Вокруг меня было мало живительной энергии, а тело было слишком измождено.

Наконец, замок поддался, и дверь в камеру распахнулась. Свет от факелов резанул по глазам, заставляя зажмуриться.

- Ну, - холодный голос вошедшего Лазара, заставил меня заледенеть от страха, - я слушаю тебя, ведьма. Думается мне, что тебе есть, что мне рассказать.

Я медленно открыла глаза, порадовавшись, что волосы спутанными прядями закрывают почти все лицо. Говорить мне не с ним не хотелось. Судорожно сглотнув, опустила глаза и попятилась к самой стене.

- Молчишь? - Лазар прикрепил факел к держателю и сделал шаг ко мне, дверь в камеру он не закрыл, очевидно, не беспокоясь, что кто-нибудь осмелится помешать нашему общению. Впрочем, это и не удивительно, в замке не было никого, кто так или иначе мог бы выступить против командира гарнизона.