Не Ангел

Глава 4.

Вся следующая неделя прошла бурно. Для меня, по крайней мере, бурно.

Днем я играла, смотрела телевизор, готовила, и просто развлекалась с моей девочкой Кети. Я была счастлива  с ней. Она, не побоюсь этого слова, пробудила во мне нежность и привязанность к другому живому существу. К концу недели я уже открыто считала ее своей дочерью. У нас случился инцидент, подтверждающий тот факт, что Кети также тепло относится ко мне.

Мы были в парке для детей, и Кети обошла много качелей. На одной из них, ближе к концу прогулки, к ней обратилась молодая женщина с пухленьким мальчиком.

-Эй, малышка, ты похожа на пропавшего ребенка.

Я не растерялась, и ответила на чистом Итальянском.

-Простите, но это моя дочь. Вы ошиблись.

-Понимаю, просто она очень похо….

-Мамочка пошли, попрыгаем на батуте?

Моя доченька, на таком же чистом Итальянском дала понять мадам, что она ошиблась.

Женщина извинилась и пошла, гулять дальше, но мы с Кети решили, что до переезда в другой город будем меньше бывать в столь людных местах.

Итак, она назвала меня мамой.

Она мне много рассказывала про своих родителей, заочно я с ними уже познакомилась. Мать Итальянка, отец американец. Малышка Кети пошла вся в отца, такого же блондина. Всей семьей приехали в отпуск на родину матери. Неудачный отпуск, надо сказать. В жизни со многими людьми происходит несправедливое дерьмо. Но Кети ни везет практически также как и мне. Разница лишь в том, что я постараюсь скрасить ее жизнь. Она не будет одинока.

Ночью, мне приходилось патрулировать Рим вместе с Алексом, и давиться слюнями, глядя на него. Так много идиотских ХОЧУ, появляются, когда я рядом с ним.

Например, хочу  узнать, почему от него постоянно пахнет цитрусами. Хочу почувствовать мягкость и иногда жесткость губ, во время поцелуя. Хочу потрогать всегда гладко выбритую щеку и твердую челюсть.  Хочу почувствовать тяжесть его тела, хочу заняться сексом  с ним.

Все чаще стала появляться мысль предложить ему отношения, исключительно сексуального рода.

Сам Алекс, не подавал вида, что я интересую его. И это определенно останавливало меня. На очень интересующем меня вопросе. Согласится ли он?

Алекс нагло отказался называть меня Ли. И пользовался моим полным именем. Сначала это бесило до колик в животе, потом просто раздражала его наглость, к концу недели мне уже было все равно. Но самое ужасное было, когда он говорил не Ангелина, а Ангел. У меня аж зубы сводило, я каждый раз, рычала и говорила что я НЕ Ангел.  Я быстро поняла, что он очень самоуверен в себе. Это было заметно не только в наглой ухмылке и его словах как таковых. Но и сами жесты его тела были уверенны, что он всегда хозяин положения, он все контролировал. Особенно себя.

За всю неделю мы нашли только одного вампира. Видимо пятерка, про которых говорил Виктор, еще не прибыли в город. А возможно они просто поменяли свои планы. Вампиров по миру много.

 Их могли предупредить, что в Риме, который славился отсутствием нечисти, посетили охотники. Кажется, местные вампиры тоже  попрятались. (Тоже мне, нечисть отсутствует, все это басни церковников, типа земля у них святая, и бла, бла, бла.)

Вообще-то Рим, всегда был чист. Здесь никогда не было крупных поселений вампиров. И если бы погоня за «неуловимым» Маркусом длилась и дальше я бы сюда не приехала.

Сегодня днем мы с Кети развлекались  просмотром очередного фильма. И она вдруг захотела сделать мне прическу. Я не была против, поэтому малышка устроилась сзади меня на диване, вооружившись расческой и какими-то заколками, и стала распускать мою косу.

- Ты всегда заплетаешь косичку, не надоело?

-Нет, это удобно.

Малышка долго возилась, на самом деле я должна была еще пару месяцев назад их подрезать. Но беготня за Маркусом не давала мне расслабиться.  Кончики волос доходили до талии. Я понимала, что это перебор. Может на днях сходить в парикмахерскую.

-Такие черные. Очень красивые.

«Да – подумала я,- как у вороны. Я всегда была вороной. Не такой как все.»

В семь лет, мне сообщили, что я сирота.  Что мои родители скончались несколько месяцев назад,  поэтому мне никто не пишет и не звонит. Тогда во мне будто что-то отключилось, растаяло.  Бесследно исчезло желание быть лучше, быть особенной. Ведь моим родителям сказали, что я именно особенная, с необыкновенными способностями которые нужно развивать. Они очень гордились мной, и хотели необыкновенной жизни  для меня. Но их не стало, и мне уже не нужно было стараться, я уже тогда изменилась не в самую свою лучшую сторону.

Эмоционально скованная, и не общительная, я не могла иметь друзей. Вместо того чтобы играть во дворе с девочками, я сидела в одиночестве, или шаталась по длинным коридорам, упиваясь жалостью к себе самой.

Мне сильно не хватало матери. Такой доброй и заботливой. Матери, которая  любила меня. И отца, который часто носил меня на плечах. Самое яркое воспоминание было о том , как мы вместе поехали в большой парк с аттракционами. Был солнечный, летний день. Мы ели сладкую вату и катались на машинках.  Несколько часов мы провели счастливой, дружной семьей. А потом я сильно устала, и папа понес меня на плечах к машине.

С тех времен это воспоминание так и не стерлось из моей памяти.

В школе меня заверили, что это место лучше для моего будущего, чем, к примеру, сиротский приют, и что все документы для них не проблема.

 Я пообещала что как и прежде буду учиться в этой странной , огромной школе. Ради родителей, так я себе говорила.

А после того как я узнала о той лжи что они нагромоздили вокруг меня, я окончательно потеряла все то теплое и доброе что во мне еще оставалось. И не смотря на то, что я собственность братства, я была одиночка и по-своему бунтовала, как могла. Я ни с кем не шла на дружеский контакт, была известной стервой, и одиночество меня устраивало, потому что недоверие к людям у меня зашкаливало. А еще, я не понимала остальных ребят, которых, жизнь за стенами этой тюрьмы устраивала.