Оазис

Глава 4.2.

Проснулась Юна разбитой. За окном едва рассвело. Сидя на кровати и спустив босые ноги на остывший пол, поселковая думала о Люце. Если ей предстоит пробыть в подчинении Варро не один день, нужно, как можно скорее найти его. Все, что наговорил Кальд о ее любимом – вранье. Он её не забыл, не бросил ради другой, и уж тем более не погиб в пустыне. Получить векселя на всю семью – не только за этим она явилась в Оазис, ей непременно нужно узнать, где Люций и почему он перестал приходить в Предместье.

К завтраку Юна спустилась первой. В отличие от вчерашнего ужина накрыто было на три персоны. Кай появился почти следом, вид у него был уставший, он кивнул Юне вместо приветствия, уселся на место рядом и подпер щеки руками. Кальд Варро пришел последним. На нем красовались темные довольно узкие брюки, заправленные в высокие сапоги, жилет под стать штанам с набивным рисунком и белоснежная рубаха. Юна поймала себя на том, что рассматривает Кальда, и когда он произнес:

— Доброе утро, госпожа Юна, — ей показалось, что он это заметил. — Как вам спалось на новом месте? — продолжил Варро, пока подавали еду.

— О, просто прекрасно, — соврала Юна. В конце концов, она тоже умеет носить маски.

Завтрак так и прошел в праздных разговорах о погоде, об Оазисе и прочем. Юна держалась достойно, как могла — поддерживала беседу, а когда не знала, что сказать по поводу той или иной темы, улыбалась и старалась выглядеть заинтересованной.

— Я бы хотела посмотреть город, — в удачный момент Юне удалось перевести разговор в нужное русло. — Просто не терпится еще раз взглянуть на озеро.

— Обязательно посмотрите, но позже. — Кальд Варро в очередной раз разрушил все планы. — В ближайшие дни, вы будете заняты приготовлениями к приему.

С того самого завтрака Юна Кальда Варро не видела. Он не появился к ужину, как, впрочем, и Кай, а в день приема у правителя завтрак поселковой и вовсе подали в комнату. Юна успела лишь пригубить апельсиновый сок, как в её спальню бесцеремонно ворвались две женщины. Одна высокая и статная с надменным видом прошагала к дивану и уселась рядом с Юной, закинув ногу на ногу, демонстрируя красивые алые туфли и затянутые в полупрозрачные чулки икры. Вторая — тоже высокая, но более крепкая, она втащила за собой два больших кожаных чемодана и поставила их среди комнаты. Следом в комнату вошла молоденькая служанка Кливия, из местных, Юна запомнила её имя еще вчера во время уроков этикета, светловолосая девушка была доброй и разговорчивой. Остальные слуги общались с поселковой с осторожностью. С покрасневшим лицом Кливия протараторила:

— Госпожа Маршелла Бирвуян аль Привьер и Бьянэ Милс прибыли. —  Растерянное выражение лица Юны, заставило служанку добавить еще. — Известнейшая портная всего Оазиса и её помощница, — тем самым вызвав вздох раздражения соседки по дивану.

С оладьями, политыми ягодным соусом, пришлось попрощаться, а день, что ждал Юну впереди, предполагал быть более сложным, чем вчерашний, когда она пыталась запомнить какая вилка для какой еды, и как необходимо держать тот или иной бокал. Дед не раз рассказывал, что знать в Оазисе ест по особым правилам и даже пытался научить внучку некоторым хитростям, но единственное, что вынесла Юна из этих уроков, так это умение неплохо орудовать вилкой и ножом, да запомнила, что бокал для вина следует держать за ножку. После вчерашнего обучения поселковая не была уверена, что знаний в ее голове прибавилось, скорее наоборот все перемешалось и запуталось. Юна для себя решила, что на приеме будет есть тоже, что и Кальд, и по возможности также. 

Госпожа, имя которой Юна даже примерно не смогла запомнить, до самого вечера так и просидела на диванчике, лишь меняя положение ног, да то морщила нос, то кривила губы. А при виде шрамов, что остались на спине Юны от встречи с пустынной кошкой, принимала такой вид, будто все попытки подобрать наряд изначально обречены на провал. Крепкая же Бьяне Милс одним махом затягивала Юне один корсет за другим и когда известнейшая портная всея Оазиса изрекла долгожданное «Восхитительно!», кажется, и помощница готова была выдохнуть с облегчением. Волосы поселковой слегка приподняли несколькими шпильками, а на губы нанесли немного розовой помады, развернувшись к зеркалу Юна ахнула. Кальд Варро был прав, никто не заподозрит в ней простушку из Предместья — оборванку в пыльных башмаках. Сейчас на нее смотрела прекрасная молодая девушка в струящемся платье цвета переливающегося песка, талия и без того узкая, перехваченная высоким кожаным поясом в цвет, казалась еще тоньше, а грудь больше. Юна даже покраснела от подобных мыслей, но она чувствовала себя соблазнительной как никогда до этого, если бы Люций мог видеть ее такой. Жаль, что ее вид предназначался для другого мужчины.

Юна старалась ступать аккуратно, спускаясь по лестнице. Кай замер, увидев ее, а Кальд Варро, окинув взглядом с ног до головы, улыбнулся, Юне даже показалось добродушно. Во взгляде его не было ни насмешки, ни желания, может украдкой и проскочило легкое удивление, а может и показалось. Поселковая и сама его еле узнала: волосы Кальда были аккуратно зачесаны назад, открывая высокий загорелый лоб, от беспокойных вихров не осталось и следа, белый костюм с черными лацканами на пиджаке и белая рубашка c мелкими рюшами, которая если и могла придать кому-то женственности, то только не ему, он, казалось, стал еще привлекательнее: словно только сейчас Юна заметила высокие скулы, широкие чуть вздернутые брови и то, каким милым может быть его лицо, когда он улыбается. Юна мотнула головой отгоняя от себя эти мысли, в этот вечер ей, кажется,  от волнения все видится в другом свете.

Из рук Кальда Юна приняла меховую накидку, а он сам облачился в светлое пальто. Экипаж уже ждал их за кованными воротами: черная с золотистой отделкой карета, запряженная двойкой лошадей и кучер в темном наряде и высокой шляпе — все это походило на сюжет детской сказки. Из Юны правда получилась неуклюжая принцесса: она с трудом, поддерживаемая Кальдом Варро под руку, забралась в карету.