Обещаю!

Обещаю!

 Они сидели в тёплом "Нямбурге" в Автово и пили кофе.
- Ну и что такого важного ты хотела нам сказать? - один голос.
- Уезжаю я, уезжаю! Наконец-то! Выставка готова, машина заказана, вещи собраны...
- Ты думаешь, твои фотографии будут кому-то интересны? - другой голос.
- Ох, ну спасибо! Именно такого прощания я и ждала!
- Прости, мы просто будем скучать... - шёпот.
- Я знаю. Но это всего на полгода. Мне это нужно, понимаете? Новые места, новые люди, новые фотографии...
- Мы будем тебя ждать - твои друзья, твои родные, твой Город, - так много голосов, так много звуков...
- Да. А я обещаю вам, что быстро вернусь. Обещаю, правда!

Из грязного сугроба в виде свернутой трубкой газеты "Работа для Вас" торчало чьё-то разочарование. Искали в снегу хоть что-нибудь съедобное похудевшие за зиму голуби. Молчала грузовая машина.
На крыльце Вологодского выставочного зала стояли почти все его работники.
- Ну ты, как появятся новые фотографии - приезжай к нам снова. Только звони заранее. Обещаешь?
- Обещаю. И позвоню, и приеду. Спасибо вам.
Впереди манила морщинистая дорога и ждали глаза других городов.
Сейчас Она могла пообещать всё, что угодно.

Кричало откуда-то сверху:
"Продолжается посадка на пассажирский поезд номер шестьсот тридцать шесть Сыктывкар-Воркута. Отправление поезда в восемь часов двадцать пять минут."
- И всё таки ты зимой приезжай. Не с выставкой, а так просто - в гости. Зимы здесь, ох, какие!
- Да знает-знает она. Прекрати дребезжать, старый! А ты, деточка, послушай! По дороге осторожней будь. По ночам не ходи никуда, мало ли что...
- Не пойду! Спасибо Вам обоим огромное! Не знаю, что бы я без Вас делала...
Нестарые старики улыбнулись.
- Что-нибудь, да делала бы... А приезжай весной лучше - в мае. Подснежники покажем, на Красную гору свозим. Обещаешь?
- Хорошо. А как "весна" по вашему, по-коми языку, будет?
- "Тулыс" будет. Ты не увиливай. Обещаешь?
Она обнимает обоих супругов и шепчет:
- До свидания. Обещаю.

На перроне стоял не молодой уже мужчина и безрезультатно щелкал зажигалкой. Она медленно подошла к нему, зажгла свою "зиппу" и без слов предложила прикурить.
- Спасибо, - и через несколько мгновений, - прекрасный город, Воркута. Вам так не кажется?
- Да, особенно в мае. Я рада, что побывала здесь.
Мужчина затянулся и задумчиво произнёс:
- Вор-ку-та... словно стая любвеобильных голубей поселилась во рту... - будто очнувшись, - Так Вы не местная?
- К сожалению нет. Но хотела бы сюда вернуться - в этот маленьких холодный город, "Столицу мира"...
Мужчина сделал последнюю затяжку.
- Так пообещайте себе, и Вы обязательно вернетесь сюда. Спасибо за огонь.
Она села к себе в вагон, достала любимую тетрадь и на первой же странице поверх всего написанного  большими буквами вывела "ОБЕЩАЮ!"

   Перебросив кофр через плечо, Она вздохнула и открыла дверь на улицу. А там...
Тянулся из окна соседнего дома длинный шнур к комбику, у которого суетился Лёшка-басист. Обняв ногами джамбей, устраивался поудобнее на трехногой табуретке Сашка-ударник. Втолковывал что-то обоим вокалист Вовка. На скрип двери все трое завопили:
- Эээ! Нет! Ты еще рано!
- Мы сейчас!
Она, счастливо и смущенно улыбаясь, присела на ступеньку и стала ждать. Работа закипела в ускоренном режиме, и скоро всё подключилось и настроилось. Зазвучали первые аккорды.
- Как видишь, мы неполным составом... Но... От нас, свободных пермских музыкантов, что ни огнем не спалишь, ни другим чем не вытравишь! Вам, ненормальным заезжим фотографам! Посвящается.
Течь может три состояния: вода, время и музыка. Последние два струились здесь и сейчас.
Проходили люди. Останавливались люди. Кидали в футляр от басухи мелкие монетки - те же люди.
Машина с выставкой урчала, водитель нервно постукивал пальцами по рулю.
- Ну и на последок еще парочку...
- Э, нет! Так я точно никуда не уеду. Последняя, одна!
- Хорошо. Тогда обещай, что вернёшься!
- Да-да-да! - завторили солисту еще два голоса - не усиленных микрофоном, но тоже очень настойчивых.
Она посмотрела на яркое солнце, новых друзей, вредного шофера и улыбнулась.
- Конечно. Обещаю!

Безмолвна и одинока ярославская набережная. Тиха великая река. Качаются в лужах еще зеленые листья.
- Я не хочу, чтобы ты уезжала...
Они стоят у древнего каменного парапета.
- И я не хочу уезжать... Но.. я же отправляюсь домой...
- Я люблю тебя.
Они смотрят на отражения в воде: он на Её, Она на его.
- Я знаю.
Огромные круглые минуты спустя.
- Но я уеду.
Шёпот тише ветра.
- Ты вернёшься?
- Да.
Руки становятся тяжелее, а одиночество больше и холодней.
- Обещаешь?
- Обещаю.

Зачем они продолжили ехать и ночью, никто не знал. Наверное, Её так сильно тянуло домой, что водитель, проникнувшись эмоциями, гнал и гнал вперёд по мокрой тёмной дороге.
Она отстегнула ремень, повернулась назад, чтоб достать книгу... и...
Посыпались в кузове коробки с фотографиями. Мелькнули встречные огни. Приблизилось неровное сильное дерево.
Её вынесло через лобовое стекло спиной вперёд.
И пробежала по нервам последняя страшная мысль "Обещала... Как теперь?"

Очнулась она возле своего израненного тела, покрытого белой тряпкой, но для неё полотно теперь не было преградой. Посмотрела на свои руки и ничего не увидела; подошла к зеркалу, но и там не отразилось даже тени.
- Зачем? - бесшумно спросила она.
- Обещала, - сам собой пришёл ответ.
Она провела по своим мёртвым губам прозрачным пальцем и в последний раз беззвучно прошептала:
- Я обещаю, я вернусь... Но захотите ли теперь вы?



Отредактировано: 25.02.2016