Осколки веков

Глава 11 Рожденная дождем

- Вот и Линденсет. Этот замок просто великолепен,- от спокойных слов Айрата становится не по себе, словно к коже притрагиваются еловые ветви запорошенные снегом. Но это лишь проявление страха перед важной миссией, ради которой я нарушила границы времени. 

Легкие порывы небес играют с моими волосами, ерошат опушку капюшона. Сегодняшняя ночь щедра не только на россыпь золотистых подмигивающих  огоньков на небе,  но также и на холодные порывы, касающиеся моих оцепенелых конечностей. Весь город ныне походит на один сплошной улей,  да к тому же еще и всполошившийся, словно голодный гризли сунул туда  лапу. Сверху он залит лунным сиянием, снизу утыкал колышущимися огоньками.

Я загляделась на непринужденную суету, и на наполненные жидким металлом далекие звезды, точно маленькие дырочки в темном материале.  

Наш воздушный путь пролегал вдали от оживленных мостовых, от которых поднимался радостный гомон. А на самой широкой площади города, заполненной огромной толпой слышалась музыка. Неведомые мне инструменты производили удивительные мелодии. Звучания проносились над людьми и разгоняли вечернюю, подкрадывающуюся из темных углов скуку, даря ощущения настоящего веселья. После бурных аплодисментов играющим вкруг вошли шестеро мужчин, звеня маленькими бубенчиками, и начали неведомый мне танец. Немного поодаль от основного веселья столпившаяся толпа людей подбадривала четырех склонившихся над маленьким столиком мужчин. 

- А там что такое? Наверняка коварство замышляют, - высунувшийся по направлению увиденного палец вмиг почувствовал поцелуй ночи. 

По каштановым волосам прокатилась волнушка, показывая, что мои слова рассмотрены.

- Играют в "Четыре времени года". Четыре игрока олицетворяют собой четыре времени, четыре стихии и четыре настроения человека. Зеленый–весна, воздух и возбуждение, Красный–лето, огонь и гнев, Черный–осень, земля и меланхолия, Белый–зима, вода и хладнокровие. Каждый по очереди бросает кости. Тот, у кого подбивают короля проигрывает, а вот побеждает сохранивший хотя бы одну фигуру, в то время как другие лишились всех.

- Чем-то напоминает шахматы, - где-то в радиусе моего замершего носа прозвучал неуверенный голосишко.

Внизу зашумели пуще прежнего, по видимому победитель все же нашелся. Вон тот горожанин с сияющей на лице беззубой улыбкой, и вытесняемый своими товарищами поближе к развернувшейся танцевальной площадке.

И счастливый облик чрез миг растворяется среди схожих, среди своих. И я впервые чувствую себя другой, рожденной не этим временем, воспитанной не по принятым в порядкам. Накатывает какая-то аппатия, впрочем вскоре вытесняемая взглядом зеленых глаз.

Айрат подает руку, помогая спуститься на землю, укрытую тенями. В ушах у меня звенит тишина, и я прислушиваюсь как можно сильнее. Улыбающаяся луна посылает нам на перехват своего рыцаря - серебристый лучик. Этот наглец озаряет двор, делая переход по нему слишком опасным. По-видимому удача сегодня кидает свое благосклонство нам под ноги в виде темной тучки, поглощающей круглую светящуюся головешку. Набрасывая капюшоны мы спешно покидаем временное укрытие.

По всему внутреннему двору замка расставлены огромные железные факелы с пылающей сердцевиной. Запах сена и лошадей врывается в легкие, покалывая своим немного терпким ароматом. Я трясу головой, чтобы избавиться от преследуемого запаха и ухватываю взглядом нескольких стражников. Их фигуры теряют свое очертания, которые поглощает подползающая темень. Глаза этих людей находятся в постоянном движении. Выдать им бы по клюву да хлопающим крыльям и получились бы вылитые коршуны.

- Кто такие будете? - один из них появляется перед нами из ниоткуда, откидывает плащ демонстрируя сверкнувший меч.

- Носильщики, - бодрым голосом ответствует мой компаньон, демонстрируя деревянный попахивающий ящик.

Одним движением другой всадник поддевает мечем мой капюшон. И пока он сползает, я кажется не дышу.

- А ты чего с пустыми руками? - хихикает он. - Или белые рученьки марать не привыкла?

- Танцовщица она. При самом дворе плясать будет, - кажется на этот раз голос Айрата становится тверже, а дыхание поверхностнее.

- Спляшешь нам, куколка. Тогда и пропустим, - уже вовсю веселится зарощий щетиной двухметровый увалень.

Средневековые стражи порядка больше не кажутся мне благородными. Теперь они ничем не отличаются от знакомых мне людей в форме.

- Ребята, мы торопимся, - пытается увести нас парень.

Стражник опрокидывает ящик, и запах лука становится вовсе невыносим. Он градом сыплется нам под ноги и я замечаю, что мой сообщник начинает терять терпение. Лук и стрелы остались у Тельнара, прячущегося в небольшой роще неподалеку. Но я отчего-то уверена, что отсутствие оружие не помешает ему влезть в драку.

- Уже нет. Не с чем же идти. Янария задаст тебе жару, малыш. Не одну кожу спустит, - подхватывает второй, давя каблуком громадную золотистую бусину. Именно с разбросанными бусинами ассоциировались у меня головки лука. Вонь распространяется неимоверная, заставляя меня наморщить нос.

"Работай, ну же!" - приказываю мозгу.

"Уже", - весело хохоча выдает тот. - "Ща станцуем, все стражники закачаются".

Каблучек стучит по попавшему под ноги камешку, и стражники вскидывают брови. Дальше я начинаю отбивать ритм, приподняв край платья. Охранники выпучивают глаза, начиная мерзко облизываться. Один из них даже руки начал протягивать.

"Готовсь", - скомандовал разум, правда не предупредив к чему.

Я лихо отплясывая подхожу к одному из них, и как бы совершенно случайно поскальзываюсь на гнилостно воняющем овоще.

"И они из этого королю готовят? Мда, не завидую я его желудку, а за одно и всей его свите, убирающей за правителем".