Осколки веков

Глава 16 Сияние звезды

 От лица Айрата.

Это милое и теплое создание теперь беззаботно спало, точно уставший за день птенец, закутавшись по уши в мягкую шкуру. Как только она уснула, с меня точно напуганный жаворонок слетело все мое самообладание. Мой разум еще никогда не вел себя так. Он был хладнокровен и уважителен к желаниям моего тела, но теперь – все изменилось. Точно звуки гармоничной лирной мелодии коснулись моего сердца, заставив его трепетать. По телу пробежала полусладкая дрожь, принудив упасть на колени, чтобы не потерять равновесия. Мгновенье и рассудок едва не затерялся в дебрях чувств, хлынувших подобно разбушевавшемуся морю.

- Ты... - прошептал я бессильно.

Эта девушка явно была связана с магией.

Словно откликнувшись на мой несмелый зов, юная миледи пошевелила пальцами, высунувшимися из под шерстяного укрытия. Ее рука задергалась, перебирая каждым перстом, а ладонь согнулась, соединив все линии, написанные на кожи создателем в одну тоненькую полоску жизни. Я несмело потянулся к ней, поглаживая теплую кожу. Нерешительно, и почти неприкасаемо.

От моего касания подергивания прекратились,  так затихает природа пред восходом светила, несущего тепло на землю.

Мизинец затих, сложа свои невидимые трепещущие крылья, далее последовал безымянный, на котором не виднелось  следа от кольца. По-видимому, она никогда его и не примеряла.  И я зарубил себе на носу непременно надеть драгоценность на такую белую и нежную кожу и всенепременно золотую.

На среднем имелась серенькая точка, немного пониже ногтя, даже после приложенных усилий, она не хотела покидать гладкий покров. Вглядевшись со всей внимательностью, я пришел к выводу, что и мое тело покрыто ими, а от лекарей довелось, как то слышать чудное объяснение этой прилипшей уже до скончания дней земельной соринки.  На такую же жаловалась деревенская девочка, пытающаяся со всех сил  отмыть ее с лица водой из кадушки. Тогда лекарь, у которого я был в учениках - промолвил такое словцо "черная отметина".  

Помню, как вышагивал по небольшой комнатке, где врачеватель принимал больных, и пытался дать название этому явлению. Отчего-то в голове сами по себе засели слова: "родимое пятно".

Я не знал, что они значат, но решил поделиться ими с моим наставником. Тот отчего-то не обрадовался, и погнал меня, как нашкодившего пса. Заявив, что если я вздумал возомнить себя умнее его, и сжить его с  этого места, то у него ничего не получится.

Удалился я, тогда громко хохоча, и пугая пришедших с разными хворями горожан. Этот глупец и знать не знал, что взял себе в ученики королевского сына.

Когда я приступил к указательному персту, то увиденное повергло в сковывающий все члены ужас.  Ноготок, размером с горошину пестрел красным цветом. Он явно был не здоров. Для начала я легонько помассировал его, и облегченно выдохнул, когда он начал приобретать положенный цвет. Только красный порошок осыпался. Не растерявшись, я собрал его на кусок древесной коры, чтобы потом изучить.

Следующим шествовал большой, к которому пришлось приложить особое внимание, так как он был наиболее неспокойным и встревоженным неизвестным ночным видением совсем младой госпожи.

Продвинувшись вдоль рученьки, замер. Голубые, подобно безоблачному небу ленты, переплетались глубоко под кожей, а среди этого замысловатого узора виднелся шрам, напоминающий своими очертаниями хорошо известное мне насекомое. Очень красочное, с чудными крылышками и живущее только под лучами небесного Гелиоса, любившее яркие цветы. Уступая всем законам моего общества, которые требовали знания имени леди, которой рыцарь дарил свою благосклонность, губы коснулись прелестной отметки, оставив совсем прозрачную признательность красоты ее.

Мысли потянулись назад, всего на несколько мигов назад, как мне показалось. Тогда, кружась на своем друге под раскидистой россыпью звезд, случайно узрел стаю волков, бегущих к темной лиственной крыше.

Точно рука самого неба опустилась на землю, коснувшись ее бугристого чела, и на том месте засиял невиданный свет. Он породил во мне пытливость подстать зверям, спешащим далеко внизу. Я прибыл первым, мягко приземлившись на напившийся ночной росы мох, и оставляя следы и запах для Тельнара, что есть мочи, рванул по направлению к проблеску, внезапно вспыхнувшему среди темного леса.

Сапоги с заячьим мехом внутри поглощали острые выступы камней, избегая серьезных повреждений на ступнях. Сердце едва не выпрыгнуло из груди, намереваясь пуститься в пляс. Ноги же наоборот – закаменели.

На месте бьющего света, я узрел незнакомку. Она стояла ко мне лицом и, о раздробленные королевства десяти царей, глаза ее были полны страха.

С губ уже почти было сорвались слова :

"Не магиня ли ты часом?" 

Да я вовремя спохватился, одернув себя. 

" Много ли ты на своем веку магов то повидал? Все только рассказы о них слыхивал. Да и то не все хорошие."

Вот и красавицу не стал распытывать, да и время сейчас больно не подходящее.

Послышался, захрустел валежник, похоже, стая, виденная мной с высоты, была совсем близко. Волки приближались, они суживали круг, цокая зубами от вкусного запаха своей добычи. Прыжок, потом еще, в один миг мы оказались на земле, а над нами пронеслись, словно клочки пыли, оставленные телегой, туши охотников.

- Нам нужно идти, - велел я. От волнения голос немного охрип, а ладони вспотели.

Поднималась она подобно дикой лани, легко и грациозно, а светлые волосы, лежащие тугой косой напомнили мне белые цветы анемон, видимых мною как то в королевском саду.

- Идем же! - приказал я, беря ее за руку.

Мы мчались подобно урагану,  мелькая среди деревьев

- Осторожнее здесь, миледи, - менее сурово молвил мой голос.