Осторожно, мертвая голова бунтует!

Осторожно, мертвая голова бунтует!

2030 год. Остров Эйтлин

 

Тик-так, тик-так, тик-так! Тихо бьют часики… до заветных двенадцати еще ой как много!

Разорву тебя, сука! Дай только выйти! – думал Ганник, босиком стоя в дьявольски холодной луже, поодаль от ледяных труб, сжавшись от холода, обнимая себя руками и переминаясь с ноги на ногу.

– Я тебе скажу, дорогой мой, до заветного деления, отмеченного на часах жирной черточкой, еще тридцать с половиной минут. Невыносимо, да?

– Чего ты там возишься!? – звучит далекий голос за дверью. А ведь надзиратель специально тянет время! Никогда не давайте приказа освободить заключенного из ледяного карцера после двух дней жесткого наказания человеку в синей форме с идентификационным номером золотого значка 2514, если вы не уверены в том, что он не садист и что он добросовестно, в точно назначенный час выполнит задание. Оказалось, не учли, думал Ганник, злобно дрожа и мысленно ожесточенно расстреливая того, кто стоял по ту сторону железной двери и считал дурацкие деления на часах.

Ганник отчаянно надеялся, что тот «спасительный» голос издалека, окликнувший этого выродка, снова прозвучит, и в замочной скважине тихо и приятно зашелестят ключи.

– 2514!!! Еще раз повторяю вам, где заключенный!? Мне спустится и помочь вам открыть дверь?!

– Это все же тот голос! Боже… мои молитвы были услышаны! Какой бы ты ни был Бог, я начал в тебя верить! Господи, я действительно в тебя верю! – радостно подумал Ганник, и на его измученном лице отразилось неимоверное страдание от проникающего и обжигающего холода, от онемевших ног, каким то чудом удерживающих его ослабевшее в ледяных муках тело.

– Ах… если бы только дали насладиться этим моментом! Тебе повезло, заключенный! Сегодня ты выйдешь! Да-да, выйдешь! И попробуй только упасть в стонущей агонии, целуя бетон! Вздумаешь упасть, и я скажу, что ты очень плохо себя вел и прошепчу: «Добро пожаловать в морозилку!».

– Я еще тебя встречу, урод! Обязательно встречу! – в замочной скважине зазвучали приятные ноты лязгающих ключей. Ганник уперся руками в ледяную стену и отчаянно пытался внушить себе, что ноги его все еще работают.

– Если ты меня еще слышишь, Боже, прошу, дай мне немного терпения, удержи меня от убийства того, кто откроет эту дверь! Дай мне сил дотерпеть, хотя бы до общей казармы.

Вдруг дверь отворилась. Перед изувеченным заключенным стоял тот самый тип, что, усмехаясь, следил за часовой стрелкой на своих наручных часах. Сухонькое, острое, как у хорька, лицо, покрытое множеством морщин, расплывалось в досадной гримасе, высокий лоб его скрывала синяя фуражка с золотым значком над черным козырьком.

– Заключенный! Два шага вперед! – рявкнул он.

Ганник заставил себя сделать эти злополучные два шага, хотя его ноги были самого настоящего багрово-синего цвета.

– Как же больно! Но ты терпи! – уговаривал себя Ганник, стуча зубами. Стараясь согреться, заключенный наклонился вперед и обхватил свои холодные колени руками. Это не понравилось надзирателю, и тут же Ганник ощутил на своей спине удар резиновой дубинки.

– Я что тебе что сказал?! Стоять смирно!

Ганник едва помнил свою просьбу к Богу. Сейчас ему был ближе сам дьявол, который сладким уверенным голосом подсказывал ему возможные варианты расправы над этим выродком.

Расправься! Быстро! – приказал себе заключенный, и тело мгновенно распрямилось. Дрожь, правда, осталась, а с ней – и желание упасть на что-нибудь мягкое и теплое.

– Вот так! Стой смирно! – приказал 2514. У каждого такого надзирателя был свой личный номер, и все заключенные, за исключением горстки «избранных», обращались к ним по номерам, например «товарищ 2514». Надзиратель легонько провел кончиком дубинки по уже бесчувственному лицу.

– Мило… очень мило! Помни об уговоре: упадешь – попадешь, – цинично улыбнулся 2514.

Как бы ты не попал, сволочь, – мысленно ощерился Ганник.

Надзиратель взял его под локоть и повел по длинному и очень узкому коридору. Его тюремная роба стала, будто второй кожей. Ткань не согревала. Ганник, идя босиком по холодному бетонному полу, пошатывался от слабости и сваливающего с ног дикого обморожения, ему казалось, что руки и ноги залиты цементом. Идти по коридору было невыносимой пыткой, хотелось поскорее пройти его.

– Виуууу, виууууу!!! – оглушительный вой аварийной сирены взорвал коридор и породил ожидания чего-то страшного. Думалось, не пожар ли, не потоп, не бунт… В голове крутились одни предположения и догадки.

– Эй, там внизу!!! Помощь нужна!!! – кричали обеспокоенные голоса. Кажется, там наверху произошло что-то покрупнее мелкой поломки вентиляции или генератора.

– У меня заключенный! Не могу же я его оставить! – бурчал надзиратель.

– Иди сюда! Запри дверь снаружи! Он все равно никуда не сбежит! – ответил кто-то наверху гневно.

Надзиратель отпустил локоть Ганника и, схватив его за ворот робы, прошипел:

– Веди себя хорошо!

– Да, товарищ 2514, – сдержанно пообещал Ганник.

Надзиратель спешно удрал вверх по лестнице, не забыв запереть за собой дверь. Только в его отсутствие Ганник блаженно приник к теплой стене и расслабленно опустился на пол, пытаясь удержать в руках последние капли воли, способные заставить его снова подняться, после того как 2514 надумает за ним вернуться.

 

***

В плохо освещенной комнате продолжали работать радиотехники. Они уже трудились около трех часов, а результата не было, процесс никак не хотел сдвигаться с мертвой точки. Несколько уцелевших репродукторов метро сохранились еще с довоенных времен и прекрасно работали. А сейчас черт знает, что с ними произошло. Вот и послали радиотехников разбираться с неполадками. Благо на станции «Курская» сохранились хорошие специалисты по радиоаппаратуре.



#134 в Детектив/Триллер
#10885 в Мистика/Ужасы

В тексте есть: экшн, тайны

Отредактировано: 29.09.2015