Отзывы от Ольги Шестровой

"Игры в вечность" Екатерины Бакулиной

Размышления читателя над книгой Екатерины Бакулиной «Игры в вечность».

«- Вот здесь у нас будут горы. А здесь, вот так, река».

И чай стынет в чашках, и жёлтенькие хризантемы цветут у дорожки,

 обыкновенная дачная жизнь.

Не мне рассказывать вам, как упоительно создавать новые миры, открывая вдруг что-то необыкновенное в своём родном.

 Эмеш-Александр, Лару-Елена, Думузи-Дмитрий. И другие боги? Нет люди!

Имя человеческое и божественное. Имя и ник? Имя и псевдоним? Может, и так. А может, и нет.

И сотворённый мир с царями и чудовищами, а за ним самый обыкновенный с чаем на даче и тортом с орехами.

В самом начале книги  дракон на носу деревянной лодки то ли Харона, то ли ещё какого-то странного проводника в мир мёртвых, кажется нарисованным, даже краска чуть облупилась. Но вдруг он, ожив, скользит своенравно в реку.

В этом эпизоде для меня ключ к книге. Но Эмеш выбрасывает ключи. И он прав.

Слои так  переплелись, что стали неотделимыми, живыми. Заложенные смыслы угадываешь сознательно и подсознательно.

Расскажу вам, что вижу я.

Почему герои стали играть в вечность?

У каждого был свой ответ.

Своя слабость и боль.

Потеря и желание уйти, спрятаться в игру.

И сначала не у всех была искренняя истовая вера, что это не игра, а сотворение  мира. Настоящего.

Поэтому небо над ними было твёрдым, а человечки из их рук вышли картонные, то есть глиняные. Но человечки учились жить. Мечтать. Верить. Любить. И когда они сравнялись со своими творцами в любви и смелости, они стали однажды живыми.

Демонам, стоящим над людьми-богами,  это не могло понравиться. И они пожелали разрушить сотворённый  мир.

Тьма наступала. Гибель людей и богов была неотвратима. Живых людей, настоящих богов. Спасти мир было невозможно.

Но выход  нашёл Эмеш. Так просто: ему понадобились храбрость и вера. Оказалось, что тьма демонов, как и свет богов уже стал неотделимой частью мира. Истинный творец мог  приказать и демонам. Но только тот, который смог бы изменить  твёрдое небо. Где Эмеш нашёл силы? В своём прошлом, в любви и воспоминаниях, в своей человечности и божественном начале души. Он протянул руку к небу. И небо стало настоящим.

       Потрясают верные простые эпизоды. Никогда мне не забыть, как  Этана сначала бежал впереди всех домой, спешил к жене, а как подошли к городу, плёлся сзади, боялся, что жена уже погибла. Страшился неизвестности. Психологически верно необыкновенно. Сразу понятно: любит и как любит... Вот и слепленный человек... Равен богам. Любовью.
      Эмеш-Александр  пишет портрет Ларушки, юной, прекраснейшей из женщин, а жена маленькая, смешная, обыкновенная, любимей. Какая теплота, какая любовь живая из строк, как сияние исходит.

      И усталость бойцов, сражающихся с чудовищем по прихоти богини. Когда им уже всё равно, жизнь или гибель. И бессмысленность их ужасного сражения как бессмысленность любой войны вообще.

      И царь, шагнувший сам в лодку, чтобы плыть в страну мёртвых вместо возлюбленной. Ни слова о любви  он не говорит, но жизнь свою отдаёт.

Книга «Игры в вечность», как живая вода.