Через два дня Артур вступил в должность Главного дознавателя, ранее занимаемую отцом Дэна, а сам Дэн был зачислен администратором портала, на что его согласия опять никто не спросил.
И тогда Щемелинский-младший решил, что лабиринт эссенциальной логики слишком сложен для него. А значит, не стоит и ломать голову над нравственными вопросами его будущей разработки. Новое назначение не требовало постоянного присутствия в замке, в обязанности администратора входило раз в неделю проверять состояние коллатерали и включать её по необходимости.
Пока таковой не намечалось.
Свободного времени было хоть отбавляй, и Дэн уже без колебаний дал Лебедеву согласие на проект. Он получил целый пакет документов, включая удостоверение личности и водительские права на имя Щемелинского Дениса Эдуардовича.
— Наши автомобили управляются почти так же. Поездишь с моим шофёром, научишься. Тебе часто придётся бывать в городе, а без паспорта в центре — это нонсенс. Пешком же просто неудобно.
Позднее программист получил и ключ от съёмной квартиры, где проводил большую часть времени. Не разубеждая родителей, что переехал к очередной невесте, не менее двух дней в неделю Дэн ночевал дома. Мама по-прежнему считала, что он работает в Институте ПФиПЛ. Отец если и догадывался о чём-то, не считал правильным вмешиваться в личные дела сына. Он чувствовал свою вину из-за того, что долгое время держал Дэна в неведении относительно технических достижений Лабиринта.
Новый мир поглотил Дэна незаметно. Ему понравился уклад: ты имеешь обязанности, имеешь цели и добиваешься их, если хочешь. При этом не мешая другим. Но никто не стоит у тебя над душой. Никто не копается в мыслях. Никто не указывает, во что верить и что считать моралью. Да и вообще: никому нет до тебя никакого дела. Так ему показалось, по крайней мере. Вскружило голову ощущение нереальной свободы, бесконтрольности. Нет, в офисе Дэн, теперь уже Денис, носился, как белка в колесе, шеф постоянно нагружал его какими-то поручениями. Но после работы программист мог делать что угодно, идти, куда угодно, жить с кем угодно и ни перед кем не отчитываться. И вслед никто не бросал осуждающих взглядов.
Денис начал с экстрима: попробовал прыгнуть с парашютом. Новичка никто не пустил на вышку без сопровождения: Денису дали инструктора. В девяноста девяти процентах из ста прыжки в паре с инструктором заканчиваются благополучно. Денис попал под один процент: при неудачном приземлении сломал позвонок. Эссенсов рядом не было, шефа — тоже, и программиста отвезли в обычную травматологию.
— Ну, ты не идиот ли, Щемелинский? Тебе здесь твою паутину никто не откорректирует. — Лебедев только диву дался, навестив один раз подчинённого в больнице. Потом захохотал. — Вылечат, вылечат, и разговаривать научат!
Возможно, травматологи и были весьма неплохими специалистами, но условия, даже не смотря на отдельную палату, телевизор и личную сиделку, со скрипом оплаченную шефом, до того не понравились Денису, что он, при первой же возможности кое-как передвигаться, сбежал под расписку.
— Ответственности мы ни за что не несём, в таком случае! — заявил лечащий врач.
— Как это? — искренне удивился Денис.
— «Так это»! — передразнил травматолог. — Не хочешь лечиться — до свидания!
«Прямо как в Трибунале», — подумал Денис.
Больше к местным целителям он не обращался.
И предавался более спокойным развлечениям. Ходил в кино (в Лабиринте не показывали откровенно кровавых боевиков или совсем уж жёсткой эротики. Впрочем, Денису это быстро наскучило), в бар (он перепробовал в короткий срок весь ассортимент крепких напитков), в салон игровых автоматов(но внутреннее чутьё подсказало ему, что лучше не увлекаться), или знакомился с девушками. Здесь это было ещё легче и быстрее, чем дома. Но и местные девушки ему быстро надоели. Они совершенно не понимали его, и Денис вспомнил о Ксане. Тем более, что в работе с камнем был явно нужен хотя бы один эссенциалист.
Сергей Васильевич оказался на редкость сговорчивым и быстро подписал пропуск.
— Приводи, кого сочтешь нужным. Все равно, отвечать за все будешь только ты.
Дэн пришел в эссенциалию с цветами и коробкой конфет из соседнего мира.
Ксана обрадовалась ему, явно обрадовалась. Но соглашаться на сотрудничество не спешила.
— У меня есть своя жизнь, Дэн, — мягко сказала она. — И я не могу гнаться за твоими призраками.
— Это очень важно!
— Для тебя?
— Для мира! Для миров!
Ксана лишь улыбнулась и покачала головой.
— Я не могу спасать мир, когда у меня в приемной сидит пяток старушек в платочках. Я ничем не могу помочь тебе, Дэн.
Он вышел от нее в гневе на бабское упрямство. Старушки, которых и в самом деле было пять штук, сидели под дверью кабинета. И на головах у них были трогательные платочки в цветах и набивных «огурцах».
Именно эти платки доконали Дениса. Он понял, что оттащить Ксану от спасения этих настырных бабулек можно только силой. А силу применять нельзя.