Пещера

Глава первая. Я - Лиэнн Харрис

Темнота. Я всегда стараюсь избавиться от нее быстрее, чем она начнет душить.

Вхожу в пещеру и на ощупь включаю свет. Отдышавшись, сажусь на диван. Отца дома нет. Снова на работе. Грустно думаю о том, что придется  ложиться спать одной. Стены пещеры давят, то сужаясь, то расширяясь, и призрачные тени прошлого не дают уснуть каждый раз, когда я остаюсь одна надолго.

Клаустрофобия у меня столько, сколько я себя помню. От вида боковых коридоров меня буквально мутит. В детстве я часто плакала, когда отец пропадал на работе целыми днями. Сейчас, конечно, сдержаннее, хоть работы у отца даже больше, но от этого не легче.

Нужно поддерживать генератор, строить второй и сутками дежурить на Выходе. И если с генераторами все более-менее понятно, то Выход всегда оставался для меня загадкой, а отец никогда не рассказывал о работе на вахте.

Тем не менее, в младших классах я живо участвовала в обсуждениях одноклассников и наравне со всеми гадала, что же находится за люком. Однажды паренек из соседнего класса рассказал всем, что где-то в восточной стороне сети туннелей есть небольшая запертая дверка и контрольно-пропускной пункт, на котором все время дежурит охранник. Если открыть эту дверь, то можно попасть в темный узкий коридорчик с необработанными стенами и настоящими летучими мышами. Этот коридор ведет на поверхность. Парня, который это сказал, высмеяли, но я почему-то была уверена (и, если быть честной, уверена до сих пор), что он, скорее всего, говорит правду.

Мне шестнадцать, хотя никто в этом мире точно не знает, как течет время. Часы уже сотню лет отсчитывают по-новому, а земное исчисление никто не берет в расчет. А сначала, как рассказывал отец, пытались считать, угадывать. Ниточка с родным миром истончалась с каждым поколением.

Я родилась здесь, в пещерах, но родителей своих так и не узнала. Мой нынешний отец взял меня к себе, когда нашел в каком-то заброшенном туннеле. Сейчас ему было около пятидесяти, но годы тяжкого труда в то время, когда жизнь здесь была невыносимой, оставили отпечаток на старом, изможденном лице. Но, несмотря на смертельную усталость и болезнь легких, отец меня любит, да и я не могу желать себе лучшей жизни. У нас есть все, чего можно желать – вкусная еда, хорошая одежда, обустроенная пещера и еще много всего. Правительство старается, чтобы те, кто помогает в постройке генератора, жили безбедно.

Мое детство прошло так же, как и у десятков детей пещер. Я с соседскими ребятами носилась по туннелям, изображая храбрых поселенцев или безжалостных пиратов, о которых мы слышали из рассказов родителей, да скудных запасов библиотеки. Училась в меру возможностей, решала свои детские проблемы и особенно не задумывалась о том, что рано или поздно беззаботная жизнь кончится.

Но чего я не сделала бы даже из страха смерти – это не призналась бы в своей слабости, ведь каждый раз, когда я оказывалась одна в пещере, мне казалось, что призрачные тени вот-вот настигнут и я никогда не выберусь из мрака. Но все решил случай. Однажды, в мой двенадцатый день рождения, я как обычно играла с ребятами. На этот раз предметом наших исследований была восточная часть школьного туннеля. Я и еще один парень – Карл забежали в какую-то пещеру и спрятались за большим камнем, как вдруг погас свет. Такое иногда случалось, ведь со дня катастрофы прошло уже несколько веков, генератор работал из рук вон плохо, грозя гибелью жалким остаткам человечества.

Карл не слишком испугался и сказал, что мы должны выйти в главный туннель, но я себя уже не контролировала. Когда свет вновь включился, Карл позвал остальных детей, и они начали смеяться. С тех пор со мной почти никто не дружил. Одноклассники могли изредка привлечь в свою беседу, или спросить совета на контрольной, но дружить... для дружбы я была слишком странной, и с этим приходилось считаться. Даже учителя относятся ко мне с опаской. Человек, страдающий клаустрофобией и родившийся в пещерах, доверия внушать не может.

Впрочем, это лишь часть моего образа. Есть еще кое-что, отпугивающее людей.

Моя внешность.

Мне повезло родиться блондинкой, но не альбиноской, а с волосами необычного золотого цвета. Пронзительные темно-синие глаза называли мамиными, колдовскими, как океан. Что такое океан, никто толком не представлял, но слово красивое. С такой внешностью в пещерах нет никого, даже модницы из числа дочерей Совета не могут добиться такого оттенка волос. Что порождает слухи, домыслы и новые поводы для травли.

Трясу головой, чтобы прогнать ненужные мысли и воспоминания.

Встаю, чтобы вскипятить чайник. Нужно поесть, отец вернется слишком поздно и наверняка сразу ляжет спать. Тянусь за хлебом и только замечаю записку от отца. Из нее узнаю, что папа работает в ночь и тяжело вздыхаю. Пока чайник греется, плетусь запирать дверь. Звери не водятся, воровать у нас особо нечего, но иногда захаживали пьяницы, и кто-то из них запросто может вломиться в дом.

Есть не хочется, но я заставляю себя проглотить стандартную порцию, до последней крошки. Ложусь в постель, беру книгу, надеясь скоротать за ней хотя бы часть ночи, но вскоре строчки плывут перед глазами, и я проваливаюсь в сон. Куда быстрее, чем надеялась.



Отредактировано: 01.12.2015