Побочные эффекты

Глава 8

Глава 8

 

Я уныло раскачивалась на стуле, мерзко поскрипывая и постукивая ножками по полу. Пошел второй час бессмысленного допроса, и как я ни пыталась отнестись к нему серьезно, ничего у меня не выходило — то ли потому, что полумертвый посол в бинтах не внушал мне никакого должного страха и благоговения, то ли потому, что за дверью успокаивающе гремела кастрюльками Винка, неумолимо приближающая ужин.

 

— Признавайся, — в сотый раз надавил Алхан.

— Не было ничего, — в сотый раз повторила я, переводя взгляд на измазанные сукровицей бинты.

 

Бред какой-то. Я спасаю человеку жизнь, а он меня за это благодарит смертным приговором. Ну где это видано! Нормальный лорд бы денежку какую дал, а мне какой-то кровожадный достался. И Оска эта еще — ходит тут кругами, глефой поигрывает. В таком тесном помещении как она только не порубила все!

 

— Кажется, ты что-то говорила про то, что “маленькая ястрадка немного нарушила глупый закон”.

— Зелье я купила, — устало протянула я, — это незаконно, потому что я должна была тут же донести о торговце. Я этого не сделала, но спасла вам жизнь. Ну что вы от меня еще хотите? Не было у меня возможности весточку отправить, сами знаете, что граница перекрыта, а с контрабандистами у меня связей нет, уж извините. Лорд.

 

Лорд Алхан натянул одеяло на тощенькую грудь. Судя по всему, его знатно знобило, но не пристало благородному мужу показывать слабость. Будто мы не знаем, что его сейчас пальцем тронь, и он отправится к праотцам.

 

А я, конечно же, серьезно сглупила. Мне бы собрать вещи, да слинять вместе с Винкой куда подальше сразу после того, как лорд очнулся, но нет, решила глупая девка в лекаря поиграть. Уж не знаю, что меня заставило остаться — надежда на награду, любопытство или стремление помочь соотечественнику — но это решение, кажется, дорого мне обойдется.

 

— Даю последний шанс признаться, — вырвал меня из омута мыслей холодный голос посла.

— Зелье купила у какого-то купца на прошлой ярмарке, — отчеканила я.

 

Это просто фарс. Да я этого лорда сейчас придушить могу его же подушкой… Правда, Оска снесет мне голову еще до того, как я подушку в руки возьму. Можно, правда, отравить его, например.

 

— Ладно, — внезапно усмехнулся лорд, — пусть будет так.

 

Лорд покачал в руках кружку с заваренным шиповником и сделал маленький глоток.

 

Вот, у него уже даже руки не дрожат, а минут пять назад можно было прямо брать и в гроб класть! Какая я молодец, что притащила шиповник!

 

Алхан зажмурился от удовольствия и кивнул мне в знак благодарности.

 

— Хорошая вещь. Моментально придает сил. И ты пей тоже, пока не остыло.

 

Я подняла кружку.

 

— И снова — ваше здоровье, лорд.

 

Вкусно! Можно было бы еще чуть меду, а то кисловато.

 

Медленно-медленно перед моими глазами проплыла коренастая фигура Оски.

 

Верейское сонное в малой концентрации? Дурманка маковая? Храмовое вино?

 

Медленно-медленно ложились на мое тело веревки.

 

Зачем меня привязывать? Ведь при всем желании я никуда не могу убежать.

 

Медленно-медленно я открыла рот.

 

Надо закричать. Надо позвать Винку.

 

Воздух в комнате превратился в кисель.

 

Я устала…

 

***

 

Наблюдать за тем, как работают другие люди, можно бесконечно. Вот и я сидела и во все глаза смотрела, как методично Оска затаскивает в комнату отбивающуюся Винку — даром что та выше на две головы и весьма сильна. У этой ястрадки какой-то особый талант к связыванию, она будто кружево плетет. Любо-дорого посмотреть! А бедной моей Винке снова не везет. То Вальвес ее, то теперь…

 

Прости меня.

 

А проклятый лорд все лежит и усмехается. Ухмыляется и Оска, хищно проводя языком по тонким губам.

 

А вот у Ветты на лице ни улыбки, ни грусти, ни страха. Он свободен, и только нервно тискает свисающий с шеи оберег — не то круглоухого зайца, но то мышь-переростка.

 

Мне в лицо летит отрезвляющая ладонь Оски, и на моей щеке расцветает красный след от ее широкой пятерни. Я медленно сплевываю на свой передник кровь — кажется, губу она мне рассекла.

 

— Сволочь, — проговорила я по-истски, — выдал, козлина ты старая… Ну, молись теперь, видит Рааххо...

 

На Ветту мне противно смотреть.

 

— Уж прости, девочка. Ты же не думала, что ради тебя я пожертвую жизнью? Ильки еще на ноги не встал, а по тебе все равно уж виселица плачет.

— Не будет вам счастья, Ветта. Ни вам, ни внуку вашему, ни внукам его. Прокляну своей смертью.

 

Я ожидала чего угодно — криков, проклятий, ударов… А Ветта лишь подошел ко мне и надел на мою шею тот самый оберег. Тяжелый, как камень утопленнический. Я мотнула головой в попытке скинуть украшение, но тщетно. Оставалось только злобно смотреть на пленителей и читать по губам Ветты…

 

“Проси суд”.

 

Я набрала в грудь воздуха и выпалила по-ястрадски:

 

— Я, Рауха Киммен, не признаю себя виновной в государственной измене и требую официального суда Ястрада.



Отредактировано: 19.01.2018