Проклятый клинок. Наемник.

Проклятый клинок. Часть книги

Старый мир умер.

   Новый мир родился. Родился из грязи, крови и ненависти. Без нравов и чести.

   Я сижу, смотрю на Новый мир через пыльное стекло окна, и сердце сжимается от боли.

   Старый мир. Ты был не идеальным, но ты был дорог мне. Я принимал тебя со всеми недостатками как должное. А всё почему? Потому что ты был для меня родным. Именно поэтому я, отозвавшись на твой зов, пришел к тебе на помощь.

   Старый мир ты величаво шел сквозь время, войны, голод и болезни, не обращая на них внимания лишь иногда отмахиваясь как от надоедливых мух. Ты уверенной походкой шел к развитию. Ты ценил силу Знаний.

   Я, с трудом сдерживаю слезы, вспоминая твои Великие города с чистыми улицами и фонтанами с прозрачной водой. С академиями и их громадными библиотеками. С возделанными полями за городскими стенами и ухоженными садами. С реками, из которых можно пить, не боясь, отравиться. С лесами полными диких зверей.

   Я вспоминаю музыку.

   Её легкие звуки, всегда отражались в моем сердце и звонким эхом проносились в душе, унося в другие миры.

   Но сейчас величие Старого мира в прошлом.

   Сейчас здесь, в Новом мире, царят деньги, насилие и бездуховность...

   Мир. Старый мир. Ты больше никогда не вернешься. Ты покинул меня. Оставив сам на сам с грязью, продажностью и алчностью Нового мира. Оставив абсолютно беззащитным перед раскинутыми соблазнами.

   Эй, Старый мир, неужели ты думаешь, что я смогу выстоять в Новом мире без старых привычек? На что ты надеялся, бросая меня в омут возлюбленной войны, зная о моём черном прошлом? Ведь ты же знал, чего мне стоило отказаться от него....

   Но Старый мир умер, оставив меня одного. Мне некого стало защищать, мой смысл жизни исчез. Мне незачем стало жить.

   Жить...

   Таким как я дается очень долгая жизнь, если её не прервать преждевременной смертью в бою. Мимо, таких как я, пролетают столетия. столетия эпох...

   Эй, Старый мир, скажи, зачем ты тогда позвал меня на свою защиту, если сейчас покинул меня? Зачем призвал из Вечного сна? Зачем?

   Этот вопрос я задаю каждый раз, когда просыпаюсь.

   Зачем меня призвали в Старый мир, когда он умирал? Зачем тянули с призывом так долго, что даже я не смог его спасти? Зачем? И главное: что мне теперь делать?..

***

   - Слыхала? - обратился ко мне верзила в доспехах по имени Либка, - у нас пополнение.

   Я в ответ только хмыкнула, стягивая через голову тяжелую форму наемника и убирая её в отведенный для меня шкаф, где уже покоились доспехи и темно-серая накидка с нашитым черным медведем на груди, отличительный знак указывающий на род занятий носителя.

   - Слыхала? Да, я его еще вчера видела, - ответила я, закрывая дверь на замок, за обмундирование отвечали головой, - И у меня лишь одно слово промелькнуло в голове когда я их увидела - дети.

   - Рида, ты себя в зеркале давно видела?! - воскликнул ухмыляющийся напарник.

   Я улыбнулась в ответ. Либка был один из немногих работающих сейчас наемниками, кто знал, как я на самом деле выгляжу. Несмотря на свой почтенный возраст, которому мог позавидовать любой из эльфов, на вид мне давали не больше двадцати лет. И то двадцать когда я очень злилась. И именно поэтому я ходила с полускрытым лицом, в маске, за которой были видны два хищных золотисто-зеленых глаза. А хрупкость девичьей фигуры скрывало обмундирование наемника. Благо ростом была не обделена.

   - Ну что пойдем, прополощем горло? - предложил Либка, - заодно и придумаем, как завтра новичков поприветствовать.

   - Пойдем, - согласилась я, дома меня никто не ждал, значит, и спешить не было нужды.

   Стояла промозглая погода поздней осени. Деревья давно сбросили золотистую листву, и теперь она грязно-коричневым мусором валялась под ногами. Затяжные ливни "радовали" почти ежедневно, гремя на всю округу и озаряя небо яркими вспышками молний. Дожди лили сплошной стеной, превращая городские улицы в полноценные реки, глубина в которых доходила на две, а в низинах и все пять ладоней выше щиколоток. Ливень старательно смывал с городских улиц все нечистоты, неся их к стоку, который вел за городские стены. А если дождей не было, то затянутое тяжелыми, серыми, почти черными тучами, которые плохо пропускали солнечные лучи, небо слабо способствовало хорошему настроению. Вдобавок ко всему холодный северный ветер приносил с моря, покрытого тонким первым льдом, первые снежинки, весточки от зимы: мол, не сегодня, так завтра вступлю в законные права.

   Неказистая на первый взгляд корчма называлась просто "У Трёмы". Первое, что бросалось в глаза, была вывеска с давно облезлой краской, второе - низкая дверь, в которую, чтоб войти нужно было, пригнуться, и третье - это пять крутых ступенек вниз за дверью. Кто не знал или забывал об их существовании "желал" Трёме "крепкого здоровья" и "долгих лет жизни".

   Лет так десять назад когда Трёма оставил службу и решил заняться более спокойной работой ему как раз пришлось кстати оставленная в наследство почти разваленная харчевня. Отремонтировав здание на заработанные честным и не очень трудом, новый хозяин решил заодно и пол вкопать, чтоб в низком помещении клиентам не приходилось подпирать головой потолок. Целую неделю трудились строители вынося горы земли, и результат того стоил, даже Либка мог спокойно подпрыгнуть не боясь стукнуться макушкой.