Прояви свой боевой раскрас

Глава 14. Прототип.

Солнце ярко освещало лужайку перед домом. Зеленая трава красиво сверкала в его лучах. Но ничего не могло сравниться с счастливой улыбкой моего отца.

Мы бегали и веселились вместе, поминутно падая в мягкую растительность лужайки перед большим домом, похожим на средневековый замок.

Тяжело вспомнить, когда в последний раз мы выбирались куда-нибудь дальше городского парка. Невозможно поверить, что сейчас я вновь находилась в загородном доме, который любила всем своим сердцем и в котором провела три года после своего рождения.

Особняк находился невероятно далеко от города: поездка до него составляла несколько долгих и мучительных часов пути на машине.

Обычно, мы не часто посещали столь далёкие места: родителей могли в любой момент вызвать на работу, так что обычно мы довольствовались лишь небольшими прогулками до ближайшего парка. Но сегодня был не совсем обычный день. Сегодня был день моего рождения, поэтому мы и находились здесь.

Большой зеленый забор, красивый серый кирпичный дом с шпилями, родители и солнышко, греющее мое личико – это был мой личный рецепт счастья в этой жизни.

- Догони! Догони! - кричала я набегу, заливаясь искренним счастливым смехом. - Папа! Папочка, я уже тут! Смотри!

Я повернулась и побежала ему навстречу, но в последний момент ушла от почти неминуемого столкновения с его телом и повернула вправо.

Мне невероятно нравилось играть с папой, ведь обычно он почти не вылезал из своей лаборатории в доме и, соответственно, мало проводил со мной времени. Но здесь и сейчас мы будто восполнили все пробелы, связанные с его постоянной занятостью.

Он пробежал несколько метров прежде, чем остановился в удивлении. Папа раскинул руки в стороны и обернулся, глядя на меня и улыбаясь. Но потом он поднял взгляд и посмотрел мне за спину.

Я искренне не понимала, на что он смотрел, пока аккуратные мамины руки не легли на мои плечи, а потом крепко обняли меня, словно боялись потерять.

- Так нечестно! – завопила я. – Мама подкралась сзади, а так делают только бандиты и нехорошие люди!

- Эй, - она потрепала меня по голове. – Я просто помогла твоему отцу. Он бы тебя в жизни не поймал без меня.

На эти слова папа нежно улыбнулся.

Это был единственный выходной в неделю. Это был единственный день в неделю, когда они были не безумными учеными ведущей лаборатории центра, а моими родителями.

Я развернулась в маминых руках чтобы обнять её, но вдруг почувствовала острую боль в правом запястье. На мои глаза навернулись слезы. Боль обжигала мою руку, разгораясь всё сильнее и сильнее. Я будто бы сквозь вакуум услышала крик мамы, а потом увидела её глаза, полные ужаса.

Она попеременно смотрела с неверием то на свой браслет, то на мою руку. И так бесконечное количество раз. Вот тут и я последовала её примеру. Я увидела на остром крае брелока ярко-красную кровь.

Новая волна боли накрыла меня. Я рефлекторно поднесла левую руку к травмированной. Мне было невероятно страшно смотреть на то, что вызывало столько боли.

Ладонь, которую я поднесла к запястью, чуть прикоснулась к нему. Пальцами левой руки я почувствовала теплую влагу, которая бежала через мою правую ладошку вниз и падала на зелёный травяной ковёр под моими ногами.

Мама встала на колени передо мной и сильно сжала правое предплечье в своей руке, а отец тем временем побежал к машине.

Я смотрела ей прямо в глаза и тихо плакала. Мне было не только очень больно, но и ужасно страшно.

Мама шевелила губами, но я её не слышала. Меня всю без остатка заполняла боль. Всю без остатка на какие-либо другие чувства, действия, эмоции.

- Мама, мамочка! - всхлипывала я, не в силах остановиться. - Мне больно, больно, очень больно.

Мама вдруг сильно встряхнула меня за плечи, приводя в какое-то подобие адекватного состояния.

- Нора! Нора! Послушай меня! - она сама уже была готова заплакать, я видела это по чуть слезившимся глазам. - Нора, убери руку! Сейчас же!

Я медленно, с усилием оторвала левую руку от пострадавшего запястья. Я перевела на него взгляд: с моих губ слетел вскрик ужаса. Все моё запястье вместе с кистью было в крови. Как же её было много! Казалось, что уже всё и так вышло наружу, но она всё прибывала и прибывала. Мне показалось, будто я опустила руку в красную краску, но почему-то забыла об этом. Ведь это не могло быть кровью, правда?

Вдруг подбежал папа. Он нёс в руках какой-то зеленый чемодан, который я видела в нашей машине.

Мама открыла его и достала какие-то склянки, ватки и странный ремешок.

- Садись, - в приказном тоне произнесла мама. Я послушно плюхнулась на землю, стараясь не обращать внимание на странную боль, прошивающую все нервные окончания.

Она быстро открывала баночки, пока папа натягивал мне на руку странный узкий ремень. Как только он закончил, мама обратилась к нему: её слова были похожи на скороговорку.

- Александр, держи её руку крепко, - начала мама. - Нора, - теперь она обращалась ко мне. - Сейчас будет больно. Но прошу, пожалуйста, постарайся не дергаться.

С этими словами она что-то вылила на мою руку. Я вскрикнула, неосознанно пытаюсь выдернуть руку, но папа сжал её так сильно, что мне даже не удалось ею пошевелить, не то, что выдернуть.

Мама выждала несколько секунд и вновь взглянула на рану: ничего не происходило.

Мама снова налила мне какую-то жидкость на руку. Меня вновь пронзила волна боли, но она уже была немного сильнее. Мое состояние резко переходило в истерику.

Я больше не могла терпеть, так что начала вырываться, брыкаться, кричать. Делать всё, чтобы только меня отпустили и лишили этой адской боли.

- Александр, она не сворачивается! Кровь продолжает течь! - закричала в ужасе мама. - Еще несколько минут, и она потеряет слишком много крови!

Родители смотрели друг другу в глаза несколько секунд, будто бы мысленно о чём-то договариваясь, а потом, как по команде, бросились обратно к ящику.