Рай

Гетто-44. 5. Дороги

ЭПИЗОД ВТОРОЙ

ГЕТТО-44

ГЛАВА ПЯТАЯ

ДОРОГИ

**********

1

Больше всего в жизни Иисус хочет три вещи.

По значению на третьем месте у парня стоит желание побыть с девушкой. Он ничего не знает о Виталике и о мелких пацанах их общины, но Ванька и Оля – ходячие совратители. Уже все знают, чем они занимаются в своей комнате, а у Иисуса ни разу не было девушки. Заповеди единоверцев запрещают быть друг с другом до восемнадцати лет, но не запрещают целоваться. Но Иисус не целуется с девчонками. Иногда ночами он не может заснуть до утра, мучающийся образами и желанием. Между действиями и мыслями Иисуса тонка грань, поэтому он не целуется, боясь, что уже не сможет остановиться и совершит свой первый грех перед единоверцами и в Раю его ждёт не такое уж и светлое будущее.

На втором месте у Иисуса теплится надежда на возвращение домой. В мире ещё не было ни одного случая, когда сбежавший от религиозной казни ребёнок возвращался к родителям, получив индульгенцию. Иисус хочет быть первым, только не знает, как это сделать. Вероятно, его родители думают, что сын давно уже мёртв. В Инквизиторском еженедельнике фотография Иисуса, тогда ещё совсем мальчишки, держалась месяц в разделе разыскиваемых религиозных преступников. Вероятно, появись он сейчас перед матерью и отцом, те сразу позабыли бы свою глупость, выкинули бы лицензию на религиозную казнь и обняли бы сына, которого так давно не видели.

И на первом месте рейтинга тайных желаний стояло желание убить. Иисус безумно хотел пустить кому-нибудь пулю в голову. Это ровно так, как написано в заповедях единоверцев. Освободить религиозного преступника старше восемнадцати лет от грехов и отправить в Рай, совсем как молодой инквизитор.

Под религиозных преступников подходят его собратья по общине, только им меньше восемнадцати и его друзья, а в своих друзей Иисус не стреляет.

2

Виталик распределил всю команду по двухместным купе очень справедливо: мальчиков отдельно, девочек – отдельно. К себе он подселил Ваньку, а к Иисусу – Толика. Недовольный Ванька ныл, что хочет к Оле, но Виталик наотрез отказался, боясь смутить Нину присутствием парня ночью. Разделить ночное купе с Ниной – самое тайное и страстное желание Иисуса. Оно закопано так глубоко, что он запрещает себе даже думать о чём-то похожем.

А ведь можно было бы всю ночь…

Прекрати, хватит!

Толика Иисус не очень-то жаловал. Мелкий, заносчивый, энергичный. Виталик нашёл его по весне, возможно, выведал у него тайну прошлого, Иисус не интересовался.

Сашка наколдовал им билеты в соседние купе, созвонился с Виталиком перед отправкой и пожелал удачи. Впрочем, с заселением проблем не было, поезда в гетто пустовали. Из девяти купе занято только пять, и то одно полупустое, в нём ехал бородатый мужик в майке и, кажется, в полупьяном состоянии.

Поезд тронулся и фотонный тоннель оборвал связь. Пару часов ехали молча. Толик молчал и глядел в окно. Может, с грустью, может, со страхом, а может вообще бессмысленно. Если бы он хоть когда-нибудь, хоть на минуту снимал сканеры, народ бы к нему потянулся.

На бордовых диванчиках мягко, солнце бьёт в окна, фотонный тоннель горяч, даже через обшивку чувствуется его тепло. На Иисуса наваливается сон, видимо, Толик тоже с ним сражается, а может, давно похрапывает под своими идиотскими сканерами.

В открытую дверь заглядывает Нина.

- Всем привет, - улыбается она.

Толик мгновенно просыпается и расцветает. Малолетний дебилоид, он что и правда думает, будто Нинка его полюбит. А вот Иисус, чёрт возьми, начинает в неё влюбляться.

Нина простая и деревенская, каких во Владе не найдёшь. Девчонки гораздо младше Нины начинают подводить стрелки, выставлять напоказ губы цвета красного вина и искать секса. Самое печальное – они его находят. Вот он, просыпается первый грех, и, вероятно, в Раю по пальцам можно пересчитать умерших, которые донесли свою любовь до совершеннолетия, не расплескав ни капли.

На лице Нины никогда не бывает косметики, у неё морщинистые губы, рыжая копна коротки волос на голове и обильные веснушки. Со всем этим арсеналом она больше напоминает мальчишку. А дерзкое предложение встречаться Иисус воспринял как вызов, как нечто экзотическое, не поддающееся городскому мышлению, где намалёванные девчонки-малолетки активно выставляют своё мясо в клубах в ожидании истекающего тестостероном кавалера на пару дней, а то и всего на ночь. А здесь всё иначе. Как будто среди сонма пугливых ярких бабочек к тебе подлетел только один серый мотылёк и доверчиво сел на палец.

Иисус думал, что попросит Нину уйти, стоит ей хоть раз вызвать у него острое желание сорвать с неё одежду, но, как ни странно, такого желания не возникало. То есть… оно как бы было, но контролируемое. И вот теперь это чудо стоит в своей замызганной толстовке, нисколько её не стесняется и говорит:

- Всем привет.

Иисус улыбается и слегка отодвигается.

- Приземляйся.

И Нина приземляется, падая в объятие правой руки Иисуса. Последний иногда косится на Толика и корит того, ибо сканеры по-прежнему скрывают глаза мелкого. Но Иисус с лёгкой злобностью надеется, что Толик понял, чья Нина девушка.

Какое-то время они втроём едут молча. Нина нежно водит пальцем по правой ладони Иисуса, а парень смотрит на крест. В каждом купе над окном висит крест – символ единоверцев. У Иисуса с креста всё и началось. Благодаря кресту он взял себе такой псевдоним.

Массивный лакированный крест родители повесили над кроватью десятилетнего Ярослава, и тот часто смотрел на него перед сном. Родители воспитывали его строго, в лучших традициях единоверцев, поэтому мальчик с детства боялся оказаться нежеланным гостем в Раю. Но если обычные дети слепо выполняют требования и заповеди, то Ярослав пошёл дальше. Он перерыл всю Сеть в поисках старой религии. Оказалось, в давние времена её было очень много, но почти всю атрибутику единоверцы взяли из христианства, включая крест. На старых фото на кресте красовался неизвестный Ярославу мужик. Кто он? Почему его нет сейчас?