Рай

НОВОСИБИРСК. 16. Жил-был мальчик

 

 

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

ЖИЛ-БЫЛ МАЛЬЧИК

**********

 

1

 

Джерро врезается в открытую дверь, снося её напрочь; меняет угол полёта, корёжа вторую дверь; ториевый реактор издаёт неприятное пффффф. И авиамобиль исчезает из вида.

Нина испуганно втягивает голову в плечи, Вадим прижимается к обратной спинке сидений, а дядя Миша издаёт еле разборчивое вот чёрт, и выбирается наружу.

Почти минуту никто не шевелится, слушая с улицы чей-то грозный голос:

- Ты совсем дурной, да? Ты видишь, где у тебя двери стояли? Ты бы ещё на перекрёсток выехал, идиот!

- А где они стоят? – кричит дядя Миша. – Давай пойдём замерим расстояние до тротуара!

На лице Виталика недовольство, он сжимает кулаки. Ситуация напряжённая, Толик догадывается, какие мысли мучают их лидера, но не может в полной мере осознать остроту ситуации. Ему страшно. Фургон кажется тупиком, а неизвестный орущий мужик представляется палачом. Вот сейчас подойдёт он к дверям, вытащит пушки и перестреляет всех. И где отец?

Замкнутость пространства столь сильно давит, что Толик осторожно выбирается наружу.

- Скажи, что ты там видишь? – шепчет Виталик, а мальчик уже увидел достаточно, чтобы ощутить на языке привкус меди.

Лавируя, красный автомобиль сбил его отца. Тело лежит неподалёку, напоминая мешок с картошкой. Толик перепрыгивает искорёженную дверь, торопливо обходит ссорящихся дядю Мишу и наглого жирного владельца красного Джерро. Отец лежит, распластавшись, а по асфальту разбросаны фрукты, перевёрнутый торт размазан рядом с бумажным пакетом для продуктов.

Опустившись на колени, Толик дотрагивается до тёплой руки отца. Он прерывисто дышит, глаза закрыты, веки дрожат.

- Пап, ты меня слышишь? – спрашивает мальчик, но отец не шевелится. Может, он без сознания, а может, в коме.

Прожив четыре года вдали от родного дома, Толик не замечал, как меняется. Он уже иначе смотрит на жизнь, совершает иные поступки. И только когда мальчик вернулся домой, обнаружил, как его нынешний мир отличается от мира его прошлого. Это как на светский бал впустить бомжёнка. Это как в прекрасный торт влепить труп мухи. Как на полотно солнечного пейзажа капнуть кляксой мазута. Бомжёнок, муха и клякса – это Толик. Он боялся оставаться здесь с отцом, и не потому, что изменил жизненную позицию, а потому, что боялся опозорить отца, не оправдать его ожидания. Толик не хотел слышать мысли отца о сыне-чудовище.

И злой рок не даёт Толику остаться с отцом.

Мальчик пустыми глазами смотрит на дядю Мишу, который раскраснелся и орёт на наглого владельца Джерро. По его пузу, расшитой рубашке, парящим перед глазами линзам и лакированным волосам видно, что мужчина не из бедствующего района. Такие думают, что им всё можно.

- Короче, сейчас приедут соответствующие органы и разберёмся, кто виноват, - сквозь зубы рычит он.

- Вызовите мужчине скорую! – кричит кто-то со стороны ларька. Несколько человек из толпы держатся подальше.

Толик закипает злостью к богатенькому засранцу. Снова смотрит на отца. А вдруг внутри него что-то повреждено и он умрёт? Хотя вряд ли. Современная медицина мертвеца на ноги поставит, но… оранжевые апельсины, треснувшие помидоры, жёлтые яблоки и, сука, торт. Вкусный уютный торт для вечера с сыном.

Скрепя зубами от ярости, мальчик медленно лезет за спину, под куртку и нащупывает рукоятку пистолета. В следующую секунду на Толика падает тело, обхватывает его и сильно сжимает то ли в объятиях, то ли в боевом блоке.

- Даже и не думай, - шепчет Виталик на ухо.

Толика начинает бить дрожь, он моргает и плачет.

- Я должен убить этого засранца, - одними губами шепчет Толик. – Вдруг отец умрёт. Я же только его нашёл.

Слёзы капают на асфальт, потому что сканеры натянуты на лоб. И весь мир видит слёзы мальчика, которые он скрывал уже четыре года. И Толику не стыдно за себя. Люди, окружившие их, будто растаяли. Их холодные маски сменяются на сочувствие один за другим.

- Убери руку, - шепчет Виталик, и Толик нехотя отпускает рукоятку пистолета. – Твой отец задет несильно. Видишь, даже крови нет. Дружище, если ты сейчас откроешь стрельбу, я не знаю, что будет. Но инквизиторы нагрянут точно.

- Надо вызывать дорожную службу и скорую! – раздаётся голос откуда-то сверху. Это говорит тот богатенький избалованный извращенец. - Сейчас вот и выясним, кто у нас нарушил ватерлинию.

- Я уже вызвала скорую, - доносится женский голос со стороны палатки.

- Я звоню в дорожную службу. – Водитель Джерро достаёт джек.

- Постойте, - встревает Виталик, который уже оставил Толика. – Может, мы разберёмся как-нибудь без них?

- Без них? – восклицает наглый водитель. – Мальчик. ты что, охерел? А кто мне заплатит за помятый бок моей машины? Да ты знаешь хоть сколько она стоит? Жизнь этого мужика, да все жизни вас, засранцев, столько не стоят!

Толик сжимает кулаки, а Виталик мягко кладёт ему на плечо ладонь. Мужчина отходит звонить в дорожную службу, а Виталик хватает дядю Мишу за руку и заводит за Толика.

- Вы понимаете, что сейчас будет? – спрашивает он сквозь зубы. – Белый фургон сейчас во всех ориентировках. Полиция, инквизиторская, а уж тем более в дорожной службе.

- А я что сделаю, - резко отвечает дядя Миша.

- Это невероятная ирония, - усмехается Виталик. – Побывать за день в руках полиции, ускользнуть от пьяных инквизиторов, обезвредить ловушку в соборе и попасться на какой-то ерунде! Вы же понимаете, что мы сейчас стоим и ждём своей смерти.



#28752 в Фантастика

В тексте есть: антиутопия, будущее

Отредактировано: 21.07.2016