Рай

НИЖНИЙ НОВГОРОД. 20. Иисус Воскрес

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

ИИСУС ВОСКРЕС

**********

1

В комнате, где ещё час назад стояли гробы, пахнет уютом и вроде бы клеем. Виталик старается сохранить невозмутимость, но ему страшно. Его задача – потянуть время. Он неспешно снимает куртку и вешает её на стул, на который потом и садится.

- Ну, с чего начнём? – спрашивает он. – Выдирание ногтей?

Андрей Романович тёмным силуэтом высится возле окна. Левой рукой он потирает подбородок, а правой сжимает плоскогубцы, которые ему отдал Денис.

- Я сам решу, с чего начать, - говорит он.

Виталик смеётся и потирает лицо.

- Меня интересует один-единственный вопрос! А как вы будете смотреть мне в глаза? Вы будете вспоминать прошлое? Будете вспоминать Петьку?

- Петя мёртв! – рассерженно перебивает Инквизитор и тоже садится на стул. – Он в Раю, и он поймёт мои действия. Он точно не будет оправдывать своего друга, который своими действиями подвергнет опасности его жизнь и судьбу всех людей на этой планете.

- Бросьте, - отмахивается Виталик. – Неужто вы верите, будто возможно сочинить такой вирус, который изменит тонкую материю?

- Мы не знаем. Я не программист, и я буду полагаться на интуицию. Где Нина?

- Не знаю, - пожимает плечами Виталик.

- Я спрашиваю, где Нина?

- Вероятно, в штабе оппозиционеров Нижнего. Их же сейчас полно в каждом городе. Повстанцы такие повстанцы.

Андрей Романович подаётся вперёд и начинает вертеть плоскогубцы.

- Знаешь, что сейчас будет? Я похрущу фалангами твоих пальцев. Люди в соседней комнате услышат твой крик. Они сломаются и поймут, что помогать террористам было опрометчиво. Потом их уведут и будут судить. Я уже говорил, какой им вынесут приговор. Ты скажешь, где Нина. Мне даже интересно, на какой фаланге такой бравый парень, каким ты себя представляешь, сломается. Если ты дотерпишь хотя бы до пятого сломанного пальца, я буду тобой восхищаться. Ну а когда сломаешься и ты, когда ты выдашь Нину, я отправлю тебя в тюремный госпиталь. Тебе залатают пальчики, отправят в КПЗ, судят и отправят в гетто. Знаешь, по логике я бы отправил в гетто этого парня Вадима, твоих товарищей. Кто там остался? Ваня? А тебе бы вынес смертную казнь. Ты умный. Умные революционеры опасны даже в гетто. Но я сжалюсь. Засуну тебя в сорок седьмое или в шестидесятое. Они за полярным кругом. Оттуда тебе точно не убежать, потому что вокруг нет фанатиков или других поселений на триста километров. Только белые мишки. А стоит выйти из гетто, тебя затянет в снег по пояс. Не думаю, что ты пройдёшь так триста километров. И это только потому, что я помню твоё прошлое. Наше прошлое. Я сжалюсь над тобой. Виталик, я держал тебя на руках, когда ты ещё не знал слово мама. Вы с Петькой были лучшими друзьями. Я сейчас смотрю на тебя и вижу того мелкого пацана, каким ты был. Ты же… ну ты никогда не хотел идти против системы. Умный, весёлый, я настолько любил тебя, что двери моего дома всегда были открыты для тебя и твоих родителей. Что с тобой произошло?

- Люди меняются, - отвечает Виталик. – Тот Виталик, который жил в Москве сильно отличается от того волка, который остался во Владивостоке.

- Чудовищно, - вздыхает Инквизитор. – Где Нина?

- Где-то.

- Если ты сейчас ответишь мне, то обещаю не делать тебе больно и сразу отправить в гетто. Это будет нашим маленьким секретом.

- А что будет с Вадиком? Ваней?

- Ещё с Ярославом. Или как вы его зовёте? Иисус?

Инквизитор замечает изменения в лице Виталика и улыбается.

- Да-да. Он жив. Он сейчас со мной. Он хороший мальчик. Если я отпущу его, то его приговорят к смерти. На него выдана лицензия. Но я не хочу, чтобы его убивали. Я предлагаю ему шанс остаться живым. Других твоих друзей тоже не будут убивать. Я предлагаю шанс остаться в живых. А что? Ты думаешь, что я монстр, который хочет всех покрошить? Ты ошибаешься.

Виталик хмурится и начинает теряться. Иисус жив, Инквизитор то ли врёт, то ли блефует. Что это?

- Вижу, ты в смятении, - вздыхает Андрей Романович. – Зря. Я потерял трёх сыновей, ты знаешь, что это не ложь. Они умерли. Поэтому я не хочу, чтобы кто-то из людей, особенно подростков, повторял их судьбу. Я убью Нину, да. Скрепя сердцем убью. Но это в интересах государства, ибо её уже нельзя вылечить. Остальных я пощажу. Тебя, Ваню и Вадима отправят в гетто.

- А Иисуса?

- Тут не всё просто. Я постараюсь выбить для него индульгенцию и оставить при академии инквизиции. Он очень подходит для этого.

Виталик усмехается.

- Чем же он так запал вам в душу?

- Он до сих пор в зелёной категории. Если бы не ваши поступки и путешествия, он бы в ней до сих пор остался бы. В любом случае, он слишком свят для смерти. Он – типичный инквизитор.

- Ах, да, как же я мог забыть, - сухо смеётся Виталик.

- Ну вот и поговорили. А теперь давай решим всё мирным путём. Ты скажешь мне, где Нина, мы её берём, и вас определяем в гетто.

- Нет, - качает головой Виталик. – Во-первых, я вам не верю. Вы – искусный актёр. Но даже, положим, вы говорите правду. Тут вытекает во-вторых. Я же упрямый человек. Я должен довести Нину до нужной точки, и если я узнаю, что её вирус сочинили злоумышленники, которые подвергнут весь мир опасности, я сам лично пущу ей пулю в голову.

- Глупый мальчишка! – вздыхает Инквизитор. – Неужели ты не понимаешь, что вас всего трое. Сколько у вас бойцов? Этот Вадим, я не уверен, что он вообще умеет стрелять! Вас двое. А по ту сторону вас могут поджидать сотни террористов. Они убьют вас до того, как вы опомнитесь, заберут Нину, а потом весь мир скатится в Ад!