Рай

МОСКВА. 23. Сумеречная Зона

 

 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

СУМЕРЕЧНАЯ ЗОНА

**********

 

1

 

- Я одного не понимаю, - говорит Ванька. – Ты реально хочешь, чтобы именно я вышел на сцену и выступил перед вот этими дядьками в костюмах?

Они в своём фургоне стоят в тихом узком переулке, пока Кубинец едет на место потасовки. Тот даже не заметил, как исчез фургон с Виталиком и Ванькой.

- Ну да. Всё верно. – После душа Виталик не надел ни одну из предложенных одёжек, всё ту же куртку и кожаные штаны. Ах, да и ещё эту чёртову беретку со звездой. А Ванька как идиот вырядился в белую рубашечку, но напоследок всё же вместо куртки накинул свой любимый плащ. В нём парня всегда сравнивали с инквизиторами. А Ванька и не против. Инквизиторы ему ничем не навредили, но за прошедшие годы, проведённые в Отверженных, он чётко внушил себе, кто друг, а кто враг.

Кстати, ему нравится как инквизиторов называют в Москве – инки. Коротко и в точку.

Перед ними трансляция с двух камер, одна из которых парит над инквизиторской, а другая над переулком. На всякий случай Виталик повернул на параллельной улочке мусорку и поставил её поперёк.

- Я ничего не понимаю. - Ванька потирает подбородок и задумчиво смотрит на стену перед собой. – Я же тупой для таких дел. Что ты хочешь этим добиться? Что у тебя за цель?

- Ты себя слишком недооцениваешь, - говорит Виталик.

- Да ты с ума сошёл. Я двух слов не могу связать. Давай ты будешь говорить речь, а я встану где-нибудь справа как телохранитель. Каждый будет заниматься тем, чем он умеет.

Кубинец на месте, проводит перекличку, и Виталик поддакивает.

- Что случилось с твоими родителями? – спрашивает он после.

Опасная тема, которой они никогда не касались. Ванька косится в сторону Виталика, но тот увлечён трансляцией.

- Ну их убили. Отец утонул, мать убили, я не захотел в приют, захотел жить на улице с тобой. Вот и всё. А у тебя как умерли родители?

Ванька хмурится. Он ничегошеньки не знает о прошлом Виталика, лишь тот странный факт, открывшийся во время путешествия, что их лидер лично знаком с Инквизитором. Было несколько моментов, когда Ванька даже подозревал о продажности Виталика, но тот вёл себя слишком чисто и сам мечтал о смерти великого святоши.

- Мои родители не умерли, - усмехается Виталик.

- Значит, на тебя написали лицензию на убийство?

- Не-а. Моя история слишком длинная, чтобы рассказать её за две минуты. Кортеж выехал.

Ванька смотрит на трансляцию и видит три авиабайка, броневик, фургон и ещё три авиабайка.

- Всё-таки, думаю, что Нина там, - бормочет он под нос.

- Не знаю, не знаю, - качает головой Виталик.

Завязывается перестрелка. Превосходство не на стороне Кубинца.

- Вот это плохо, - бормочет Виталик. – Лучше бы уж Нина была в их фургоне.

Ванька хочет спросить почему, но подавляет желание, не издавая лишних звуков. И в эту секунду из задних ворот инквизиторской выезжает одинокий чёрный фургончик.

- Шах и мат, Андрей Романович, - улыбается Виталик.

 

2

 

Беготня и суета в инквизиторской утомляют Ильяса. В Новосибирске всё гораздо спокойнее и дисциплинированнее. За годы службы инквизитор набил себе глаз и сразу мог распознать балбеса и ответственного человека. В хвалёном московском штабе – половина балбесов. Их бы поувольнять смелым росчерком пера, а ещё лучше – сослать в гетто. Не добыл преступника в штабе, поедешь добывать алмазы в Сибири.

Ильяс считал себя жестоким инквизитором, но представлял главного московского палача Андрея Романовича беспощадным роботом, иначе не получить должность управляющего. Но этот гавнюк оказался мягкотелым рохлей, который называл свою мягкотелость справедливостью.

Например, он выписал индульгенцию для малолетнего преступника и отправил его домой в Уссурийск. Ильяс бы расстрелял его у ближайшей стены, но ведь мнение новосибирского желторотика никто не спрашивал.

После отлёта мелкого засранца, Андрей выглядит подавленным. Что за грусть? Он уже соскучился по малолетнему повстанцу? Может, этот Андрей такой же как Ильяс? Заднеприводный?

Оставшись наедине с новосибирским протеже, Андрей заводит разговор, в котором просит отчитаться по полной программе. Ильяс рассказывает, как они работают на местах, чётко озвучивает пункты устава, предоставляет статистику последних месяцев.

Андрей качает головой.

- Вас послушать, так у вас там в Новосибирске всё однозначно: либо плохой, либо хороший.

- Так всюду, гражданин Инквизитор, - отвечает Ильяс. – Либо на стороне Рая, либо ополченец.

- Далеко не всегда так. Есть ещё человеческие судьбы, - вздыхает Андрей и задумчиво потирает лоб. В кабинете тихо, мрачно, ни одного окна. Бессонная ночь давит усталостью.

- Зачем вы отпустили молодого преступника в Уссурийск? – спрашивает Ильяс.

- Я видел в парне надежду, но он всё просрал. Он проиграл.

- По-моему, он выиграл, - усмехается Ильяс. – Натворил за всю жизнь массу преступлений, а теперь тихонько вернулся домой, прощённый и готовый творить новые.

- Он не проживёт дома долго, - печально улыбается Андрей. – Впрочем, давайте поговорим о деле. Ваша холодность, думаю, мне только поможет. Иногда нужно принимать решения просто, как машина. Как вы и делаете.

- Вы невероятно точно охарактеризовали мои профессиональные способности, гражданин инквизитор.

- У нас ценный груз. Тело девочки, которое надо доставить в научный институт. Я пускаю кортеж из трёх авиабайков, броневика, фургона и ещё трёх авиабайков по главной дороге. По Новому Арбату. Но в фургоне груза не будет. Он поедет в нашем фургоне, который мы с вами поведём переулками.



#28753 в Фантастика

В тексте есть: антиутопия, будущее

Отредактировано: 21.07.2016