Сентябрь её глазами

Глава 8

Глава 8

Утренний свет ударил мне в глаза совсем внезапно, словно солнце всю ночь скрывалось где-то за углом и вдруг выскочило прямо напротив меня. Глаза сами собой зажмурились, а сознание принялось старательно, по кирпичикам воссоздавать реальность. Нахлынули воспоминания ушедшего дня, проявилось осознание того, что я сплю на незнакомом месте.

– Айдзава-тян?.. – прохрипел я с пересохшим горлом. Сглотнув, добавил: – Ты здесь?

Не получив ответа, сначала я прощупал рукой свободную, прохладную половину спального места.

– Айдзава! – я подскочил в кровати, отчего в глазах резко потемнело. Вот тебе и вся зарядка.

– Меня зовут Момо, – тепло прозвучал голос из дальнего угла комнаты.

Момоко сидела напротив выключенного широкого телевизора и кое-как разглядывала своё отражение в экране с антибликовым покрытием. В глубине души я ей даже посочувствовал.

– Ладно, Момо. И давно ты не спишь? – щурясь, я взгромоздил на нос очки и нацепил на себя рубашку, но застёгивать не стал: всё равно ещё идти в душ.

– Давно. Или недавно. А может, сплю прямо сейчас... – Момоко уколола меня задорным взглядом и встала на ноги. – Сплю и вижу тебя, Джун.

– Ну... ладно.

Она смутила меня одним взглядом. А та смелая походка, которой она теперь направлялась ко мне, напоминала наступление Рыбки Вакин. Точно так же она шагала ко мне всякий раз перед тем, как сократить расстояние до крайне недопустимого, отчего я беспомощно деревенел.

Но если такая близость с Кимико вызывала во мне напряжение, то сейчас я даже предвкушал ту секунду, когда расстояние между мной и Момоко позволит слышать её частое дыхание.

– Момо... – прошептал я, когда она подошла вплотную, не спуская с меня глаз.

– Джун?..

– Я...

– Тихо, тихо, – она улыбнулась и прислонила холодный, тонкий, как стебель нарцисса, пальчик к моим губам. Её шаловливый взгляд метался по моим глазам. – По утрам не говорят громких слов. Утро должно быть тихим и беззаботным.

– М-м-м, – промычал я сквозь сомкнутые губы и коротко кивнул в знак согласия.

Тогда она убрала палец, коротко ткнула им мне в щёку и вернулась в угол. Я пошёл следом, опустился на колени за её спиной и заглянул через плечо. В отражении тусклого, матового экрана телевизора теперь виднелись два размытых лица.

– Почему ты так любишь своё отражение?

– "Любишь". Опять громкие слова, глупенький мой Джун. Ничему не учишься, – пристыдила меня девушка.

Я поспешно поправился:

– Почему... тебе оно так нравится?

– Всё не так, – задумчиво забормотала Момоко. – Просто иногда я чувствую, будто я это не я. Как будто это сон. Сладкий, кислый, горький сон. И мной кто-то управляет, кто-то чужой, плохой! Но вот так, видя себя, я понимаю, что это всё просто наваждение. Потому что... – девушка повернулась, едва не скользнув губами по моей щеке – настолько мы были близко друг от друга. Мне пришлось чуть отстраниться, чтобы встретить её серьёзный взгляд. – Потому что я здесь главная.

– Здесь?..

– Да, здесь. В моём теле. Я главная.

– Тебе не кажется, что это тоже громкие слова? – я ехидно улыбнулся, но моя неудачная шутка пролетела мимо.

– Это ещё тихие, мой глупенький Джун.

Её лицо помрачнело, с него облетели последние искорки задора. Отвернувшись, она продолжила сверлить телевизор взглядом, а я неуверенно поднялся и пошёл к выходу из номера. Мне на голову словно вылили ведро воды; всё-таки, не люблю подобные моменты, когда кажется, что ненарочно причинил человеку боль, задел его или чем-то оскорбил.

Но не успел я открыть дверь, как Момоко одной-единственной фразой развеяла дымку неловкости:

– В твоих глазах я вижу себя намного лучше, Джун. Они у тебя чистые и красивые.

– Взаимно, Момо-тян. Взаимно.

Я вышел из номера и отправился в душевую, где неспешно привёл себя в порядок. Близился завтрак, о чём ненавязчиво оповестил запах готовящейся пищи. Всё-таки, хозяева этого онсэна – самые гостеприимные и милые люди из всех, что я встречал. Оттого мне стало ещё более стыдно за переполох, который мы подняли на кухне днём раньше.

Супружеской паре с ребёнком, которая также отдыхала в этом уютном местечке посреди природы, накрыли стол в одной части кухни, нам – в другой. И хотя пространства здесь было совсем немного, этого оказалось достаточно, чтобы почувствовать себя комфортно. В конце концов, моя собственная кухня чуть ли не в десять раз меньше.

За столом мы собрались вчетвером. Я то и дело ловил на себе робкие взгляды Дайске, с которым мы не успели пересечься визави до завтрака, и его прямо-таки распирало от невысказанных новостей.