Сепфора

Глава XII. Единые узы

Как лучше поступить, если злейший враг навеки с тобой связан? Ты не можешь его уничтожить, не можешь простить. Чувства затмевают разум, желания сковывают и велят действовать, даже при угрозе собственной жизни. И будущее ускользает, прошлое затягивает в пучину тяжелых воспоминаний. Хочется кричать от безысходности или сдаться, уступить. Но просыпается гордость… И вновь замкнутый круг.

Псефора металась по комнате, словно загнанная дичь. Господин приказал не выходить, пригрозил, и почему-то его слова возымели действие – девушка боялась. Боялась, что Вединер заберет ее жизнь с той же легкостью, как вернул из плена темноты. Он изменился, начал применять магию, демонстрируя собственное превосходство. Но более всего пугало даже не это - во всей горделивой речи повелителя Псефора не почувствовала одного – истинного стремления избавиться от врагов.

- Ты поступишь так, как я захочу, - резко остановившись, девушка вытянула ладонь вперед, на которой тут же заплясали огоньки. – Ну же! – младшая Крейсторф попыталась сотворить пламя и во второй руке, но ничего не вышло.

Зарычав, она потерла ладони и уселась в кресло. В голове всплыли уроки Дана о правильном использовании дара. Телекинез за все годы освоить не удалось, а после пробуждения Псефора вовсе забыла об этом, погрузившись в чтение книг с запретными заклинаниями, коих в личной библиотеке Вединера оказалось достаточно. Сам повелитель предпочитал не обсуждать тему о его способностях, хотя Крейсторф и не настаивала – ее вообще не интересовала жизнь Господина.

- Они здесь, - войдя в комнату, проговорил мужчина.

- Знаю, ощущаю знакомую ауру, - огрызнулась собеседница и замолчала.

Вединер тоже не спешил начинать беседу. Обойдя девушку, он присел за стол и взял в руки свиток, принявшись изучать документ.

Тишина еще больше разозлила Псефору, напомнила то время, когда Тарисса насильно запирала младшую дочь в комнате и заставляла развивать дар. Не только Сепфоре достались неприятные воспоминания из прошлого…

- Ты обязана стать лучше! Ты та Тень, которая остановит Свет! – дрожа от гнева, кричала герцогиня, закрывая дверь ключом.

Девочка, оставшаяся в комнате, спокойно присела на кровать и разложила вокруг себя книги. Ее совершенно не трогал тон матери – пусть себе злится, все равно вскоре вернется и начнет извиняться. В любом случае, сестре приходилось хуже на изнуряющих тренировках под палящим дневным солнцем.

Открыв книгу, Псефора тяжело вздохнула: читать совершенно не хотелось. Да и зачем? Знания даются ей легко, как и физические умения. Хоть какой-то плюс. Поднявшись и подойдя к окну, девочка замерла: внизу стояли Сепфора и ее новый учитель. Он что-то проговорил ученице, а затем, опустившись на одно колено, крепко прижал к себе. Ревность кольнула Псефору, заставив отшатнуться назад и отвернуться. Никто и никогда не был ласков с ней. Никто не пытался утешить. Тарисса только льстила и убеждала в необходимости победить какой-то несуществующий Свет.

- Я стану тобой, и тогда меня все полюбят! – сжав кулачки, произнесла девочка и вернулась к разложенным книгам.

- О чем задумалась?

Голос повелителя выдернул девушку из прошлого, но она не спешила с ответом. Почему этот человек так настойчиво ее добивается? Видит же, что взаимности нет и не будет. Псефора не способна любить, доверять – не такой была рождена.

- Я не желаю становиться твоей марионеткой, - не оборачиваясь, вымолвила девушка. В непривычно спокойном тоне, без агрессии.

- Ты не победишь сестру сама, - откладывая свиток в сторону, сказал Вединер. - Подойди, - собеседница неохотно поднялась и приблизилась к столу, склонившись. - Посмотри на это и выслушай одну занимательную легенду, - Господин откинулся на спинку кресла и начал рассказывать про Телайю, с довольной улыбкой наблюдая за изменением выражения лица Псефоры при виде семейного древа жрицы.

Несмотря на усталость, уснуть молодые люди не смогли. Сначала они просто лежали на кровати, отвернувшись в разные стороны, а затем завязали непринужденный разговор. Так, как делали это пару лет назад, когда Дан еще не знал, с кем делится сокровенными мыслями, мечтами, планами…

- Сепфора, - положив руку под голову, вымолвил мужчина, смотря в потолок. - Ладно я не различал тебя и Псефору, но ты… как ты смогла полюбить меня? Выслушивать оскорбления, притворяясь сестрой, и еще соглашаться с ними.

- Ну так правду же говорил, - пожала плечами девушка. – Я убивала каждый раз по приказу Господина, выполняла самые жуткие миссии, не слушала разумных доводов и вела себя крайне эгоистично. Да и сейчас не лучше.

- Знаешь, - снова окунулся в прошлое Жасари. – В один из моментов я все же почувствовал неладное - после вашего столкновения, когда Псефора оставила на твоем теле шрам в форме солнца. Ведь именно тогда ты отдалилась, сократив наши встречи до минимума?

- Да, - подтвердила Сепфора и зажмурилась. – Мне было тяжело, поэтому пришлось уехать на некоторое время в столицу, но ты и там не дал забыться.

- Наши отношения слишком неправильные, - усмехнулся мужчина и поднялся. – Идем обедать?

Девушка неохотно кивнула, встала и подошла к сундуку. Как и ожидалось, там аккуратной стопкой лежала одежда. Коротко заявив, что она не собирается наряжаться, Сепфора захлопнула крышку и пристально посмотрела на супруга. Тот рукой указал на дверь и с улыбкой склонил голову, пропуская Крейсторф вперед.

Без труда отыскав обеденный зал, молодые люди вошли внутрь и поприветствовали Господина, а затем перевели взгляды на его спутницу, которая уже не прятала лицо под вуалью. Повелитель жестом указал на места, отведенные для знатных гостей, и приказал слугам разливать вино.