Силой и властью

Подгорные демоны и степной мор

1

Весна года 637 от потрясения тверди (двадцать пятый год Конфедерации), Серый замок ордена Согласия, Тирон.

 

Три крупных яблока висели прямо перед носом и дразнили красными налитыми боками. А ведь только вчера на этой ветке были зеленцы чуть больше ногтя. Фасхил сорвал одно, покрутил в руке, потом откусил. Яблоко хрустнуло на зубах, брызгая кисло-сладким запашистым соком, — настоящее яблоко, никакой бездны, никакого подвоха.

И все же подвох был. Не время яблокам в начале лета, не место среди дворцового сада поднебесным грозовым ветрам... а значит, чутье хаа-сар не лжет: бездна по-прежнему здесь, рядом. Сила мальчишки, освобожденная той ночью, не рассеялась бесследно, а все еще вплетается в ткань мира, рвет старые связи, создает новые. Когда это закончится? Чем закончится?.. Дайте боги, только скороспелым летом и ранним урожаем, дайте боги!

В тут ночь он был с сыновьями Белокрылого, как и обещал. Да и не в обещании дело, он бы не смог иначе — между этими двоими горел воздух, плавилась земля… и определялось слишком многое: жизнь, смерть... И т’хаа-сар прислушивался, тонул в боли и ненависти златокудрого мага, растворялся в страхе и решимости его юного хранителя. Решимость… да! Несмотря на след недавнего убийства, на ужас перед убийством во сто крат более страшным, Сабаар был готов исполнить долг — настоящий воин-хранитель, сильный, чуткий и разумный. Лис, не Волк. Еще тогда, у водопада, Фасхил понял, что сын Хафисы на мать похож куда больше, чем на отца. Такого не остановят прекраснодушные мечтания хааши — он сделает, что должен. И если умрет... что ж, это не беда. Ведь есть еще старый Барс, который свое давно прожил.

Так он думал в ту ночь, ждал, надеялся… и впервые в жизни жалел, что Белокрылого с его песней нет рядом.

И все-таки Сабаар не убил мальчишку. Почему? Фасхил так и не понял — не расслышал, не уловил. Что же произошло между ними, что изменилось? Что оказалось доступным лопоухому щенку, едва получившему имя, но не ему, опытному т’хаа-сар Тирона, полжизни стерегущему магов? Что бы это ни было, Хаа приняла решение Волчонка, это-то уж Фасхил слышал отчетливо. А кто он такой, чтобы спорить с богами?

Но он спорил. Он по-прежнему не верил, что все позади. Бездна еще даст знать о себе. Бездна внутри юного мага, бездна, выпущенная им в мир… нет, все это не кончится одними только спелыми яблоками.

Сами мальчишки на диво быстро успокоились: Лаан-ши перестал гоняться за призраками, стал смелее и увереннее, а Сабаар и вовсе превратился в безмятежное дитя, в котором не заподозришь ни привязанного к магу хранителя, ни тем более недавнего убийцу. А когда говорил о брате, почти светился и казался таким наивным, что до болезненной тоски напоминал ту девочку, которой была когда-то его мать. Тогда хотелось назвать его сыном и даже на миг поверить, что так оно и есть… И Фасхил позволил ему остаться рядом с Одуванчиком, дал столько времени, сколько мог.

Но дела день ото дня становились хуже: на востоке по-прежнему бушевала лихорадка. Миссионеры ордена остановили заразу, но излечить больных не могли. Каждый день поветрие забирало десятки жизней: стоны умирающих не стихали ни днем, ни ночью, и жирный смрад погребальных костров, казалось, стелился над самим замком. А когда и с юга пришла тревога — затрясло отроги Поднебесья, — стражи, один за другим, начали впадать в боевое помрачение. Большинство из них не спали сутками, перестали есть, вскидывались и рычали на каждый шорох.

И только Сабаар по-прежнему оставался спокойным, единственным, кого можно было отправить в город, не опасаясь за жизни людей. Пришлось оторвать его от брата и призвать на службу. Вот и сейчас Фасхил совсем не яблоки грызть собирался, а послать мальчишку по Красному тракту до Малого Северного: осмотреться и разжиться новостями. Но не успел — новый вопль беды каленым железом пробил сердце и завяз в животе, скручивая узлом кишки и мышцы. Фасхил бросил яблоко и перекинулся — когти взрыли землю, выворачивая дерн, нос потянул струю ветра, привычно направляясь в сторону степей. Но нет, эта беда пришла не с востока, а с юга. Горы, опасно гудящие вот уже несколько дней, наконец взревели. Разом стало не до волчонка — нужно было немедленно собирать магов и высылать спасателей.

 

Адалан пробежал по мостку и у самой воды присел на пятки, опустил руку в прохладную воду пруда. Пестрые рыбки по привычке кинулись за угощением. Скормив им целую горсть крошек, он плеснул водой в лицо и повернулся навстречу только что взошедшему солнцу. Ветерок лизнул влажные щеки. Прохлада и проникающий сквозь веки свет всегда помогали настроиться: три вдоха — сердцебиение выровнялось, и легкий, щекотный, под стать утреннему ветру, поток силы устремился по рукам к кончикам пальцев. Обычный утренний урок: голубое пламя, тонкая стрелка молнии, искристая ловчая сеть и рой сверкающих снежинок.

Как всегда в это время у пруда никого не было: ни ученики, ни, тем более, магистры не бродили по саду так рано. Только Кайле и Адалан — это было их место. А теперь даже Кайле его покинула: сначала отговорилась тем, что рядом с Сабааром неловко — даахи всегда ее пугали, а потом и вовсе на юг к горцам умчалась. Через три дня после той памятной ночи разведчики Фасхила принесли весть от старейшин горцев-ласов. Жители северных отрогов твердили о пробуждении подгорного демона и молили магов усмирить чудище, пока оно не скинуло со склонов деревни. Датрис согласился помочь, и Кайле, конечно, увязалась с ним.

Что ж, если разобраться, так было даже лучше: она попробует свои силы в настоящем деле, а он сможет побыть с братом, освоиться со всем, что на него свалилось. И хотя бы какое-то время не вспоминать, как она смеялась: «Зависимый — ты?!» Можно будет сделать вид, что не слышал шутливого признания Доду, и что ее смущенной радости вовсе не было. Кайле считает Адалана капризным ребенком — да и ладно, пусть. Он переживет, тем более теперь, когда у него есть Сабаар. Они пережили пятилетнюю разлуку, спасли друг друга от страхов, никто в них не верил — но они смогли. А тут — подумаешь! — всего лишь соперничество из-за девчонки. Да месяца не пройдет, как он заткнет за пояс этого умгарского зазнайку и Кайле сама передумает как миленькая.



Отредактировано: 26.10.2016