Собачий кайф

Собачий кайф

-Руку давай. 
-Жень, может не надо? Страшно
-Давай-давай, не ссы. Пошли. 
Женя очень уверенно стоит на высоком бетонном заборе. Он шагает по нему легко, совершенно не глядя под ноги. Кажется, он всю жизнь только и делал что лазил по заборам. Страх как-то не так ярко ощущается с ним рядом. Я протянул ему руку и Женя резким движением вытащил меня на узкую бетонную полоску. Первое время я сидел на корточках, вцепившись в край бетонного ограждения, боясь пошевелиться. Потом равновесие понемногу установилось и я смог встать на ноги и поднять голову наверх. Мы стояли на заборе довольно обширной территории, напоминавшей некий завод. Из труб валил дым, повсюду складские помещения, кое где - железные гаражи. Территория со всех сторон была огорожена забором и непроходимым сосновым лесом - туда соваться было нельзя, я это знал. От завода шла почти ощутимая вибрация тепла и опасности. Слишком чисто тут было, слишком чужое место, нельзя сюда. 
Женя толкнул меня в бок, отчего я чуть не свалился к чертям с забора. 
-Вон там, - сказал он
Я поглядел туда, куда указывал Женька и увидел трех людей. Они сидели в кругу у низкого столика и что-то напряженно разглядывали в книге, которая лежала на столе. Книга была старая, засаленая. Похоже, схемы какого-то механизма. 
-Я отвлекаю, ты набираешь и сваливаем, понял? - напомнил Женя
-Договорились же
Он кивает на угол ржавого сарая:
-Вон туда спрыгивай и жди
Я послушно слез с забора и встал туда, куда указывал Женька. Затаился. Было очень тепло и пахло металлом - теплым и живым. 
Женя в это время достал рогатку, зарядил припасенным камнем и немного пригнулся, прищуря глаза, - так он больше всего был похож на древнего охотника на мамонта. Камень легонько свистнул в воздухе и аккуратно впечатался в лоб одному из сидящих за столом. Тот вздрогнул, вскочил. Он выглядел очень рассерженным, я испугался за себя и Женьку. Однако, отступать было поздно. 
Мужик заорал:
-Сучёнок ебучий, убью! 
Схватил с земли какую-то палку и скачками побежал к забору. 
Остальные мужики тоже подорвались с низких фанерных табуреток и засеменили в сторону Женьки. Впереди бежал мужик, в которого Женя попал камнем. Он хотел убивать, это было видно. Женя улыбается и легко-легко бежит по забору. Он бежит как по дороге, не глядя под ноги, не разбирая пути. Как будто летит. Мужики с ревом побежали за ним и я понял, что пора. 
Дождавшись, пока ребята отбегут на приличное расстояние и скроются за поворотом очередного гаража, я осторожно выбрался из своего убежища и подбежал к столику за котором они сидели. Было неприятно - как будто смотрят со всех сторон, негде спрятаться, бесполезно убегать. Под столом стояло то, что охраняли или несли куда-то эти парни - хозяйственная сумка, полная гладких металлических шаров. Шары очень тяжелые - я это знал. Но мне во что бы то ни стало надо их заполучить. Они очень нам нужны, без них совсем все плохо. Рука уже вылетела вперед, чтобы схватить и побежать, но тут раздался голос за спиной - спокойный, совсем не злой:
-Ишь ты, куда забрался
Я вздрогнул и обернулся. Передо мной стоял человек. У него приятные глаза, белая борода, чистые ботинки. Молчу. Что тут скажешь? 
-Ты чего тут делаешь? - спрашивает. Голос глубокий такой. 
-Я тут играю, - говорю.
-А что - больше негде играть?
Молчу, жду что будет дальше.
-Негде, я тебя спрашиваю, а? А это что у тебя спиной?
Мужик заглядывает мне за спину и видит мешок с металлическими яблоками. Он меняется на глазах. Из строгого и назидательного превращается в бешеного и совершенно невменяемого. Глаза сковывает ярость, губы застывают в матерном оскале. И вдруг за спиной у мужика вспыхивают ярко-белые крылья совершенно огромных размеров. Клетчатая инженерская рубашка превращается в белый хитон, а черные ботинки - в невесомые сандалии. В руках непонятно откуда возникает пылающий меч. Можно сказать, что он стал гораздо красивее, только вот ярость, исходившая от него длинными волнами была пугающей. Я понял, что надо бежать срочно, и ждать когда меня вытащат отсюда. Мысли молнией пронеслись в голове, я схватил металлический холодный шар, хотя бы один! Сунул за пазуху и припустил в сторону забора, ощущая позади себя огненное дыхание.
-Стоять!!! - крик - Стоять, убью!!!
Бежать и бежать. Не слушать никого. Бетонные блоки забора приближаются и вдруг, подергиваясь странным туманом, начинают превращаться в квадратики кафеля. В воздухе возник совершенно явственный запах хлорки и черными пятнами проступили лица одноклассников, глядящих на меня сверху вниз. Они улыбались. Мы снова были в школьном туалете. Я лежал на полу, рядом со мной лежал Женька. Мальчик Рома, который передавливал мою шею “спартаковским” шарфом выглядел немного ошарашенным. 
-Я думал тебе хана, - говорит - ты что-то долго очнуться не мог.
Одноклассники сочувственно засопели. Я огляделся. Рядом со мной приходил в себя и тер глаза Женька. Он выглядел бледным и уставшим.
-Ну так чего? Вам удалось, или как? 
Я кивнул и вынул металлический шар. Когда тусклый осенний луч из окна осветил его гладкий бок, он вспыхнул ярко-белым светом, подобно фотографической вспышке и в руках у меня оказалось самое обычное яблоко. Зеленое такое и с листочком.
-Видели-то кого? - допытывался Рома у меня - чего было-то? 
-Я ангела видел. Он хотел у меня яблоко отобрать. Рассердился очень.
-А еще?
-Ну еще три ангела яблоки стерегли. Я их не разглядел. Далеко были. Давайте есть.
Перемена кончалась - я чувствовал. Еще пара минут и будет звонок. Надо было вкусить плоды нашего труда. Время пришло.
-Аккуратно только, кажется хороший продукт.
Первым дали укусить Женьке - все-таки в огонь лез. 
Женя откусил большой кусок сбоку и улыбнулся, забыв об усталости и нашем местонахождении. Тоже самое сделали и мы по кругу. 
-Пора, - почти одновременно говорим мы, услышав давящий вой звонка на урок. 
Идем в сторону класса, уже ощущая, что яблоко действует. Мир наполняется интересом, свободой и покоем, которого практически нет. Мы громко болтаем, смеемся, шутим, пинаем друг друга, не чувствуя, однако, совершенно никакой агрессии и боли. И учительница наша - Елена Владимировна, красивая сегодня такая, хорошая. От нее приятно пахнет, а когда она улыбается в комнате возникает самое настоящее счастье - большое такое и яркое, как горящая вата, пропитанная спиртом. Сейчас нам будут говорить, а мы будем слушать.