Тайны Вечного города. Термы Нерона

Глава двадцать вторая. Неравный поединок

- Догадался? Кончай? – поразился недогадливый Феликс. – Вы что такое говорите? Вы тоже преступник? Вы же должны защищать императора. Вы клятву давали, присягу приносили.

- Двенадцать раз, между прочим, – вздохнул предатель. – Каждый новый год. Такая в армии традиция.

- Отец Феликса начальник стражников седьмого округа, между прочим, – напомнила Туллия. – Мы сказали ему, куда идем. Если с нами, хоть что-нибудь случится или мы не вернемся через час…

Фений Руф осклабился:

- Девочка, ты вздумала испугать меня командиром вигилов? Сборищем пожарников и охранников? Меня? – Он снисходительно улыбнулся. – Скоро в империи поменяется власть. Кифарист, наконец, закончит править и во главе государства встанут те, кто ее действительно достойны. И я один из них. Меня просто некому станет наказывать. Все, хватит пустых разговоров. Диодот, приступай. Итак, задержались.

Сириец встал и вытащил длинный нож с широким лезвием. С улыбкой на губах перебросил с одной руки в другую.

- Закончим то, что начали? – он обвел побледневших друзей мрачным, не сулящим ничего хорошего взглядом. – От Диодота еще никто не уходил. У вас передо мной должок…

Туллия и Феликс, издав дикий визг, бросились в разные стороны. Брат быстро оказался возле стены и схватил в руки стул, пытаясь прикрыться им. Дочка адвоката забилась в угол возле стола, скидывая на пол восковые таблички и принадлежности для письма. Лишь Фабий, оставшись стоять на месте, с вызовом взглянул на префекта. В висках глухими ударами стучала кровь, сердце подпрыгивало, отплясывая дикий, полный безумия танец. Лицо, наоборот, оставалось спокойным, лишенным каких-либо эмоций. Страх внезапно прошел, сменившись злостью на обстоятельства и человека, являвшегося виновником большинства несчастий, приключившихся с ним и его семьей.

Медленно шагнул к двери, приближаясь к сенатору. Краем глаза заметил, как Диодот, немного поколебавшись, видимо, выбирая, на кого из них нападать, обратился в сторону Феликса и, молниеносно выбросив вперед руку, метнул в брата кинжал. Феликс издал истошный вопль, дернулся, выпустил стул из рук и оказался пригвожденным к стене. У Фабия на мгновение потемнело в глазах. Брат замолк и начал медленно сползать на пол.

“Юпитер Милосердный”, – ахнул про себя Фабий.

Он яростно, пылая гневом, взглянул на убийцу, затем перевел взор на вельможу. Уши наполнились криком Туллии, бледнея буквально на глазах, юная матрона прикрыла лицо руками, давя сдавленное рыдание.

- Ты что творишь? – вскричал Фений Руф. – С головой не дружишь?

- Обижаете, господин, – нахмурился наемник. – Я сделал что-то не так? Вы сами приказали, кончать с ними.

 - Разумеется, не так! Ты хочешь тут все забрызгать кровью? Это же мой кабинет. Мне тут работать еще…

Фабий остолбенело глядел на мертвого брата, совсем не удивляясь, что туника в месте ранения до сих пор не окрасилась алым пятном.

- Не вижу ничего плохого. Ножом быстро и эффективно, – озадаченно возразил сириец. – Впрочем, воля ваша. Могу удушить. Ни крови, ни колотых ран. Чисто и даже несколько скучно.

  В этот момент, остававшийся без движения Феликс, глухо застонал.

“Жив! – возликовал Фабий. – Действительно счастливый”.

Пригляделся и понял, что кинжал, угодив совсем рядом с Феликсом, порвал тому тунику, намертво пригвоздив ткань к стене. Брат тщетно пытался вытащить оружие, но оно крепко застряло, глубоко уйдя в деревянную обшивку. Бросил взгляд на Туллию. Дочка Цины тоже успела сообразить, что наемник промахнулся и, шмыгнув носом, быстро вытерла слезы. На щеках выступил легкий румянец, лицо приобрело решительный и даже несколько воинственный вид.

- Не стой, как истукан, – прикрикнул на замешкавшегося Диодота префект. – Или прикажешь мне делать твою работу?

- Обижаете, господин, – в руках сирийца мелькнула тонкая, почти невидимая, короткая веревка.

- Не трогай его, – заголосила Туллия. – Мужик называется. Только и способен более слабых обижать?

“Удавка”, – Фабий, желая помочь брату, повернулся к Диодоту и тут же, получив удар по ногам, оказался на полу.

Феликс тем временем, разгадав намерения наемника, принялся крутиться, словно уж, пытаясь освободиться.

- Мой отец доберется до вас! – пообещал он. – Отомстит за меня и за императора!

- Займись же, наконец, крикуном, – приказал сенатор. – А я пока позабочусь о его дружке и девчонке.

Фабий попытался встать, но Фений Руф рывком перевернул его на спину и ловко связал крепкой веревкой в начале руки, а после и ноги. Лишив возможности двигаться, легко оттащил к окну и усадил в кресло.

- Посиди, отдохни – посоветовал он ему. – Не трать силы попусту.

- Вам это с рук не сойдет! – вращая от ярости глазами, выкрикнул Фабий прямо в лицо заговорщику. – Я… я…

- Понятно, – улыбнулся сенатор. – Ты поквитаешься еще со мной. Охотно верю. Только боюсь, возможности тебе не представится.

Воспользовавшись моментом, Туллия, перестав кричать и ругаться, замолчала и попыталась выбежать наружу, бросившись к двери. Начальник гвардейцев, несмотря на солидное телосложение, догнал ее легко и быстро.

- Отстаньте от меня! Руки прочь, мерзавец! – она попыталась укусить заговорщика, одновременно лягнув ногой в колено.

Скрипнув зубами от боли, Фений Руф с силой тряхнул дочку Цинны. Та взвизгнула, стараясь вырваться, но вскоре оказалась возле Фабия со связанными руками и ногами.

- Негодяй! – не унималась она. – Подлец! Предатель! Ни какой вы не тираноборец. Вы самый обычный интриган. Прикрываясь красивыми фразами, сами хотите оказаться у власти. Настоящие тираноубийцы детей не трогают.



Отредактировано: 04.03.2016