Танцы на быках

Глава IV

Теперь у Бранвен началась другая жизнь - странная и ни на что не похожая, и даже старинные баллады не могли бы похвастаться подобным сюжетом. Просыпаясь, девушка первым делом смотрела в угол спальни, где стояла лавка для рукоделий, молясь, чтобы она оказалась пустой. Но там неизменно оказывалось хамоватое, храпящее существо, не желающее прикрывать свою наготу и не утруждавшее себя хорошими манерами. Постепенно Бранвен становилась не хозяйкой, а сторонней особой в своей собственной спальне, потому что командовал всем гость, девушке же оставалось только подчиняться. Он отказывался покидать комнату, чтобы предоставить Бранвен время для утреннего туалета. Он ругал каждый обед, завтрак и ужин, хотя съедал все с отменным аппетитом, предпочитая есть руками и облизывать пальцы, поглядывая при этом на Бранвен так, словно желал и ее съесть на закуску. Кроме насмешек над самой Бранвен, ее слугами и подружками, он нашел еще одно развлечение - измарал все пергаментные листы из письменного стола непристойными картинками, изображая мужчин с непомерно огромными возбужденными членами, или языческую богиню красоты перед зеркалом, которой слуги пудрили жирный зад. Бранвен бросало в холодный пот, едва она представляла, как Матильда, сестры или мать могут обнаружить сии художества в ее комнате, и немедленно уничтожала рисунки, разрезая их на тонкие полоски или сжигая в камине.

Кроме того, Эфриэл не оставлял попыток соблазнить ее. Не проходило дня, чтобы он не лез к Бранвен с поцелуями, объятиями или не говорил пошлости, радуясь, как ребенок, когда девушка заливалась румянцем.

Бранвен сильно подозревала, что сид делает это умышленно, желая довести до такого состояния, чтобы она согласилась отправить его домой любым способом. Приходилось стискивать зубы и терпеть.

Все это не могло не сказаться на ее душевном состоянии. Она стала нервной, испуганно подскакивала при любом стуке и шорохе, и заикалась, если приходилось кому-нибудь отвечать. Леди Дерборгиль, впрочем, не придавала этому большого значения, приписывая подобное поведение обычному предсвадебному волнению.

Не сразу Бранвен вспомнила и о книге, которую бросила в Северной башне. Решено было перенести фолиант в спальню, и пришлось немало потрудиться, чтобы достать его – Матильда оказалась верна себе и велела плотникам крепко-накрепко заколотить двери в башню. После долгих просьб и уговоров Эфриэл согласился пройти сквозь стены и сбросить книгу в окно. В этот же вечер Бранвен просмотрела все заклинания в надежде найти что-то похожее на «возвращение сидов в родную норку», как выразился Эфриэл. И ничего не нашла, разумеется. Книга была спрятана в самый нижний ящик комода, под простынями, и наволочками, и должна была дожидаться приезда Айфы. Вдруг Айфа сможет заметить то, что проглядела Бранвен?

Но были и приятные события.

В конце месяца, когда закончилась жатва, для невесты устроили девичий праздник. Приехали дочери соседских джентри, и в Роренброке стало тесно и шумно. Бранвен пришлось делить комнату с двумя девушками - Делмой ферх Морни и Уной ферх Эрк. Обе были хорошенькие, родовитые и чуточку спесивые. Они не пожелали жить с остальными девицами, так как считали, что лишь их общество достойно дочери графини Роренброк. Бранвен отчаянно смущалась, когда девушки принимались разгуливать по комнате, в чем мать родила, непринужденно болтая о нарядах и танцах, не подозревая, что за ними следят мужские глаза. Сида очень забавляло подобное соседство, и он то и дело отпускал сальные шуточки, сравнивая достоинства подруг. С другой стороны, пока в комнате было много народу, он не так сильно досаждал Бранвен. И теперь она могла вздохнуть спокойно, не опасаясь обнаружить поутру рядом с собой в постели Эфриэла, норовившего запустить руки под ночную рубашку. Или потереться о бедра, стоит только наклониться над тазом с водой или по другой причине.

Выгадав день пояснее, решено было отправиться на луг, чтобы поплясать среди цветов, нарядить лентами боярышник, поесть вкусностей под золотыми березами, и вдоволь посплетничать. Пригласили двух музыкантов - скрипача и флейтиста, позаботившись, чтобы оба были миловидны, но не слишком резвы. Прихватили кучу служанок и тетушек, чтобы было кому блюсти девичьею честь, запрягли всех лошадей в Роренброке, и отправились к излучине Эн Фиор, к обрыву, откуда открывался великолепный вид на окрестности. Многие девушки пожелали сами править колесницами, и делали это с лихачеством, достойным самых отважных мужчин. Престарелые тетушки лишь ахали, когда колесницы вставали на два колеса на крутых поворотах.

Что касается Бранвен, она не владела подобным мастерством, да и наездница была никакая, поэтому ехала на колеснице вместе с Киараной, которая тоже боялась скачек. Тигриша правила, и завистливо вздыхала, глядя на подруг, подгоняющих коней свистом и звонкими криками.

Эфриэлу не нашлось места в колеснице, и он шел рядом, держась за борт. Бранвен искоса поглядывала на него, испытывая угрызения совести. Вот уже третий день, с тех пор, как приехали гости, она не уделяла сиду ни минуты внимания, лишь иногда строго посматривала, когда он слишком уж расходился, рассуждая о девичьих прелестях. Но ведь это она виновата в его злоключениях, и поэтому обязана заботиться о нем, как о госте. Пусть даже этот гость порой невыносим.

Прибыв на место, слуги распрягли коней, а девушки затеяли игры в догонялки, прятки и жмурки. Те, кто предпочитал занятия поспокойнее, уселись в тени с вышиванием и лютнями. На правах хозяйки праздника, Бранвен, переходила от одной группки к другой, приветствовала гостей, справлялась об их здоровье и здоровье родных, делала замечания о погоде, удачном наряде или прическе. Эфриэл таскался следом и изнемогал от слащавости.

- У меня такое чувство, будто я ем патоку пополам с медом, - брюзжал он. - У тебя морщины не появятся? Ты улыбаешься широко, как лягушка. Что? У кого чудесное платье? Вот у этой барсучихи? Да на нее что ни надень, все идет, как корове ленты.