Танцы на быках

Глава Х

Когда разбили лагерь, и от костра потянуло соблазнительным запахом жареной на вертеле дичи, служанки явились, чтобы накрыть стол и переодеть госпожу ко сну. Они ожидали слез, проклятий, а может и буйства, но госпожа встретила их без малейшего раздражения. Она сидела на постели, поджав ноги, и сама с собой играла в шатрандж. Бесполезнее занятия не придумаешь, но девицы встречали благородных дам и с еще большими странностями.

- Добрый вечер, красавицы, - приветствовала их Бранвен. – Адончия, возьми серьги, которые тебе понравились, это – подарок. Я была несправедлива, не хочу, чтобы ты дурно обо мне думала. И можешь идти, дорогая, сегодня я обойдусь без тебя. А вы, девушки, оставьте тарелки и тоже идите. Я сама разденусь.

Служанки переглянулись, подозревая подвох, но серьги лежали на столе, а госпожа опять обратилась к игровой доске, и казалась всецело поглощенной обдумыванием позиции, которую заняли фигуры на клетках.

- Вы так добры, пейнета, - промолвила Адончия, протягивая руку к подарку. Она вдела серьги в уши и посмотрелась в хозяйское зеркало. – По-правде сказать, при вашем бледном личике и светлых волосах, голубые камешки были бы кстати, но мне они идут больше – тут и сказать нечего.

Оставив кушанья, служанки удалились, галдя на своем языке. Скорее всего, они обсуждали удивительные перемены, произошедшие с госпожой, а Бранвен едва не скрежетала зубами.

- Наверняка они решили, что лорд Освальд задал мне хорошую взбучку! – негодовала она. – Или что я задумала подольститься к ним!

- Какое тебе дело, что они там решат? – спросил Эфриэл, передвигая коня. – Ты когда-нибудь ловила рыбу?

- Нет. Но когда была маленькая, камердинер отца брал нас с Эмер на озеро, и я видела, как он ловил щук.

- Тогда ты поймешь, о чем я, - Эфриэл широко улыбнулся и почесал живот. – Эти вот твои серьги… считай, что ты бросила наживку, а щука ее заглотила.

Подарок не остался незамеченным, и на следующее же утро лорд Освальд явился к карете перед самым отправлением каравана. Он дернул ручку, но дверца не поддалась, закрытая изнутри. Зато открылось смотровое окошечко, и оттуда раздался нежный голос герцогини:

- Что-то случилось, милорд?

- Доброе утро, миледи, - учтиво приветствовал жену лорд Освальд. – Ничего не случилось. Но я увидел, что вы подарили служанке серьги, которые были преподнесены по случаю венчания…

- О, вам не стоит раздумывать над такими мелочами! – раздалось из кареты, но сама герцогиня так и не выглянула. – Меня мучила совесть, ведь я несправедливо обошлась с бедной девушкой. А раз и вы ее выделяете, я посчитала, что подобный подарок будет знаком признательности от нас обоих. Вы ведь не против, милорд? Но поторопитесь! Караван вот-вот отправится, не надо задерживать – кони начнут беспокоиться.

Окошко со стуком захлопнулось, и лорду Освальду ничего не осталось, как убраться.

- Он обидится и больше никогда не подойдет ко мне, - прошептала Бранвен, глядя вслед мужу через щелку между дверью и косяком.

- Глупая. Он же впервые пришел к тебе сегодня,- фыркнул Эфриэл.

- Да, чтобы выразить недовольство.

- Что же он его не выразил?

- Потому что ты сказал, чтобы я прогнала его, вот я и прогнала.

- Маленькая глупая гусыня! – сид начал терять терпение. – Ты себя слышишь? Разве имеют значение какие-то намерения, которые ты приписала своему мужу где-то там у себя в голове? Он пришел? Пришел. Все остальное - неважно.

Бранвен замолчала, обдумывая его слова.

- Пожалуй, ты прав, - сказала она неуверенно. – Прости, я была резка. Что мне делать дальше?

- Замараться, а потом блистать.

- Замараться? Ты хочешь, чтобы я ходила грязная? – она с содроганием посмотрела на непросыхающую дорожную грязь, и этим сильно рассмешила Эфриэла.

- Не бойся, я не заставлю тебя валяться в луже, как свинью с заднего двора, - поддразнил он.

Согласно плану сида, Бранвен должна была как можно реже показываться на глаза мужу и носить лишь самые простые платья, вовсе не заботясь о прическе и украшательстве. На опасения Бранвен, что граф станет презирать жену-замарашку, Эфриэл только возвел глаза к потолку, и девушке пришлось смириться. В конце концов, она сама попросила сида о помощи.

Две недели показались ей сплошной мукой. Лорд Освальд совсем позабыл про жену, полностью отдавшись охоте и забавам с Адончией. Девица оказалась на редкость криклива – по ночам ее вопли и стоны оглашали всю округу. Бранвен затыкала уши и пряталась под подушку, чтобы их не слышать. А поначалу она думала, что это кричит тупик. Наивная! Всем известно, что тупики не селятся в лесах!

По настоянию Эфриэла, Бранвен отказалась от услуг служанок почти полностью. Особенно это касалось Адончии – ее герцогиня отправляла прочь сразу же, как только девица касалась полога шатра.

- Не стоит утруждать себя, дорогая, - приветливо говорила Бранвен. – Ты и так устаешь – ведь приходится трудиться и денно, и нощно, - тут она старательно подмигивала служанке – этому ее тоже обучил Эфриэл. -  Ужин принесут Чикита и Тония, а умыться я и сама смогу. Иди, милорд, наверное, уже заскучал!

Подобные речи давались ей с трудом, и вместо показного дружелюбия хотелось расцарапать сопернице лицо. Но Эфриэл сказал, что так надо, и она подчинилась. Теперь девушка почти не выходила из шатра во время привалов, а днем пряталась в карете. Они с Эфриэлом играли в шатрандж и болтали обо всем на свете, чувствуя себя жителями пустынного острова. Лорд Освальд три раза посылал грума, чтобы справиться о здоровье герцогини, но ответ всегда был одинаков: все хорошо, милорду не стоит беспокоиться.

- Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, - говорила Бранвен, вздыхая.

- Не беспокойся, - отвечал сид снисходительно. – Просто слушай и запоминай на будущее. Надеюсь, что не проторчу возле тебя больше года.



Отредактировано: 31.05.2016