Твоя Вселенная

Глава 15. Нежданная мудрость

- Совершенствование народа невозможно без совершенствования каждой отдельной личности. – Олиман восседал на диване в центре сцены Зала Собраний, облокотившись на свой посох, и внимательно исследовал лица наставников, стараясь доходчиво донести до них каждое слово давно заготовленной им речи. – Ваши стремления благородны: избавить целый Мир от страданий, не совершать ошибок, которые совершали другие – это результаты огромных трудов, но вы создаёте рай застойных индивидуальностей. Вы многого добились: наш народ не болеет, а сроки жизни очень велики, но личной эволюции подвергаются единицы – лишь те, кого вы отправляете за исследованиями. Рай подобный тому, что вы создаёте, уже существует – это настоящий Дом, обиталище духовной основы каждого из нас. Человек же создан для развития, котором утопия совсем не способствует. Опыт – неотъемлемая часть этого процесса.

Каждый в зале, и молодой и старый, напряжённо соображал не в силах понять, в чём же его обвиняют и что же конкретно от него требуется. Они изо всех сил старались ухватить нить повествования глубокоуважаемого старца, а Олиман тем временем продолжал:

- Я не говорю, что вам нужно изменить всё, но возможно стоит к путям, по которым вы ходите, добавить ещё несколько.

- О каком же пути ты ведёшь речь, наимудрейший Олиман? – чуть привставая, спросил Аргос.

- Об общем пути для всех человеческих существ: проложите путь к своему Духу. Только ваш личный опыт и его беспрестанный анализ позволят вам извлечь уроки и добраться до Истины. Найти свою сердцевину и вспомнить о своей духовной основе. Не на словах. А прожить её!

Речи, воспринимавшиеся невнятным обвинением непонятно в чём, достигли пика непонимания, и в зале поднялся галдёж.

- Наши легенды о многом не дают нам забыть! – выкрикнул высоколобый мужчина с серыми волосами.

- А наше искусство только для души и создано! Для чего же ещё? – хлопнув глазами, удивилась беловласая щуплая женщина.

- Есть вопросы, на которые вам нужно ответить самостоятельно, – прогремел Олиман.

- Но зачем же тогда ты вернулся! – зашумела толпа.

- И почему уходил? – улыбнувшись уголком губ, громче прочих вставил Аргос.

- Я ушёл, когда пресытился праздностью, – тяжело выдохнув общее напряжение, ответил старец. – Тогда в мой ум ворвалась мысль о том, что наш великий путь может быть неверным. Много лет я провёл в размышлениях об этом. Я добрался до воспоминаний обо всех своих исследовательских жизнях и стал анализировать их. Мой итог оказался неблагозвучным для всего нашего народа: в своих кратких жизнях я получил больше опыта и знаний, чем за всю свою долгую жизнь на Аэлле в служении наставником.

Зал снова наполнился шумом, но Олиман привстал и жестом руки попросил тишины.

- Я понимаю ваше негодование, братья мои, – проскрипел он, усаживаясь на место. – Жизнь нашего народа благовидна и чиста, но вы не получаете опыта! Вы отгородились от нового, боитесь страданий и избрали путь их избегания не только для себя, но и для всех нас. Всё, что вы знаете о других Мирах, вы получаете ответами на свои поверхностные вопросы. Вы отправляете туда исследователей, но ни одно сердце, замурованное в теле не в состоянии поведать вам о пережитом словами. Вы должны испытать это сами.

Тут на ноги соскочил Аэлин, сидевший рядом с Аргосом, и его певческий голос разлетелся по залу:

- Наш Мир существует и это замечательно. Я смею думать, что он служит местом для отдыха Духов, заскучавших по воплощениям, но уставших от бесконечных испытаний и жестокости в других Мирах.

Мужчины, сидевшие рядом, стали одобрительно кивать и поддакивать.

Старец отрицательно помотал головой, но не стал возражать. Он попытался донести главное, и если они его не поняли, то дискуссия не имеет никакого смысла. Он тяжело вздохнул и опёрся на посох, чтобы встать, однако Аэлин остановил его.

Молодой человек, всё это время следивший за реакцией старика, ожидал, что тот ответит на его слова, теперь же, догадавшись об обратном, он решил продолжить:

- Но это не значит, что я не согласен с тобой, Олиман, – пропел он. – Мы действительно отгородились от настоящей жизни, мы никуда не движемся. – Аэлин тяжело втянул воздух и замер, задумавшись. – Если у нашего существования всё же есть цель, то, возможно, и вправду пришло время проложить новую тропу.

Старец посмотрел на него открытым взглядом, облегчённо кивнул, и невысказанное само бурной рекой полилось из его уст:

- Я безгранично рад, мой мальчик, что ты уловил суть моих речей. Однако поспешу ответить на твоё первое высказывание: Дух не воплощается ради праздности и отдыха. Его отдых Дома. В человеческое тело он приходит, чтобы трудиться. – Он выжидательно посмотрел на паренька, в глазах которого то загорались, то тухли искорки осмысленности, и уловил в его образе какое-то несогласие: – Я знаю, что ты уже повидал некоторые земли… и сейчас имеешь что сказать? Говори же, – он распростёр ладонь в принимающем жесте.

В Аэлине и вправду созрело несогласие, оно вступало в противоречие с новыми мыслями и требовало обдумывания. Он заговорил осторожно:

- Действительно, Олиман, повидал, и кое-что вынес из своих путешествий: человек стремится к полной свободе и бездеятельности. – Он замолчал, ожидая возражений, но Олиман жестом попросил его продолжать. – На Мидгард-земле есть старцы, которые восседают с закрытыми глазами, скрестив ноги, дни напролёт. Они достигли свободы от пищи, чтобы не работать, дали обет молчания, чтобы ни с кем не говорить. Я смотрел на них и думал, что это должно быть самые счастливые из людей, потому как они достигли того, к чему неосознанно стремится каждое человеческое существо.

Олиман понимающе кивнул и постарался придать своему голосу как можно больше мягкости:



Отредактировано: 10.05.2017