Украденное счастье

Глава 7

Глава 7

Джек никак не мог догнать мчавшуюся впереди карету. Дождь с ветром хлестали в лицо, но Джек упорно подгонял Рейвена. Жеребец охотно ускорял бег, разбрызгивая копытами дорожную грязь. По окрестности леса разнёсся атаманский свист, лошади, заржав, взвились на дыбы. Карета остановилась. Слетев с Рейвена, Джек распахнул дверцу экипажа, но салон был пуст и чёрен, как кошмар, в который он погружался.

– Элиза! – выкрикнул он изо всех сил.

– Джек! – сладко и нежно раздалось вдруг за его спиной.

Элиза сидела верхом на вороном Рейвене в объятьях какого-то мужчины.

– Де Брийон, ублюдок! – взревел Джек, когда мужские черты лица обрели для него чёткость.

– Джек, неужели ты думал, что я выберу тебя, а не благородного Андре? Тебя так легко обмануть!

– Ты просто болван, Джек! – добавил Андре.

Они оба засмеялись, и в их смехе почудилось что-то чужое, словно такое уже было раньше. Джек выхватил пистолет и выстрелил в насмехающиеся над ним лица.

От грохота выстрела лес куда-то исчез. Джек очутился в своей постели. А на коленях посреди спальной стояла сама святая Агнесса, молившаяся Господу.

Золото её волос, потемнев в сумраке, окутывало её, скрывая от мужского взора девственную наготу девушки. Джек забыл, что нужно дышать, и не мог оторвать взгляда от совершенной красоты юной девы. Девушка посмотрела на него так, словно он был одним из её мучителей и палачей.

Но тут же её посветлевший взор осветился такой любовью и прощением, что Джеку захотелось пасть перед ней на колени и молиться на неё.

Что-то не давало Джеку сдвинуться с места, словно все его прегрешения встали перед ним невидимой, но непреодолимой стеной. И всё же он протянул к ней руку, не боясь от прикосновения упасть замертво.

В одно мгновение юная святая оказалась у возвышения изножья, облачённая в белые сияющие одежды, в её руках блестел кинжал. И у Джека замерло сердце.

Его святая Агнесса оказалась Элизой!

– Зачем ты мучаешь меня, если действительно любишь? Зачем не хочешь отпустить? – печальным нежным голосом спросила она.

– Покарай меня, мой ангел! – покорно ответил Джек.

Но Элиза протянула к нему руку, коснулась его щеки.

– Я люблю тебя.

Джеку, конечно же, не хотелось просыпаться. Но этот сладкий, странный сон таял, и Джек из тёплых и любящих объятий, пригрезившихся ему, с головой окунулся в ледяную воду. Знакомое чувство похмелья заставило его пожалеть о выпитом вчера сверх меры вине. «Чёрт побери! Нельзя так напиваться, – думал он про себя, – только не при ней». Протирая глаза, Джек сел на постели. Разбросанная на полу одежда заставила его задуматься над событиями прошлого вечера. Что же он натворил вчера?

Джек был уверен, что помнил всё случившееся. И ему было за что просить прощения у Элизы. Его не слишком удивило то, что она, одетая и причёсанная стоит у приоткрытого окна. Видимо, он спал непозволительно долго.

– Кажется, нам нужно поговорить, мадмуазель, – произнёс он осипшим голосом.

Голова гудела. Мысли терялись.

– Извольте сначала одеться, мсье! – не оборачиваясь, сказала она высокомерным, холодным тоном. – Я знатная дама! Так извольте же соблюдать приличия в моём присутствии! Если желаете рассчитывать хоть на каплю моего уважения.

Джека это внезапно развеселило.

– Нам определённо надо поговорить, – сделал он вывод из поведения девушки.

– Не раньше, чем вы протрезвеете, мсье, – твёрдо возразила она, одаривая его полыхающим ненавистью и презрением взглядом, которого так боялся Джек, – ваш пьяный бред вчера был отвратителен!

Джеку стало не до смеха. Элиза направилась к двери, едва смотря на него. Джек метнулся, ухватил её за руку.

– Снова ненавидите меня? – спросил он как можно беспечней.

Элизе стоило невероятных усилий отреагировать должным образом, награждая его ледяным взглядом.

– Не льстите себе, мсье! Я презираю вас, – выплеснула она всё высокомерие, на которое была способна.

– Неужели вы научились лгать, мадмуазель? – пробормотал Джек.

– А вам нравится пользоваться своей мужской силой и тем, что я всего лишь женщина, едва способная дать отпор? Весьма похвально, мсье, – сделала она вывод, пытаясь освободить руку из тисков его пальцев.

Удивлённый её поведением, уязвлённый Джек выпустил её запястье.

– Я не позволял вам выйти из комнаты, мадмуазель Бомон! – опомнился он, когда скрипнула дверь.

– А я не нуждаюсь в вашем разрешении! – заявила девушка, с каким-то особым наслаждением проявляя непокорство.

Но самообладание покинуло её уже спустя мгновение, и Элиза вцепилась в перила лестницы. Девушке не верилось, что ей удалось вести себя так, как задумала.

Она не была уверена, что выбрала верную тактику. Но другого способа оттолкнуть от себя Джека она пока не могла придумать. Элиза даже не удивлялась, откуда в ней эта способность к высокомерию. Она дочь своего отца! И ей следовало бы вспомнить об этом с самого начала, едва распахнулась дверца её кареты. А теперь уже поздно. Слишком поздно. Элиза не сразу почувствовала чьё-то близкое, но ненавязчивое присутствие. Она настороженно обернулась и не сдержала вздоха облегчения, узнав Андре.

– Мадмуазель Элиза.

Она протянула руки и прильнула к мужской тёплой груди, удивляясь, откуда в ней желание оказаться в ещё чьих-то объятьях. Андре обвил рукой её талию.

– Андре.

В её голосе не было даже отзвуков того высокомерия, которое она демонстрировала Джеку. Андре должен стать её другом и союзником, если она желает сбежать.