Усыпите генетическую память!

Усыпите генетическую память

 

Усыпите генетическую память!

Евгению Лукину посвящается 

(рассказ в миниатюрах)

Григорий Неделько [1, 7],
Леся Шишкова [2],
Ксения Владимирова (Лара) [3],

Дара (DaraFromChaos) [4],
Таня Финн (Finn T) [5],
Валентин Гусаченко (
Flyingtost) [6]

 

1. Необратимые последствия экзотических способов лечения

 

Эта история, подобно многим, началась с плода. В случае Эйма – с кокоса.

Дело было так: экипаж пересёк океан и несколько морей, уничтожив все запасы продовольствия, но не пристав к берегу. Перешли на подножный корм, то есть питались дарами вод, находящихся прямо у мореплавателей под ногами. Надеялись, что продержатся, а когда приплывут, не знали, ведь впервые люди отправлялись в столь рискованное путешествие.

Минула неделя, и солёная безбрежность перестала делиться обитателями. Пища иссякла, не думая возобновляться. Эйм успокаивал матросов, говорил, что сложности временные, что не может в огромном участке влаги закончиться абсолютно вся живность.

Логика – великая вещь, до тех пор пока в противоборство с ней не вступает природа. После сказанных командиром слов они не поймали ни одной рыбёшки, даже самой мелкой. Вначале был голод, потом пустота в желудках родила возмущение, за которым логично следовали более крупные неприятности.

Вмешалась судьба: через пять дней вынужденной голодовки показался берег, а через миг раздался оглушительный возглас радости. Капитан ненадолго оглох, счастливый и спокойный, главным образом потому, что его не съели собственные подчинённые. Итак, крик счастья, корабль пристал к берегу, люди, покинув борт, с трудом передвигали ноги в поисках пищи. И нашли её.

Не избежал этой участи и лидер. Кокос висел слишком высоко, ствол пальмы – чересчур ровный и длинный. Эйм стоял, опёршись на дерево, щурясь от яркого, не скрываемого облаками солнца, и обдумывал проблему. Дальше события развивались шаблонно, то есть стремительно. Спустя миг, без чувств, с шишкой-холмиком на голове, под той же пальмой лежал человек, повергнутый в беспамятство коварно упавшим кокосом.

 

 

Туман сна заволакивал сознание. Вереница образов, перевоплощаясь друг в друга, плыла перед внутренним взором, совсем как он недавно шёл по глади из водорода, кислорода и соли. Вдруг дымчатая картина рассеялась, и Эйм очутился… где? На лежанке, в хижине из веток и коры. Но откуда возникла хижина?!

Тесное помещение заволакивали серые клубы. Наверное, благодаря им появился сладковато-горький запах.

— С добрым утром, — прохрипел кто-то рядом.

Капитан обернулся на голос, вызвав довольно сильный, но краткий приступ головокружения. В двух шагах сидел размалёванный тип, увешанный и утыканный перьями. Вынырнув из дымки, тип явил почтенный возраст, белый гребень волос, коричневую кожу, устрашающее лицо. Он явно не внушал доверия. С другой стороны, к благонадёжным нельзя отнести и физиономии матросов. Любых.

— Хорошо себя чувствуешь? – осведомился незнакомец вежливым тоном, что ничуть не вязался с голосом простуженного медведя.

— Нормально, — осторожно ответил Эйм.

— Тошнит?

— Несильно.

— Хвала Таронхайавагону.

— Кому-кому? – ошалело переспросил травмированный.

— Не обращай внимания, привычка. В основном табаку хвала.

— Чему-чему?

— Нашей смеси. Из-за знакомства с кокосом ты пребывал не в лучшей форме. Чтобы помочь разуму, а значит, усилить и работу тела, тебя обкурили табаком.

Эйм озадаченно почесал макушку и поморщился, когда коснулся шишки. Следующая реплика капитана прозвучала неизбежно, словно удары склянок:

— Стойте! Вы знаете мой язык?!

Разряженный субъект одарил гостя бесстрастным взглядом.

— Какой ещё язык? Хватит городить чушь. Оклемался? Прекрасно, выметайся. Не то скво вернётся, устроит скандал. Чужаков она на дух не переносит, даже считает, что нельзя никогда разговаривать с неизвестными.

— Странное мнение: я-то вряд ли вам вредить стану. По крайней мере, в таком состоянии.

— Вождю объяснять излишне, а женщину переделывать бесполезно… Ладно, уходи уже.

Эйм поблагодарил местного начальника – видимо, статус помог найти общий язык. Пошатываясь под воздействием остаточных миазмов, мужчина вынырнул из похожего на купол жилища. Солнце топило безмятежную поляну в бело-жёлтых лучах. Команда, в полном составе, ждала перед входом в чудную хижину-палатку.

— Вы в порядке, капитан? – взял слово возглавлявший отряд морской волк.

— Жить буду.

Эйм бегло осмотрелся: кругом треугольные домики и темнокожие люди, в перьях, с разукрашенными лицами. Опять повернулся к экипажу.

— Как нашли-то меня?

— Двинулись вашим курсом, — отозвался инициативный матрос, — оказались у пальмы, где натоптано было. По следам и отыскали.

— Ясно. Ну что ж, пора за работу!

— Нет смысла: все дела переделали, покуда вы почивать изволили.

— Это что, ирония?

— Никак нет, командир. Мало того, тутошние загорелые ребята снабдили нас провизией на три поездки вперёд.

— Да? Хм.

 

 

Вот так история и началась. А продолжилась на корабле, по пути в родную страну капитана.

Однажды, проснувшись в каюте после беспокойного сна, Эйм обнаружил, что превратился в амёбу. Вначале, конечно, испугался, не представлял, что делать, захотел вернуть прежнее тело. Бац! Стоило помыслить – вновь обратился человеком. А-га-а…



Отредактировано: 17.06.2016