В Ад и обратно

Глава 6. Болезнь

Вымученная за ночь беспокойными снами, днем я была никакая. Подавленная из-за Глеба, испуганная из-за произошедшего и я ужасно скучала по родителям. Этот день я хотела провести в одиночестве, чтобы успокоиться и привести свои мысли в порядок. Слушая музыку я старалась себя утешить, что Глеб не то, что не поверил, а просто не понял меня. Я бы сама не поверил в такое, не случись это нападение со мной. Ведь где это видано, чтобы нападали сразу на двоих, ведь если бы не зрение Лины, она бы мигом позвала помощь, просто дотянувшись до ближайшего дверного звонка.

Ближе к вечеру позвонила мама.

- Анюта, милая, как дела? - раздался слабый мамин голос в трубке.

- Все хорошо, мам, - я старалась говорить как можно спокойнее.

- Что-то случилось? - обеспокоенно спросила мама.

Черт, она уловила в моем голосе что-то неладное...

- Нет, все в порядке, - попыталась соврать я.

- Милая, я же слышу по голосу. Что не так?

- Мам, я же сказала, все в норме! - нахмурилась я.

- Так, Аня, немедленно скажи мне, что стряслось! - повысила мама голос.

- Не кричи на меня! Я не глухая! И, надеюсь, ты тоже, ведь я сказала, все хорошо! - разозлилась я на мать и бросила трубку. 

Еще не хватало ей узнать о нападении. Я же тогда всю жизнь проведу не выходя из квартиры, я маму знаю... Было противное, скребущее на душе чувство, которое прилипло ко мне с момента ссоры с мамой. Я не хотела с ней ругаться или обижать ее. Просто ей лучше не знать.Я ходила по комнате и мерила ее шагами, настроение упало еще сильнее. Через час позвонил папа.

- Анна, - как-то слишком официально начал он. - Мы выезжаем сегодня же. Жди к вечеру, - проговорил он и отключился.

Неужели наша ссора с мамой так серьезна, что они решили прервать экспедицию? Кажется меня ожидает несколько моральных нотаций... Я сообщила бабушке о скором приезде родителей, чем сильно ее удивила, но она быстро взяла себя в руки и велела мне начистить картошки. 

К вечеру мы с бабулей приготовили замечательный ужин, почти праздничный. Даже пару салатов нарезали. Может родители после ужина смягчатся? Я услышала повороты ключей в замке. Мое сердце замедлило ход в предчувствии чего-то нехорошего. Первая вошла мама и просто как привидение ушла в свою комнату. Следом за ней вошел отец. Он коротко поздоровался с бабушкой, чмокнул меня в щеку и тоже ушел в комнату. Мы с бабушкой в полном недоумении поплелись на кухню. Я молча ковырялась вилкой в картофельном пюре, размышляя о том, что меня ждет и чего ожидать от родителей. Послышалось как отец громкими шагами промчался в зал, видимо в поисках телефона. Я решила прислушаться.

- Скорая? Срочно, женщине плохо, трудно дышать! Температура. Улица Энгельса, дом 13, квартира 64.

Скорая? Мама! Я бросилась в комнату к родителям. Мама лежала и прикрыв глаза тяжело дышала. Ее губы были сильно обветрены, вены на висках набухли и казалось пульсировали. В комнату вошел папа.

- Аня, не сейчас. Мне нужно отвезти маму в больницу, - устало проговорил он.

- Что с ней случилось?

- Вчера она плохо себя почувствовала и мы решили сегодня приехать, я не думал, что ей станет хуже...

Через полчаса приехала скорая. Две женщины в белых халатах прошли в комнату, сопровождаемые папой. Они разговаривали тихо и я ничего не смогла разобрать. Мне показалось, что я услышала тихий и слабый голосок мамы. Папа на руках вынес маму. И они все вышли из дома.В окно я увидела, как он положил ее на носилки к двум мужчинам в халатах и они занесли ее в машину скорой помощи. Бабушка все это время ходила взад и вперед и причитая охала. Я смотрела в след удаляющейся скорой помощи и молилась. Молилась лишь о том, чтобы с мамой все было в порядке. 

Папа ночью не приехал, он позвонил и сказал, что остается с ночевкой. Утром я узнав расписание приема, направилась в больницу. Я должна знать, что происходит! 

На КПП больницы, тучная женщина выдала мне пропуск и бахилы, я бегом скинула куртку и сдав ее в раздевалку, понеслась на нужный этаж и в нужную мне палату. Я тихонько приоткрыла белую дверь. Она протяжно скрипнула пропуская меня во внутрь. На кушетке лежала мама, на ней была кислородная маска. Казалось, что она спит. Папа сидя спал на подоконнике. В палате было четыре койки, но кроме мамы больных здесь не было. Я медленно подошла к ней и взяла за руку. Ресницы мамы трепыхнули, и она открыла свои зеленые глаза... Белки ее глаз были желтые... Только сейчас, посмотрев на ее мягкую руку, я заметила, что и некогда смуглая кожа мамы приобрела грязно-желтый оттенок. Я подняла на нее полные слез глаза и прошептала:

- Прости, мамочка...

Из ее глаза скатилась слеза. От моего голоса проснулся отец.

 - Аня, - проговорил он.

- Да, пап. Я уже пришла. 

- Я скоро вернусь, -  сказал отец и вышел из палаты. Его походка и вид говорили о беспокойстве и измотанности. 

 - Мам, ты как? - спросила я маму, когда дверь за папой закрылась.

- Анют, мне сказали, что это печень, - тихо-тихо произнесла мама.

- Это лечится?

- Поддерживается...

- Мамуль, ты не против, я поговорю с твоим врачом? Может посоветует что-нибудь.

- Конечно, котенок, поговори, - ответила мне она и снова прикрыла глаза.

Я словно на ватных ногах вышла из палаты. Оглядевшись по сторонам пошла искать ординаторскую.Найдя нужную мне дверь, я постучала, после слова «войдите», толкнула ее и шагнула в кабинет. В нем сидели две женщины.

 - Я дочка Натальи Морозовой, можно узнать, кто ее лечащий врач? - громко спросила я.

- Это я, - ответила черноволосая женщина с бейджиком, на котором было написано: «Нестерова Екатерина Александровна». 

- Вы что-то хотели?

- Да. Я хочу узнать диагноз мамы и что с ним делать, - как можно серьезней спросила я. Ведь мне всего тринадцать и в этом возрасте людям сложно меня серьезно воспринимать.