Веримунд

Отрывки. (Конкурс на fan-book'e)

«Когда все расы существовали в относительном мире,

ибо прекратить кровопролитие не удавалось никогда

и никому,

случилось это – прозванное гласом событие,

впоследствии ставшее Первым.

Словно громыхавший по всей планете, но тихий и спокойный,

точно шепот, голос будто о чем–то попросил – никто

не знает,

поелику язык тот был никому не известен, – и замолк

на долгие годы и века.

Однако этим все не закончилось: "и глас тот молвить прекратил,

и небо окрасило невиданное прежде бескрайнее естество,

полное энергии,

и естество это разлетелось на мириады осколков – но суть:

забрав с собою Майрелию,

жителей ее, безвозвратно исчезнувших,

и дав взамен нечто новое – дар, открывающийся во сне

и дающий возможность искать ответы с той стороны,

проход к которой открылся

с приходом естества."»

Отрывок из летописи мира «Веримунд».

***

Ночная улица, освещенная одиноко стоящим фонарем, круглосуточно работающая аптека и идущий туда неприметный, одетый в утепленную черную куртку – зима, однако, – и утепленные же черные джинсовые штаны мужчина, еще совсем молодой, но до сих пор одинокий и уже оставшийся без родителей, добрых и в то же время строгих, в общем, по–настоящему любящих единственного своего сына, с раннего возраста игравшего в компьютерные игры и сажавшего свое зрение, а быть может, и не поэтому – врачи лишь утверждали, мол, близорукость прогрессирует – очки носите, – что то ли по чистой случайности, то ли волею судеб не взял с собою эти самые очки – на линзы он так и не перешел, а носить "окуляры" на улице стал привыкать недавно, – и споткнулся "на ровном месте", не упав, но потеряв равновесие и столь драгоценные секунды, когда из–за угла вылетела машина и – свет, банальность, неизвестность…

***

Очнулся я уже в больнице… Да–а, не думал я, что смерть отца так сильно на мне скажется – так нелепо споткнуться, когда без очков спокойно преодолевал полосы препятствий, хотя на лестницах, к примеру, в очках даже сложнее, – но что более интересно, я и не представлял, что виденная мною картина несущегося прямо на меня автомобиля, который, к моему стыду, я перед самым носом и заметил, не окажется последней.

Множество подключенных ко мне аппаратов, за использование которых, если не ошибаюсь, предварительно взимают огромные суммы, да и, в общем–то, мыслящий здесь я намекали на "взявшего ответственность" водителя, – определил я путем несложных логических размышлений.

Некоторое время, не больше пары часов, я любовался белым потолком – с трудом шевелились лишь челюсть да глаза, – пока в палату не вошли несколько мужчин и девушка в белых халатах.

Двое мужчин, самых рослых и широкоплечих, остановились около двери, девушка встала поодаль, еще один – прошел к аппаратам и занялся то ли просмотром данных, то ли их настройкой, может, проверкой, последний же подошел к моей койке и, взяв недалеко стоявший стул и устроившись на нем, обратился ко мне:

– День… ну, для Вас явно не очень добрый, но думаю, всяко лучше места на кладбище. Я знаю о Вашем состоянии, поэтому, если Вы меня понимаете и согласны с утверждением, просто укажите на это. Бестримов Илья Аркадьевич, 27 лет, не женат, верно?

Я закрыл глаза и попытался открыть рот.

– Хорошо. Ну, относительно… Перейдем же к основным вопросам: во–первых, Вас сбила дочь Волосина – про него Вы, должно быть, слышали, и не будете делать из этого случая достояние общественности, – во–вторых, не волнуйтесь, всю вину она признает, и ее отец согласился на полную оплату всех процедур, благо, современная медицина достигла немалых высот, причину же согласия озвучил ранее. Пока все понятно?

Я повторил предыдущее действие, одновременно пытаясь понять, с чего такая честь – очередной "подарок" судьбы?

Доктор просмотрел какие–то бумаги, шепнул что–то своему, скорее всего, подчиненному, который куда–то поспешно удалился, и, дождавшись его возвращения, взял у него новую порцию документов.

– Так вот, Илья Аркадьевич, у меня для Вас есть парочка новостей: в ближайшее время почти ничем, окромя мыслительных процессов, Вы заниматься не сможете, но – о, не волнуйтесь! – всплеснул он руками, похоже, увидев всю отражаемую, насколько это возможно в моем состоянии, на моем лице скорбь. – Я же уже говорил: сделаем все возможное! Неужели, не верите в силу таких денег?

Загадочное выражение его лица и напоминание о немалых суммах вернули мои мысли к главному вопросу: почему они это делают?

– Предположительно, три месяца, и Вы будете стоять на ногах, да что стоять – бегать, поэтому у нас есть к Вам такое предложение: дабы не лежать эти долгие дни неподвижным телом, положить это тело в специальную экспериментальную медицинскую игровую капсулу. Риски минимальны, единственный недостаток – на этот срок выйти из игры, увы, – или же к счастью? – не получится. Ну так что, согласны?

Лежать три месяца и не иметь возможности даже, образно говоря, в носу поковыряться – увольте. Да и учитывая риск, моя геймерская натура не может от этого отказаться.

Получив согласие, доктор кивнул остальным, после чего те удалились, не без труда заполнил бумаги – получить мою подпись было нелегкой задачей, – и, забрав их с собою, отправился к выходу, остановившись перед которым, напоследок сказал: