Воин Забвения. Гранитный чертог

Глава 17

Вечер стремительно обратился ночью. В клети было темно: Млада не стала зажигать много лучин – не хотелось. Она сидела на лавке, подвернув под себя ногу, и крутила в руке плоский кинжал, которым едва не убили князя. Узкое короткое лезвие походило на копьё и переходило в рукоять, обмотанную тонкими полосками кожи. Млада хорошо знала такие клинки. Их удобно прятать в потайных складках одежды – так, что даже стража не способна обнаружить. Они не могут принадлежать тому, кто случайно стал убийцей. Да и метал их тот мужик очень уж умело. Без промедлений. Его лицо не было знакомо Младе, но она и так чуяла, что он, скорей всего, арияш.

А раз так, то людям Вигена придётся туго: допрос будет долгим, если не бесполезным. Стоило бы помочь им, но лучше лишний раз не подступать к той черте, за которой Младу раскроют, и не высовываться.

Млада, примериваясь, взвесила кинжал в ладони, развернула пальцами и метнула в дверь. Потом второй. И третий. Они глухо звякнули, воткнувшись ровнёхонько рядом друг с другом; из доски вылетела маленькая щепка. Внимательно осмотрев свою руку, как что-то чужеродное, Млада усмехнулась. Сколько лун она не пользовалась метательным оружием? Слишком мало, чтобы тело забыло намертво вплавленные в него навыки. Наставник учил верным ударам, которые даже издалека пробивают человеку основание черепа, шею или грудь. Жертва тогда умирает быстро, не успев испугаться. Теперь хотелось думать, что на всех настигнутых кинжалами, пущенными рукой Млады, и правда была вина, о которой говорили заказчики.

Сейчас правые и виноватые вдруг поменялись местами. Арияш угрожал человеку, которого Млада должна защищать. Пусть даже временно.

Похоже, вельдский жрец хотел избежать открытого боя. Подослать убийцу – дело не достойное воина, да только это мало кого волнует. Говорят, мол, на войне все средства хороши. Но могло ли случиться так, что зелье на клинке всего лишь померещилось? Только один человек способен был развеять или подтвердить сомнения. Если не вздумает врать.

Млада послала за Роглом давненько, но он то ли упрямился, то ли почувствовал подвох и не хотел идти. Сразу нужно было понять, что вельдчонок не так простодушен и открыт, как кажется. Собственная доверчивость теперь казалась Младе верхом глупости и неосмотрительности. А ведь она защищала Рогла, выгораживала, угрожала отрокам, чтобы те не сболтнули сотникам чего лишнего. Хотела понаблюдать за ним сама, но, знать, всё равно что-то проглядела.

Рогл наконец осторожно поскрёбся в дверь и заглянул внутрь, опасливо покосившись на торчащие в ней кинжалы.

— Проходи, — кивнула Млада, — и кинжалы вынь.

Мальчишка аккуратно выдернул клинки из досок и протянул на раскрытой ладони, но Млада покачала головой.

— Скажи, они отравлены зельем твоего отца? – невольно в голосе прорезалась злоба.

 Доверие к Роглу, которое Млада почти насильно взрастила в своей душе – а иначе как день за днём вразумлять и тренировать его? – снова исчезло. Как посаженный в клетку зверь, что долго ждал возможности для побега. Теперь вельдчонок казался ей таким же незнакомым и подозрительным, как в первый день. Что если он появился в детинце лишь ради того, чтобы в нужное время передать отравленное оружие убийце? Или подсказать подходящий случай для нападения? И как долго он собирался водить всех за нос своим невинным видом?

 Сейчас, глядя на Рогла, Млада снова отчётливо видела резкие черты лица, к которым глаз успел привыкнуть, тёмные прямые волосы и заострённый нос его отца. Он – вельд, и проклятая кровь рано или поздно должна была дать о себе знать. Почему бы не сегодня?

Рогл, сдвинув брови, сосредоточенно рассматривал один кинжал за другим и медлил, словно боялся того, что нужно было сказать. На его лице отразилась мимолётная паника.

— Да, похоже, оно, — он поднял вопросительный взгляд. – Откуда это здесь?

— Одним из них сегодня хотели убить князя. Другим – ранили Навоя. А третьим чуть не вспороли мне бок. Или ты не слыхал? — Млада, уперевшись локтями в колени, сомкнула пальцы в замок, продолжая изучать Рогла. И с каждым мгновением он всё больше съёживался под её взглядом. – Я думала, ты мне расскажешь, откуда они здесь.

— Я не знаю, — замотал парень головой. – Правда, не знаю!

– Ох, наверное, и тяжко тебе жить, когда ничего не знаешь. Ни про кинжалы, ни про колдовство, которым ты чуть не ухайдокал Юрско… Знать, всё-таки надо рассказать сотникам.

– Я пробовал колдовать потом… – перебирая в руках кинжалы, пробормотал вельд. –  Чтобы понять. Ничего не вышло. Я не знаю, что это было! Я ведь говорил тебе!..

Млада резко поднялась с места, и Рогл едва заметно осел, как прихлопнутое сверху тесто. Казалось, он еле удерживается от того, чтобы дать стрекача. Если не виноват, ему нечего бояться. Только прожив некоторое время в детинце, он наверняка уразумел, что любого повода будет достаточно, чтобы его убили. Предостережения Бажана на сей счёт были ясны.

Забрав кинжалы у мальчишки, Млада прошлась по комнате, якобы размышляя. Она поворачивала лезвие то одного, то другого так и эдак, наблюдала, как свет вяло пробегает по граням, обрисовывает плетение кожаных ремней на рукояти. Рогл за спиной даже, кажется, перестал дышать. Его взгляд ощупывал, испуганно, осторожно. Будто вельд хотел по движениям Млады понять, что его ждёт.