Выживший. Прямиком из Зоны

Глава 1. Один среди монстров.

Прошло не более часа. За такой промежуток времени беспрерывной ходьбы я сумел сильно устать, что казалось в один момент свалюсь с ног, лицом уткнусь в радиоактивную землю и засну сном младенца, что будет так сладко, так приятно – подамся в приятную дрему, коих никто из людей, и даже Зона не видывали; только уснуть где не попадя, равносильно смерти – не то псы разгрызут, не то бандюки грабанут и спящего добьют, а мож и что-то похлеще чем это случиться со мной.
Неторопливым шагами, я пробирался в ту неведомую мне даль, проходя средь огромных, фонящих гор, с тут и там, из земли торчащими железными цилиндра-образными бандурами, и разбросанными вокруг них всяческими другими отходами, которые люди за много лет успели поскидывать, да и таких гор было не две или три, а в разы или сотни больше, которые в свою очередь нескончаемым потоком находились на моем пути, то и делая, что подкашивали мне ноги – к счастью даже в таком состоянии я смог держаться на своих двоих, и продолжал дальше топать по обстрекавшемуся асфальту.
Место, по правде неприятное. Да что может привлечь, если через следующие пару куч мусора на тебя выскочит паренек, одетый в черную, с белыми вертикальными полосами кожаную курточку с капюшоном сразу задернутым по глаза, что частично скрывало его лицо; тот кто потычет в тебя либо со своего кухонного ножика, или своим полу-сломанным стволом, вымогая у тебя все что есть: артефакты, добытые честным путем, оружие, и деньги. Один то может и не помеха бывалому, но а если их трое, шестеро, десятеро – тут хочешь не хочешь, но за жизнь голым вернешься домой.
Такие мне не попадались, просто хожу здесь мало. А если б и встали на пути то, нечего им дам, ни артефакты, ни денег, ни своего ствола – скорее им глотки порву и заберу их вещи. Что поделать? Такой я человек. С виду добрый, хотя и так злых не обижу, но если кто-то нарушает по моему добро, его ждет не божественная кара, а мое наказание – пусть мне поверят, оно страшнее и больнее.
Уже окончательно стемнело. Почти ничего не видно, лишь достигающий земли лунный свет, еле как выполнил свою вечернею работу по освещению окружностей. Примерно в такое время включается уличные фонари, но… Какие фонари в Зоне? Ладно, пусть даже и будут, но о каком постоянном электричестве можно говорить там, где через пару дней место, которое ты вдоль и в поперек исходил ногами может кардинально измениться – на том месте, где раньше стоял дом, а теперь глубокая яма, с аномалией на самом дне. Да, такой роскошью, как свет, обладали не все, для всех местных обитателей, единственный свет исходит от костров, расположенных почти на всех «сталкерских остановках»
Пока я обо все этом думал, то успел добраться до одной из них. Плита, на плите, лестницей двигались вверх, создавая из себя высокую вышку, с несколькими этажами для просмотра. В низовьях сей конструкции находились оставшиеся стены былой многоэтажки, образуя из себя прямоугольный угол, и на остатках второго и третьего этажа так же были стены, только с окнами, без стекл, или хотя бы с тем что у них осталось. На том же первом, были навалено много, от крупных и длинных, до мелких и коротких каменных плит, а в некоторых проемах образовавшихся из развалившегося пола высших этажей, появились треугольной формы конструкции, напоминавшие палатки, но не привычные нам брезентовые, а такие бетонные, в них как раз и размещались, можно сказать, естественно созданные комнаты. Там ни а каком линолеуме или паркете и мечтать нельзя, только земля родимая. Крыша есть и на том спасибо!
Пригибаясь, я пытался добраться до своего «лежака», огибая одну каменную плиту с трещинами и плесенью, все мешавшие мне заполучить получаемую потом и кровью приятный сон, какой могла позволить всем Зона, а в конце чуть не вприсядку пробрался в широкую «щельевую дверь», и в том же положение остался у своеобразного входа. Сбросив со своих плеч, все время висевший на спине походный рюкзак, со всяким нужным сталкеру барахлом, я повалился на землю и обратил свой полусонный взгляд в небо, прямо через широкую дырень в одной из руинно-сплюсованных плит надо мной.
Все таки, кто бы что не говорил, а Чернобылевское небо все же прекрасно, даже и ночное; вид и дневной и этот завораживает каждый раз, как в первый; звезды добавляют еще немного шарма этому зрелищу, все сильнее усыпляя меня; даже руку поднять уже сил не хватать стало, будто их отродясь и не было.
Глаза слипаться, перед ними появляется белоснежная пелена, закрывающая столь великолепный вид, и сознание стремительно покидает мое тело до следующего дня, пока не прокричат первые петухи, а в случае с Зоной, то – слепые псы завоют на лучезарное солнце, из-за своих пустых животов.

***
«Вав-Аууууу» - вот и проревел наш чернобыльский «петух», но резко замолк, неизвестно даже от чего.
- Обходите его парни! – кричал кто-то, отдавая тем самым приказ другим, таким же салагам как и он. Почему салагам? Какой хоть более и менее опытный сталкер будет просить помощи завалить одного слепого пса. Для нас это, как два пальца обо асфальт! Но если стая… То зависит уже от человека; умеет ли ствол в руках держать; не косит ли на оба глаза; ну и, конечно, реакции, а как без нее? В некоторых ситуациях она жизнь спасет, и бывалому и новичку, каждому в равной степени.
- Хорош Меткач! – выкрикнул второй, подтверждая выполнения приказа. Меткач… Хех... Знал я одного Меткача. С трех метров плоть завалить не мог, поэтому долго и не жил – помер от пары кабанов, выполняя работу – Да валите ее парни! Давай, давай, давай!!!
Все эти выкрики продолжались долго. Сотню пуль они попусту выпустили в воздухе так и не достигнув одного, запутанного до смерти пса. Раз пес не вопит от боли, то жив мерзавец! Мне честно даже жалко его стало. Он скорее от страха в рай собачий попадет, чем от этих стрелков недоделанных.
Немного позевывая, распустив свои руки в стороны, как позволяли мне размеры этой  маленькой треугольной коробочки – в общем просыпался как мог!
Присев на корточки, я гуськом выбирался наружу, еле втискиваясь в проход, а дальше как вечером, огибая развалившиеся каменные преграды, которые в случаи необходимости можно использовать для перестрелок, с одним единственным минусом – граната, и хана тебе с твоим убежищем, или просто будешь завалин под новообразовавшейся грудой камней, пока сам от голода не помрешь!
Выбравшись, я своей ногой уперся в стену, с той стороны где происходило вся эта утренняя суматоха – там где дальше продвигаясь , попадешь в лесок радиоактивный, и не там где дорога из мусора, ведущая сюда. С обратной стороны дома было куда веселее, чем можно представить лишь по звукам.
Трое довольно зрелых парней, я б сказал дватипятелетних, пытались свалить пса, с со своих стандартных дробовиков. «Сайга» - лучший представитель дробовиков российской сборки, не какие Американские помповые с ним не сравняться. Так эти трое держа такое достойное оружие, с ним недостойно обращались. 
Держали его у живота, как клоны-штурмовики, словно двигались в глубь обороны врага, а когда бедолага пес пытался ускорившись скрыться от них, то они бежали настолько нелепо, что даже… Сложно сказать, но просто пик нелепости – стволы в том же положение, на лицах сумасшедшая улыбка, а бегут, словно в армейки по шинам пытались попасть своими пухлыми ногами, хотя это больше смахивало на растряс жирка, какого пончиков любителя.
Я ждал минуту – смотрел на это. Пять минут – и уже не выдержал и вмешался в эту разборку 3:1, даже не тронувшись с места. Вытащив из прикрепленного к ремне кабуры пистолет, вытянув руку налево, в сторону леса, полубком повернувшись к бегущий собаке, и под конец закрыв один глаза для лучшего прицеливания, я приблизил указательный палец к курку – вставил его в это кольцо, надавил, и спустил с курка.
«Пах» - одиночный выстрел с невероятной скоростью приближался к существу. Собака услышав это повернулась на звук, но увернуться не успела – пробита она и остановилась на месте, в то время пока пистолет отдачей чуть не коснулся моего лица, не оставив фиолетово-синего синяка на все щеку.
В следом за собакой, на меня косо глянули и те трое. Они не были благодарны мне за сотрудничество, а только яростно, как быки на родео, фыркнули, и двое пошли своим путём, грозно топая ногами по траве растущей на земле, а третий быстро подбежал к псу, вытащил из-за пазухи ножик, и начал что-то делать с животным. Через минуты две, паренек присоединился к остальным, оставив пса одного на земле, истекающего кровью, из дыры проделанной пулей, и из места, где раньше у него был хвост – да и нету уже.