Хеймскрингла-00

Часть 1

ХЕЙМСКРИНГЛА – МИР № …00? Далекая планета. Ночь застыла над озером. Сильный ветер, разогнавший на озере огромные волны, неожиданно стих. Еще вздымались водные кручи, еще крутились неистово буруны, но… Шаги, неслышные шаги, ложились на озеро. Тихие, призрачные шаги. Луна косым лучом освещала воду и человека, идущего по озеру, и дорожку, бегущую впереди человека по поверхности озера. Светлую дорожку на темной воде. Человек шел, оставляя следы на воде и ямки следов, тут же снова заполнялись водой. Время близилось к 4 страже. Капернаум лежал на той стороне. И люди в лодке, посередине еще волнующегося озера, видели человека, идущего по воде. - Призрак, призрак,- шептали люди, со страхом вглядываясь в темноту, в фигуру человека, идущего по воде, в сияние, плывущее над ней и в одеяние, вольготно ниспадающее с фигуры. Крик готов был сорваться с губ и готовы были в озеро броситься люди, но сидящий на корме, по прозвищу Петр, поднял руку. Замер крик, не успев родиться. И прошептал Петр в тишине умоляюще:- Это ты, Учитель? Усмехнулся идущий по воде и пошел рядом с лодкой. - Возьми нас с собой, - попросил Петр, и люди в лодке с надеждой посмотрели на того, кого Петр назвал Учителем. - Я мытарь Матфей, - страстно, истово, вдруг забормотал человек, заросший до глаз бородой, огромной смолистой бородой, - подлей и ничтожней меня не сыскать… Но я верю в тебя, Учитель! Я верю и мне все равно - бог ты или человек. Я верю. И я, и Петр и Андрей… - Люди в лодке зашумели. А затем всеобщий гул прорезал голос Петра, робкий и страждущий:- Научи и меня ходить по воде, Учитель. И смолкли все разом… … Выжженная солнцем, каменная пустыня. Душное марево. Дорога через миражи. Дорога в Иерусалим, город иевуссеев. Он шагал по дороге и даже не опасался разбойников, которым нечего было взять с него. Разве, что пальмовый лист, укрывавший ему голову. Горячий воздух царапал горло, заполнял зноем легкие – от жары он терял сознание, и тогда ему казалось, что он снова на далеком севере. Бескрайние, лежащие под снегом просторы расстилались перед ним, вставали укрытые белой пеленой громадные леса. И вместо палящего зноя жгучий мороз обдирал кожу, не давал дышать легким. Слезы выбивал из глаз. Огромные ели с колючими лапами прятались в сугробах, заносы из снега охраняли дорогу. Он шел, вернее, не шел, а пробирался по снегу вслед за человеком, одетым в красную шубу. Тем, кто нес подарки местным детям. Хотя он, тот, кто нес подарки - скорее всего, и не был человеком... Потом, уже в пустыне, на дороге, он встретил бродягу, которому рассказал о своих странствиях, о необычных вещах, которые видел и бродяга поверил ему... - Хорошо,- сказал Иешуа,- я возьму вас с собой. Мир, №… Звездная система на краю галактики. Третья планета. Глава 1. Жаркое солнце висело в зените. Душное марево распласталось над землей... Сине-зеленые, овальные, сужающиеся к концу листья деревьев прогнулись в разные стороны, и на усыпаную песком поляну выскочила стайка юрких, хвостатых, стоящих вертикально на задних лапах животных. Животные вертели длинными мордами, щелкали, усеянными мелкими острыми зубами, челюстями, всхрапывали и свистели. Зрачки глаз животных поблескивали красным. Передние лапы животных, коротенькие, маленькие, с многочисленными когтями-крючьями, свисали вдоль тела. Внезапно, голоса созданий поднялись до визгливых нот, а щелканье челюстей усилилось. Стайка замерла и, вдруг, сорвавшись с места, побежала - запрыгала прочь с поляны, напролом, через деревья с похожими на купол зонтика верхушками. Некоторое время спустя, на поляну, по следам только что убежавших животных, вышел загорелый до смуглоты, крепкий юноша. Кожаная юбка на бедрах являлась его единственной одеждой, а ожерелье на шее, из чьих-то кривых зубов - единственным украшением. Лицо юноши, широкое и слегка удлиненное, с едва намеченными скулами и коротким, чуть загнутым кверху носом, смотрело на мир большими, удивленно ярко-зелеными глазами. Юноша держал в руке толстую длинную палку-копье с темным и явно металлическим навершием, больше всего напоминающим лист с ближайшего дерева - овальный, вытянутый и заостренный. Волосы юноши, густые и темнорыжие, опускались почти до плеч и были перехвачены на голове, на уровне лба, кожаным ремешком. Шрам, грубый и уродливый, тянулся с плеча на грудь. Немного задержавшись у края поляны, юноша прошел к ее центру. Здесь он присел над следами убежавших зверей. Одну руку юный охотник простер над землей, водя пальцами по примятой траве и углублениям в песке, бормоча, при этом, какие-то слова, второй оперся на копье, выставленное листом-острием вверх. Неожиданно юноша тоже встрепенулся и, быстро наклонившись к земле, прижался к ней ухом. Видимо, что-то почуяв, парень резво вскочил на ноги и оглянулся - ближе всего к нему, на краю поляны, находились те самые, невысокие, куполообразные, с кронами-зонтиками, деревья и пышные, желтоватые кусты. В мгновение ока, юноша бросился к кустам - едва касаясь земли он пробежал по поляне и скрылся в окружающих поляну зарослях. Не прошло и минуты, как мелкая, неприятная дрожь сотрясла землю и вместе с ней пришел гул... Гул продолжал нарастать и земля дрожала все сильнее и сильнее. Издалека донесся оглушающий рев и все вокруг, словно просквозило ледяным ветром. Большие насекомые с огромными радужными крыльями сорвались с кустов, тучи мошкары повисли между деревьями. Небо, до сих пор голубое и чистое, заполнили невесть откуда взявшиеся черные птицы... Оглушающий рык снова вздернул деревья и кусты. Растения затряслись от тяжелых шагов неизвестного создания. Наконец, уродливая, ненормально большая морда жуткого монстра показалась над деревьями. Зверь, волоча за собой огромный тяжелый хвост, на двух массивных столбах-лапах, двигался по мелкому зонтичному лесу. Передние ручки-лапы монстра, увенчанные огромными когтями, маленькие и, как будто, какие-то недоразвитые, слегка подрагивали. Живой «кошмар» двигался напрямую, ломая деревья, что помельче и обходя те, что покрупнее, оставляя после себя полосу раздавленной и расползающейся земли. Гоня перед собой волну смрадного дыхания, чудовище прошествовало мимо охотника, спрятавшегося за деревьями. Бурая шероховатая шкура, глыбы жутких ног и тянущийся по земле гигантский хвост, несколько мгновений находились рядом с юношей. Над лесом обозначился всполох молнии. Следом, словно издалека, прикатил раскат грома и белая жирная полоса прочертила небо. Юноша-охотник посмотрел вверх – странно, ведь, до начала Бурных ветров еще оставалось много времени… Полоса на небе стремительно разрасталась, одновременно растворяясь в небесной синеве. В том месте, где белая линия заканчивалась, в небе что-то блестело. Чтобы лучше рассмотреть это «что-то», юный охотник приставил «козырьком» руку ко лбу, прикрывая глаза от солнца и, опять, взглянул вверх. «Нечто» сверкало и кувыркалось в небе, в тоже время быстро снижаясь. Но, вот, «нечто» перестало падать и кувыркаться и, выровнявшись, поплыло над землей. Чудовищный монстр остановился. Повел огромной уродливой головой, пытаясь уразуметь, что произошло - весь опыт прошлых инстинктов подсказывал зверю, свет и грохот должны быть позже, когда сверху начнет лить вода и станет холодно. Монстр рыкнул, не зная, что делать. Глаза зверя злобно покосились на деревья, на кусты и, наконец, чудовище заметило сверкающий в небе предмет. Гром в небе и появление этого предмета никак не связывались воедино в громадной, но тупой голове зверя... Блестящее «нечто», плывущее над лесом, вдруг заложило крутой вираж и резко пошло вниз. И тут же, на него, набросились парившие в небе твари. Щелкая зубастыми клювами, несколько мерзких созданий атаковали спускающийся аппарат. Однако, даже не долетев до него, они резко свернули в сторону, испугано клекоча и уносясь куда подальше. Их более мелкие собратья, крутившиеся поблизости в ожидании своей очереди, обиженно зашипели и тоже кинулись в разные стороны. Гигантский ящер проводил взглядом разлетавшихся в панике птиц и уставился на приближающийся к земле предмет. Зверь раскрыл пасть с множеством острых зубов-клыков и издал злобное шипение. Тучи мошкары и гигантские стрекозы опять взвились в воздух, сорвавшись с деревьев и кустов. Монстр помедлил, а затем двинулся туда, куда падал странный предмет. Юноша-охотник выскочил из-за небольшой кучки деревьев и побежал рядом с чудищем, держась сбоку и чуть поодаль от него - нюх у монстра был плохой, но мог, случайно, зацепить хвостом, способным переломать пополам даже дерево. На светло-желтой песчаной полосе, прямо за папоротниковыми деревьями, на земле лежало упавшее с неба громадное, наполовину белесое, наполовину прозрачное "нечто". Сбоку в этом "нечто" зияла дыра – открытый люк, а рядом на песке стоял человек, большеголовый брюнет в облегающем синем одеянии. Глаза ящера подернулись красным, страшилище издало мерзкий, похожий на кваканье, звук, и, тараня последние деревца, отделявшие его от поляны с аппаратом, ринулось вперед… Пилот упавшего с неба предмета, мгновенно обернувшись к монстру, тут же протянул навстречу зверю маленькую коробочку, зажатую в руке. Одновременно брюнет надавил что-то на коробочке. И гигантский зверь замер, будто уткнулся в невидимую стену. С минуту оживший кошмар стоял не двигаясь, ноги его почти не шевелились, хотя тело все еще продолжало клониться вперед, готовясь сожрать стоявшего перед монстром человека. Затем глаза зверя потухли и пугающая башня головы отвернулась в сторону. Хищник неожиданно тонко всхлипнул и сделал шаг назад. Потом еще шаг. И, наконец, с шумом и треском развернувшись, ящер побежал-пошел обратно в лес, проламывая, в очередной раз, просеку среди деревьев, топча кусты и сотрясая почву. Подождав, пока, похожая на кошмарный сон тварь окончательно уберется, брюнет хмыкнул и засунул коробочку в глубину своего одеяния. И сразу же, из-за сплетения сломанных стволов, раздавленных кустов и торчащих в разные стороны веток, показался человек с копьем. Внимательно смотря себе под ноги и покачивая копьем, юный охотник подошел к брюнету. В дальнем конце прогалины - песчаной полосы, между кустами с листвой розового цвета, просунулись мордочки маленьких коричневых зверьков с глазами – бусинками. Зверьки уставились на человека в комбинезоне и охотника. Еще дальше большое солнечное пятно спрыгнуло с лежащего на прогалине громадного гниющего хвоща, полукустарника–полудерева, и неспешно поползло по поляне, направляясь по своим делам. И в небе продолжали парить темные силуэты зубастых птиц, лишь количество их заметно поубавилось. - Ашур,- громко сказал брюнет, показывая пальцем на себя. - Ашур со звезд, – добавил он и ткнул, для убедительности, пальцем в небо. – Прилетел на этой птице, - брюнет коснулся летательного аппарата позади себя. Затем «Ашур со звезд» выставил перед собой пустые ладони, затянутые в сверкающие перчатки, и произнес: - Мир! Юный охотник еле заметно приподнял копье, услышав голос человека с небес… И, неожиданно для пилота, ухмыльнулся. А потом сказал, вернее, пропел несколько горловых фраз. - Перевожу дословно, - сообщил пилоту миниатюрный аппаратик, чешуйка, прилепившаяся у него за левым ухом: - Все вон! Ой, нет-нет… - как и все биомодули-переводчики, чешуйка обладала частичным интеллектом, однако весьма своеобразным - … ага, вот. – И чешуйка торжественно произнесла: - Это твои личные проблемы! - Не понял,- буркнул пилот и, на всякий случай, еще раз громко повторил, стуча себя уже кулаком по груди: - Я Ашур!- и тихо, для переводчика добавил: - Будешь криво переводить… На микроны распилю! - Ах-шшур,- медленно произнес юноша, коверкая чужие звуки. - Ашур,- терпеливо повторил брюнет. - Аш-шур,- неуверенно, почти по слогам, сказал юноша. - Ихргхрргр,- показал, в свою очередь, на себя рукой юноша,- Ихргхрргр! - Ох, ничего себе, - даже подскочил Ашур, - ну и имечко! Компьютер за ухом быстро разложил «по полочкам» язык юноши, и начал составлять для пилота фразу на языке охотника: - Агрх-ырты шшухх Ашур даргрткл убрт-ог Ихргхрргр, агрх-ырты Ашур дабртргрт йукхщххру! - Что в переводе означало: - Человек Ашур приветствует охотника Ихр… - и так далее, а также то, что человек Ашур прилетел сюда с миром. - Уй-ю-ю-юй, - в отчаянии забормотал Ашур,- я же такое ни в жизнь не выговорю! - Это нужно не выговорить, а пропеть, - садистски уточнила чешуйка за ухом. Тем временем, охотник опять разразился бравой бессвязной речью, состоящей, в основном, из горловых звуков. - Н-да, - промолвил Ашур сокрушенно. – Фигово! Пристроившийся за ухом Ашура биомодуль глубокомысленно молчал. - Ага, стоп-стоп, - засуетился, охлопывая себя по комбинезону, пилот. – Кажется, выход есть... У меня же… где-то было, сейчас найду... Куда я ее подевал… один момент… - В конце концов, Ашур полез за воротник своего одеяния и вытащил оттуда тоненькую, маленькую, с ноготок, пластинку на блестящей цепочке. - Вот, - сказал пилот, подавая пластинку охотнику. – Надень ее на шею. - И показал, как надевать пластинку. - Стереозвук, конечно, не обещаю, - довольно улыбнулся Ашур, - но понять меня сможешь. Юноша повесил цепочку с пластинкой на шею и вопросительно посмотрел на Ашура. Затем снова пропел загогулистую фразу. После секундной задержки переводчик за ухом пилота мрачно сказал: - Ну, что, сукин сын, долетался? Здесь был большой Ило, самый свирепый хищник в окрестных лесах! - Мне нужен дословный перевод, - жестко потребовал Ашур у миникомпьютера. - Подумае-ешь, - с обидой протянул голос в ухе. – Ну, я не виноват, сам напросился… Ило, здесь, большой хищник был, напугал его ты как? - этот вопрос, видимо, больше всего волновал охотника Ихргх… и так далее, и он еще раз сказал: - Напугал его ты как, сделал это как? - А, это,- с досадой произнес Ашур, надеявшийся, что, все-таки, первый вопрос будет касаемо его, ведь, он, как-никак, со звезд прилетел. - Это не я, это вот эта штуковина,- сказал пилот и, дождавшись, пока пластина на груди юноши переведет слова Ашура, показал охотнику спрятанную ранее в своем одеянии-комбинезоне коробочку. - Видишь ли, - пояснил Ашур, - она, своего рода, переводчик, как пластинка у тебя на груди. Охотник ловко перевернул копье в руке и попробовал ткнуть в коробочку тупым концом копья. - Это ты брось,- с улыбкой произнес пилот, отклоняя копье в сторону.- Она мне еще пригодится,- и спрятал коробочку снова в комбинезон. - Понимаешь, Ихрг… - Ашур запнулся -…хыгрр... гыгрр… блин. Слушай, может просто Ихэль? Так, вот, Ихэль, - не дожидаясь согласия охотника на обрезание его имени, сразу перешел к делу пилот и, с сомнением, посмотрел на парня,- как бы тебе это объяснить… - А ты, как бы мне и объясни,- сказал юноша, сдублированный голосом чешуйки за ухом Ашура, и шагнул ближе к пилоту.- Давай, начинай. Ихргхрргр - Ихэль знает, что такое переводчик. - Да-а… Ну, если так,- с некоторым удивлением, но не очень большим, произнес Ашур, - так чего я тогда распинаюсь? – И с облегчением продолжил:- В общем, эта штуковина расшиф… распознает звуки, издаваемые животными и, беря их за основу, создает свои, пугающие этих животных, сигналы. Вроде того, будто сообщает им - здесь страшно, очень страшно… - и, увидев, готовый сорваться с уст Ихэля вопрос, Ашур уточнил,- но, такие звуки не обязательно слышны человеку. Юноша-охотник придвинулся еще ближе к пилоту. - Ашур прилетел на серебряной птице, у Ашура сломалась его птица? – спросил он. Пилот почесал пятерней, затянутой в сверкающую ткань перчатки, затылок. - А кто его знает,- откровенно сказал он Ихэлю,- сломалась или не сломалась. Вроде бы, сломалась, а вроде, как и нет. Ашур ткнул носком, тяжелого на вид, ботинка в борт аппарата. - Не могу по воздуху пробиться, хоть убей! Как стена вокруг. И приборы, главное, работают! - У Ашура сломалась птица,- констатировал юноша. - Наверное, так,- согласился пилот и задумчиво добавил:- Правда, это сильно смахивает на бред… - Ашур пойдет с Ихэлем?- задал вопрос смуглоликий юноша. – Ашур попробует чинить птицу? - Я есть чинить птицу!- ни с того ни с сего, гордо провозгласил Ашур и героически выпятил грудь. Почему-то, в этот момент, ему на память пришли обрывки из прочитанных в детстве произведений о первооткрывателях чужих планет и, соответственно, встреченных ими на планетах дикарях. Естественно, благородных дикарях… Неизвестно зачем, но на всякий случай, Ашур еще добавил:- Хау, я все сказал! Вопреки ожиданиям пилота, охотник не упал на землю в судорогах хохота, а воспринял слова пилота вполне серьезно и молча кивнул головой. Затем, также молча, ни слова не говоря, скользнул к деревьям. Ашур проводил охотника взглядом до леса и уже совсем собрался было заняться «птичкой», как охотник, неожиданно, остановился и обернулся к Ашуру. После чего поднял руку и недвусмысленно покрутил пальцем у виска. И только затем окончательно исчез за деревьями… Ащур вздохнул. Нехорошо получилось. Чувствовать себя дураком, вообще, не очень приятно, а дураком рядом с... Короче, вот, тебе, и контакт с инопланетянином. Пилот еще немного потоптался на месте, опасаясь, что юноша далеко не все высказал по поводу природного идиотизма пришельца со звезд и сейчас вернется, дабы еще что-нибудь добавить... Но прошло несколько минут, охотника не было, и Ашур понял – юноша ушел окончательно. Тогда Ашур присел возле аппарата... Из дальних кустов, совсем осмелев, на прогалину выкатились меховые клубочки- те самые зверюшки с коричневой шерсткой и короткими лапами, что издалека наблюдали за пилотом и юношей. Что-то беспрерывно вынюхивая, они вертелись рядом с кустами, не слишком удаляясь от них. Ашур попробовал посвистеть им. Зверьки подняли свои мордашки, секунду посмотрели на него бусинками глаз и опять занялись своими делами – подумаешь, свистит кто-то. - М-да,- еще раз вздохнул Ашур, кося глазом на машину. Потом снова вздохнул, встал, потоптался возле своей полупрозрачной «птички» и махнул рукой: – И-и-эх!- После чего полез в разверстый люк аппарата. - Первым делом, первым делом, ну, а девушки потом, - пропел не в склад, не в лад Ашур, выволакивая из «птички»-общепринятое название воздушного катера марки П-Г(пассажирско-грузовой) два аварийных буйка с генератором силового поля. Ашур разнес буйки по обе стороны от катера, примерно, метра на полтора, и активировал их - подключив к генератору. В результате получился почти идеальный круг из силового поля, с катером и Ашуром в центре. Затем, он еще раз залез в кабину катера и, совсем-совсем тяжко вздохнув, принялся, по очереди, включать и отключать имеющиеся на борту «птички» приборы. И было-то их всего чуть больше, чем пальцев на руке, но проверить требовалось все. При разных режимах и в различных связках. Прошло более часа. Эксперименты Ашура окончились ничем, то есть на земле приборы работали идеально. Проблем и в помине не было. В конце концов, Ашур, совсем умаявшись и даже вписавшись, каким-то образом в местную флору – шустрые зверьки, суетившиеся у края прогалины, уже сочли его частью пейзажа и перебрались поближе к аппарату, под самые буйки силовой защиты – решил снова подняться в воздух. Ашур вытащил из «птички» небольшую руневую батарею и переключил на нее аварийные буйки. Из предосторожности. Он не слишком доверял планете, особенно после того, что она сотворила с ним. А руневая батарея могла месяц держать работу буйков, которые, сами по себе, сдохли бы через неделю. Да и дальность сигнала о помощи, испускаемого буйками увеличивалась сразу раза в полтора, достигая полутысячи километров. Мелочь, конечно, если для космоса, но на планете очень даже неплохо. Поковырявшись еще немного внутри аппарата и повозившись с настройкой силового поля, Ашур отрегулировал его так, чтобы оно смыкалось над машиной, на высоте десяти метров, не сплошным куполом, а оставляло воронку для взлета и посадки катера. Уверенный теперь, что в случае непредвиденных обстоятельств ему не придется садиться на голову какому-нибудь здешнему монстру, вроде того, что недавно хотел подзакусить Ашуром, пилот вновь залез в катер, задраил за собой дверь-люк, и нажал «Взлет». Машина, послушная воле человека, мягко подпрыгнула на воздушной подушке, метров, эдак, на пять сразу. Затем, медленно поднявшись еще выше, прошла через «лазейку» в защитном поле и, развернувшись, стремительно рванула вверх. Набрав высоту, Ашур, с должным прилежанием начал вновь проверять все приборы катера, то включая, то отключая их, пробуя разные связки - спускаясь до самой земли и круто поднимаясь вверх, срываясь в диком пике, крутя «мертвые петли» и снова устремляясь к сверкающим в необозримой высоте облакам. Небо было его стихией, его призванием, его вторым я. Он чувствовал себя в нем, как дома. Оно было его болезненной, маниакальной страстью. Но, как обычно бывает - самое заурядное явление во всех мирах и во все времена - сапожник всегда без сапог. Денег на хорошую машину у Ашура никогда не водилось, и он летал, на чем попало. В основном на старых и списанных с коммерческих линий «корытах». Ашур, вероятно, был лучшим пилотом среди любителей и лучшим любителем среди пилотов, хотя, профессионалом он так и не стал. Зато, уж, среди ученой братии родного ведомства-института аномальных явлений на Тавуире-2 или, как говорили – Тавуирде, он был первым. Машина работала прекрасно. Натешившись с кувырканиями и кульбитами и начав побаиваться, что катер не выдержит его фантазии - аппарат, хоть и новый, но такое счастье, как Ашур, еще не встречал и мог запросто развалиться - Ашур повел машину на запад. И все повторилось с начала. В определенной точке «птичка» переставала двигаться. Все приборы работали нормально, но машина не двигалась, словно в воздухе находилась стена. Невидимая, непонятная, чем-то под стать силовому полю... Загадочная преграда не пускала Ашура ни на запад, ни на юг, куда он, отчаявшись прорваться на запад, пытался просочиться, ни даже на абсолютно ненужный ему север. Один лишь путь на восток был заказан, но туда ему лететь совсем не хотелось. Ашур прилетел с запада и лететь на восток, значило уходить от базы-Города все дальше и дальше. Ашур поднимался выше и опускался ниже - все впустую. Катер двигался только на восток. Наконец, устав трепыхаться и потеряв всякую надежду преодолеть это непонятное «что-то», Ашур повел машину на посадку. «Птичка» – обычный катер и машина невиновата, что не может прорваться через странное «ничто». Правда, пилота утешало то, что, как он выяснил, на земле такого барьера не существовало. То бишь, пешком можешь идти на все четыре стороны, а вот лететь… Извини, не выйдет. И машина исправна, нет к ней претензий, только от осознания этого факта Ашуру легче не становилось. За время его отсутствия на прогалине ничего не изменилось, только солнце еще больше сместилось к западу и всюду, вокруг силового поля, виднелись следы деятельности любопытных зверюшек. Впрочем, их самих на поляне уже не было. Шум, далеко не беззвучно опускаемого аппарата, распугал всех. Страхолюдные птицы в небе и те куда-то подевались, хотя, если по правде, они исчезли сразу, как только Ашур начал выделывать в воздухе свои кульбиты. Открыв дверь и вывалившись из машины, Ашур понял – теперь ему остается только одно, идти в Город пешком. - Пехом на запад,- без особой радости, подумал он. - На своих двоих... Самое смешное, что Ашур даже понятия не имел, где он находится. Точнее, знал, что где-то на восток от Города, но в каком месте именно? К сожалению, ни связаться с Городом, ни выставить приемлемые координаты Ашур сейчас не мог. Ни один из приборов по определению координат точного местонахождения не работал. Как и не один из отвечающих за связь. Вероятно, по той же причине, по какой катер не мог лететь ни на запад, ни на север, ни на юг. - Эх, - вздохнул Ашур, - если повезет, дня за четыре доберусь… - Он очень надеялся, что дальше, чем километров на 200-250 от фактории Города его не забросило. Но обьяснить, на чем основана эта надежда, Ашур был не в состоянии. Пилот полез обратно в «птичку» и методично, вещь за вещью, прибор за прибором, начал перебирать содержимое ее грузового отсека. - Катер придется оставить здесь, - размышлял он, выкидывая из машины на землю вещи, необходимые в походе.- Только замаскировать. Кустами прикрыть и маячок рядом поставить, а затем накрыть силовым полем. Дитри, его коллега, еще в Городе пытался отговорить Ашура от самостоятельной экспедиции в «дикие города». На этой планете, где несколько колоний федерации под общим названием Город существовали без году неделя - чуть более 3 лет, все ближайшие к Городу крупные поселения туземцев, так называемые «дикие города», до сих пор оставались, по большому счету, «terra incognito». Многое приходилось делать впервые, на свой страх и риск. Хорошо еще, что туземцы принадлежали к тому же виду разумных, что и федераты, к виду «человек»... Фактория торговцев – что-что, а торговлю с аборигенами, к вящей взаимовыгоде обеих сторон, колонисты сумели наладить быстро - фактория, куда Ашур на своей «птичке» должен был добраться из Города за полтора часа полета, находилась прямо по курсу катера, когда на горизонте замаячили цепочки непонятных, быстро приближающихся, светящихся кругов. Лесистые отроги хребта Шу-у, над которыми летел Ашур и у подножия которых торчало белое здание фактории, уже появились в пределах видимости Ашура, но… Но что-то шарахнуло возле «птички» и Ашур, вместо фактории, где он намеревался пересесть на наземный транспорт, ибо летать по воздуху в «дикие города» категорически запрещалось, очутился здесь. В этом месте. Вернее, над этим местом. Он смутно помнил, что вначале катер, вроде как швырнуло куда-то вверх, притом настолько вверх, что Ашуру показалось - еще немного и он выскочит на орбиту планеты. Потом, через каких-то пару секунд, после того, как катер, застрял неизвестно где и не двигался ни вверх, ни вниз - круто вниз. С сумасшедшей скоростью, с жутким свистом. Скользя все быстрее и быстрее - именно скользя, а, не падая, машина неслась вниз. Приборы не работали, автопилот бездействовал. Ашур пытался что-то сделать, перейти на ручное управление, но с таким же успехом мог и ничего не делать, просто сидеть в машине, раззявив рот до ушей и глазея на проносящиеся мимо, с еще большей скоростью, чем он, чьи-то чужие, подозрительно пахнущие, подштаники - даже в герметически закрытой кабине "птички" Ашур почувствовал их непередаваемый "аромат"... - Интересно, как они сюда попали, - подумал еще тогда Ашур, - и сколько же в них "этого"наложено, если они и катер обгоняют? - ...результат был бы тот же. Ашур не понял, когда именно машина снова стала слушаться его. Слава Всем Стихиям, катер не развалился в воздухе и не сгорел при скольжении вниз. И Ашур не повредился умом, когда абкаканые портки проносились мимо катера... Он сумел вывести «птичку» из пике и уже потом, старательно сверля воздух во всех направлениях - на север, на юг, на запад, Ашур понял, на какой тонкой веревочке висело его сознание. Да, и вообще, его жизнь… Вещей для похода набралось немного. Для сотрудника института аномальных явлений действительно необходимым являлось лишь умение думать головой, ну, и то, чем можно зафиксировать это «думанье». А еще что-нибудь для фиксированья разных разностей, звуков и картинок. Притом, желательно маленькое и компактное. Впрочем, кое-что, по мелочам, тоже надо. Все остальное Ашур решил оставить в машине. Попутный груз – Цанк, совладелец компании «Цанк и Далила», просил его подбросить до фактории несколько ящиков с товаром – ну, что же, значит не судьба, - он, также, оставил в катере. Часа через два, Ашур, пристроив катер ближе к кустам и, окружив это место силовым полем, запустил программу мимикрии. Потом забросил на спину небольшой рюкзачок, весь груз которого составляли компактный запасной генератор силового поля и аварийный запас еды и питья - сплошь таблетки и пипетки - и со спокойной совестью зашагал в ту сторону, где по его мнению должен был находиться запад. Весело посвистывая, пилот быстро шел по лесу, перепрыгивая через попадающиеся поваленные деревья и обходя озерца хрустально чистой воды. Лес был светлый, свободный, не чета тем густым, из мутного переплетения ветвей, корней и еще непонятно чего, чащобам, что находились возле Города. Несколько раз пилот замечал каких-то зверей, двигавшихся за ним, но звери быстро оставляли его в покое. Ашур был плохая добыча для них и они это понимали. Только раз свора мелких двуногих созданий попыталась напасть на него, острые зубы торчали у них, казалось, не только из пасти, но и со всех сторон… Однако, при первых же импульсах «пугача», свора разбежалась врассыпную. Проблема возникла лишь однажды, когда длинный, метра 4, гниющий обломок какого-то чудного растения, лежавший на поляне с изумрудно-зеленой травой, вдруг, в мгновение ока, превратился в жуткую тварь-змею. Все мысли о красотах поляны моментально вылетели из головы Ашура и он едва не выронил «пугач»-излучатель. Гад начал скручиваться в кольцо, приплюснутая голова с немигающими глазками приподнялась и уставилась на пилота, а он, как загипнотизированный, не мог ни отвести от нее взгляд, ни пошевелить пальцем. Каким-то судорожным движением он, все-таки, сумел нажать на кнопку излучателя и с облегчением увидел, как тело змеи перестало скручиваться. Плоская голова опустилась вниз и толстое, как бревно, тело змеи потекло по траве к краю поляны… Но шестым чувством Ашур понял - гад не испугался его. Скорее, это Ашур ощутил дрожь в коленках. Змея столкнулась с чем-то неизвестным и просто решила уйти в сторону. Пилот еще минут 10 стоял на этой распрекрасной изумрудной поляне, приходя в себя и всматриваясь в каждый кустик. И противный холодок в паху тоже исчез не скоро. Беспечность с него, сразу, как рукой сняло. Возвращение домой перестало быть легкой прогулкой. Ашур, тут же, дал себе зарок осматривать каждое подозрительное растение, встречающееся на дороге. И дальше пошел уже не столь быстро, как вначале... В конце концов, отмахав после той «чудной» полянки километров пять, он, все же, решил сделать привал. Внимательно изучив освещенную солнцем небольшую уютную лужайку, пилот с облегчением вздохнул. Подозрительного на лужайке ничего не было. Скинув со спины рюкзачок - аккуратно опустив его на поджелтевшую траву, Ашур положил рядом коробочку-излучатель и с наслаждением, до хруста в костях, потянулся. Затем, усевшись на землю, принялся выуживать из рюкзака еду – все эти пипетки и таблетки с концентратами еды. Ультразвуковик Ашур держал под контролем – не то, чтобы он так испугался за свою жизнь, что готов был держать теперь излучатель постоянно включенным, сея вокруг страх и ужас и заставляя бежать все живое - такого пилот себе не позволял, но «зевать» тоже не стоило. Ашур уже успел прикончить половину того, что предназначал себе на обед - судя по положению местного светила, время было такое, вроде, как и до ужина далеко, но и обед давно закончился – когда за дальними кустами мелькнула тень. Пилот насторожился. Конечно, эка невидаль, тень. День клонился к закату и все деревья и кусты уже начали отбрасывать тени, но… Но эта, в отличие от неподвижных растительных или плывущих птичьих - мерзкие твари с гнусными голосами, время от времени, похоже, специально опускались до самой земли, дабы сопроводить его глумливыми криками - двигалась слишком быстро. Стараясь не делать резких движений, Ашур плавно потянулся к излучателю. Одновременно, второй рукой он нащупал рукоять молекулярного ножа, спрятанного в комбинезоне. Как бы, походя, Ашур подхватил с земли коробочку излучателя и достал нож. Нож и излучатель, вместе, придали ему определенную уверенность. Хотя…Хотя, в свое время, один человек долго вдалбливал в голову Ашура – оружие в руках далеко не лучший способ защиты. Подозрительная тень еще раз переместилась. Ашур, вроде бы не смотря в сторону тени, положил нож в траву перед собой, чтобы можно было сразу подхватить и, держа в одной руке пугач-излучатель, начал сгребать ложкой, во второй, остатки обеда - более удобного прибора для еды, чем ложка, за всю историю цивилизации так и не изобрели. Жаль, только, аппетит у него пропал... Ашур отложил ложку в сторону и, снова взяв нож, быстро стал копать ямку в земле. Затолкав в ямку недоеденные остатки – после восстановления-регенерации концентраты принимали обычный для продуктов вид - пипетка с надписью «Варенное мясо, 200 грамм» становилась 200-граммовым куском мяса, хотя, можно было глотать и просто пипетку, пилюля «компот» компотом и т. д., - Ашур тщательно засыпал ямку землей и примял сверху травой. Конечно, можно было кинуть остатки еды и так, но Ашуру меньше всего хотелось, чтобы какие-нибудь падальщики, по дороге, увязались за ним подвывающей сворой. Тень за кустами вновь передвинулась. Ашур не на шутку встревожился. Поведение зверя, прячущегося за кустами, не походило на манеры хищников, которые шли по его следу раньше. Тварь явно представляла угрозу. Как и ту гниющую колоду на поляне, оказавшеюся змеей, ее совсем не пугали волны ультразвука, во всю мощь уже плескающие из коробочки - Ашур уже три раза, конкретно, направлял излучатель на заросли кустов, где прятался зверь. Но все без результата. А это был скверный признак, если не сказать больше. Существо, не боящееся ультразвука, как и ранее встреченная Ашуром колода-змея, но при этом двигавшееся очень быстро… это не просто серьезно, это очень серьезно. Да еще и двигающееся бесшумно. Не будь это невозможным, Ашур принял бы этого зверя за человека – тогда понятна становилась бы безрезультативность излучателя и невидимость того, кто скрывался в кустах - зверя пилот хоть раз бы уже, да увидел, но специально тренированного человека… проблема-с. И такой человек, вряд ли мог быть его другом. Хотя бы потому, что Ашур точно знал, ни друзей, ни приятелей, ни даже просто знакомых в радиусе ближайших 200 километров, - ну, может, чуть меньше или чуть больше, у него тут точно нет. А тот или то, что маскируется в кустах, скорее всего, хочет просто сожрать Ашура. Дальше ломать комедию было глупо. Отбросив текучесть движений, принятую, дабы не спровоцировать зверя раньше времени, Ашур мгновенно достал из рюкзака генератор силового поля и установил его рядом с собой, так, чтобы моментально дотянуться до него и пустить в дело. И в тот же миг, когда он, вскочив на ноги, оказался на секунду вполоборота к опасным кустам, воздух вспорол звук, похожий на шипение крупного гада и нечто сверкающее понеслось на Ашура. Ашур едва успел отклониться в сторону. Диск, белесый диск с отточенными краями, врубился в заросли за спиной Ашура, по другую сторону поляны. Выпрямившись, Ашур уже держал в руке метательное лезвие ножа. В следующее мгновение пилот падал на землю, а лезвие летело в кусты - Ашур успел увидеть место, где слегка шевельнулись растения с желтоватыми листочками. Перекатившись через себя и оставив в покое силовую защиту - ясно, что диск метнул не зверь, а против человека силовая защита не нужна, ибо, если он с пульсатором в руках она не поможет, а если до него еще не дошел - просто нет необходимости, Ашур бросился в кусты. Уже швыряя лезвие в направлении, откуда вылетел диск, пилот, по его полету, пытался предугадать положение на месте противника. Ашур метил ему чуть выше колен. Всего один всплеск времени, и пилот был по ту сторону кустов. Впрочем, торопиться, все же, было ни к чему. Долговязый, коричневокожий человек с заплетенными в длинный хвост темными волосами решил упасть на землю как раз в тот момент, когда Ашур метнул нож. И не угадал. Теперь лезвие метательного ножа торчало у него прямо изо лба, а человек лежал на сломанных кустах. Коричневый человек на желтых кустах. Коричневое тело, короткие коричневые штаны из шкурок неведомых животных и желтые листочки кустов, осыпавшиеся сверху на человека. Удивительно синие глаза человека смотрели в небо, не моргая, не переводя взгляд - смерть не успела закрыть их. А на тонких прямых губах еще пузырилась кровь... - Успокой, мир, душу его, - пробормотал Ашур, склоняясь над коричневокожим. При жизни коричневокожий, наверное, был охотником и воином. Его оружие - короткое толстое копье с широким и длинным лезвием, с заточенными, до невероятной остроты, краями лезвия, и тяжелая деревянная дубинка с выступающими из нее металлическими шипами, лежали рядом. Пилот присел возле воина и быстро обыскал его. Узкий длинный нож и куча мешочков на поясе ничего не говорили Ашуру. Оставив воина лежать там, где он лежал, пилот решил вернуться назад и поискать диск, улетевший в заросли. В кусты по другую сторону от лужайки. С того самого момента, когда Ашур уловил движение атакующего его диска, пилота не покидало ощущение неправильности происходящего. И не наличие качественного металлического оружия у коричневокожего, абсолютно не вязавшееся с его обликом, было тому причиной. Что-то еще, зафиксированное сознанием, но не до конца осознанное, было не в порядке. И, если напавшего на него человека, он обыскал чисто автоматически, просто потому, что надо было успокоить нервы – ведь, не каждую же минуту в тебя запускают диски, призванные отрезать голову или нечто другое, жизненно необходимое тебе – то диск обязательно следовало найти. Хотя бы потому, чтобы понять, что было неправильным в нападении. И, когда шестым чувством Ашур снова уловил опасность за спиной, он вздохнул с неким облегчением – интуиция его не подвела. В этом диком лесу, где он оказался совершенно случайно, можно сказать - по воле провидения, на него открыли сезон охоты. Не оборачиваясь, пилот с маху рухнул в ближайшее сплетение кустов и ветвей и, уже падая в эту кучу листьев, под мельтешение взлетающих огромных стрекоз и взметающийся лесной сор, он заметил просвистевшее над ним, на том самом месте, где он только что стоял, опять нечто белое и сверкающее. Держа в одной руке нож и кляня себя за неосторожность и оставленный на лужайке генератор силового поля, Ашур притаился в зарослях. В гуще скомканных веток и осыпавшихся желтых и сиреневых листочков. Рассчитывать сейчас он мог только на себя, да еще на свой молекулярный нож. К сожалению, второго метательного клинка в ноже не было, нож, все-таки, считался охотничьим оружием, а не боевым. Поэтому, идея достать противника на расстоянии, отпала сама собой. То есть, ситуация сложилась нехорошая. В придачу ко всему… Ашур не помнил кто, но явно кто-то мудрый сказал – нет такой плохой ситуации, которая не могла бы стать еще хуже. Сейчас, в его случае, просматривался очень большой потенциал для этого самого «еще хуже». Возможно, ему даже пришло время задуматься о бренности человеческого бытия. Поерепениться Ашур, конечно, еще мог, но ввиду полной бесперспективности, делать этого не стал. Во всяком случае, пока не стал. Ашура смущала некоторая возможность серьезного сокращения его жизни из-за подобного «ерепенья» – что пилота крайне не устраивало. Тем более, не ясно было, что прилетит в кусты, что может прилететь в кусты в ответ на небольшое шевеление. Понятно, что не термическая бомба, но, все же… Того копья, что Ашур видел у коричневокожего, было вполне достаточно, чтобы, при определенной сноровке, отправить пилота к праотцам. Хотя, конечно, лежать в кустах и уповать на милость вселенной, тоже не решение проблемы. Та неприятная личность, что запустила второй диск в Ашура, в конце концов, может просто обойти его по кругу и, не мучаясь угрызениями совести, разнести ему голову дубинкой. - Да-а, - крякнул пилот, - а, мне-то этого, как раз и не хочется. - И воображение, тут же, нарисовало ему душераздирающую картинку: - Коленопреклоненный коричневокожий человек льет слезы над трупом убитого Ашура… Все размышления Ашура о том, как некрасиво он выглядит в мертвом виде, прервал короткий всхлип, всхлип там, откуда второй раз сегодня пытались переселить пилота в мир иной. - В конце концов,- философски подумал пилот, лежа на обломанных кустах и скосив оба глаза к переносице, где нагло расселся какой-то мелкий летучий паразит, - могло быть и хуже. Во всяком случае, прикончили сейчас не меня. – И, медленно подведя к носу руку, прихлопнул кусачего паршивца, только-только вознамерившегося испить его кровушки. На том месте, где был озвучен всхлип, зашелестели кусты. Пилот напрягся. - Аш-шур,- позвал знакомый голос. Пилот, не подавая признаков жизни, на всякий случай подтянул колени ближе к животу и сжался в пружину, готовый вскочить в любую минуту. - Аш-шур,- опять позвал голос. - Нехорошо это,- наставительно сказал сам себе, пилот, - обидно. Вылезу я, а меня возьмут и убьют. В следующий миг, Ашур, взметнувшись с земли, вместе с ворохом мелких листьев, сучков и прочей трухи, осыпавшейся на него, пока он лежал в кустах, бросил свое тело вперед и, упав на лужайку, прокатился клубком в сторону голоса. Парочка каких-то шустрых зверков с длинными хвостами, некстати появившихся на его пути, едва успела порскнуть в стороны. А еще через секунду, Ашур уже стоял на ногах рядом с тем, кто звал его по имени. А звал его Ихэль. Охотник успел среагировать на бросок пилота разворотом копья, наконечник которого был красным, но осознать перемещение пилота юноша толком не успел. На курносом лице Ихэля проступили капельки пота. – Ну, ладно, ладно,- сказал Ашур, отводя копье от своего живота.- Я же не провидец, а, может, это оказался бы не ты. Молодой охотник часто-часто задышал. Его пальцы крепче ухватили древко копья. - Э, братишка, да ты не в себе,- негромко произнес пилот, оценивая разгорающийся в глазах охотника красный огонек. – Только местного берсерка мне не хватало.- Коротким движением руки-ударом Ашур отправил парня во временное забытье. Подхватив падающее тело Ихэля, пилот осторожно опустил его на землю. - Ты, тут посиди, пока, успокойся - произнес пилот, прислоняя тело охотника к кустарнику. Устраивая так, чтобы он не совсем лежал, а скорее сидел,- а я посмотрю вокруг. Безопасности ради, Ашур подтащил к юноше силовой генератор и окружил его защитным полем, при этом все время чувствуя неприятный холодок в спине – а, ну-как, не все убивцы повылазили на свет белый? И кто-нибудь еще сидит в кустах и целиться в пилота? Держа в руке нож и настороженно двигаясь, пилот тщательно обследовал все кусты, из которых опять могли запулить в него вредным для здоровья предметом. Сделав круг, он вернулся на то место, где оставил лежать убитого им коричневокожего чужака. Рядом с трупом, что оставил он, теперь лежал еще один. Точно такой же, с длинным тяжелым хвостом волос на голове, одетый в похожие кожаные штаны и какие-то кожаные обмотки - в отличие от босоногого Ихэля - на ногах. Но этот воин лежал на животе, уткнувшись лицом в землю и подвернув одну руку под себя. Второй рукой охотник, по-прежнему, сжимал копье с широким лезвием... Ашур опустился на землю возле воина. Спрятав нож, он ухватил чужака за плечо и перевернул его. - Травма, не совместимая с жизнью, - меланхолично произнес пилот, смотря на запекшуюся рану на груди коричневокожего. Ашур положил руку на глаза мертвеца и потянул за одно веко. Открывшийся прозрачный синий глаз неподвижно смотрел на него. Ашур вздохнул и отпустил веко. Это тоже был абориген. Прошлое не оставило Ашура и здесь – знакомство с планетой он начал с убийства ее жителей... Встав с земли и уже не таясь - опасаться здесь больше нечего было - он повернулся к первому убитому им аборигену планеты и резко выдернул клинок у него изо лба. Струящееся, воздушное лезвие, без единой капельки крови, легло на свое место в рукояти ножа. Затем Ашур нагнулся и подобрал копье воина – ситуация, к сожалению, менялась и не по его вине, и полагаться только на то оружие, что у него имелось – пугач и молекулярный нож – было бы глупо. Дубинкой туземца он побрезговал, слишком кровожадно она выглядела. Да, и лишний вес тащить ни к чему. Покончив с коричневокожими, то бишь, оставив их лежать там, где они и лежали, пилот направился на лужайку. Туда, где дожидался его возвращения, вероятно, уже совсем оклемавшийся смуглолицый Ихэль. Сюрпризов на прогалине не предвиделось. Юный охотник лихо молотил о землю тупым концом копья, отбивая, видимо, какой-то популярный здесь мотивчик, а, может, и, отмаливая свои грехи у местных богов. Его фигура, сидящая на траве, чуть наклонившаяся вперед, была подернута рябью синеватого воздуха – накрыта силовым полем. На самом деле, Ашур, окружая Ихэля защитой, оставил небольшую щель в этом поле, иначе он не сумел бы замкнуть поле, находясь снаружи. Естественно, молодой охотник, в силу буйности характера, ставший пленником силовой защиты, знать об этом не знал, и ведать об этом не ведал. Увидев пилота с копьем коричневокожих в руке, юноша прекратил барабанить и поднялся с травы. Ни горя, ни беды, никаких особых следов переживаний от убийства "коричневокожего" не заметил Ашур на его юном лице. Просто молодое, не отягощенное годами жизни лицо. Пилот подошел ближе, переложил копье из одной руки в другую, присел и просунул пальцы к генератору силового поля в известном ему месте. Колпак защитного тумана дернулся и растаял. Ашур встал и улыбнулся охотнику. Ихэль, неспеша, оглянулся кругом и шагнул к пилоту. - Я свободен? – спросил он. Ашур кивнул и, не говоря ни слова, направился к кустам, куда улетел первый диск, а также куда улетело то, чем пытались укоротить жизнь Ашура во второй раз. - Я помогу тебе, человек Аш-шур,- произнес юноша за его спиной. – Охотники Крайних лесов редкие гости в землях Ило. Леса Ило чужие для них. Ашур застыл как вкопанный. Стоп-стоп… Это значит, это значит…Этимология слов «чужой» и «принадлежащий враждебному племени, врагу», насколько помнил этнографию Ашур, является абсолютно идентичной в примитивном обществе, то есть означает одно и то же. А Ихэль явно член такого общества, не изгой без роду и племени. И дубины с копьем не вершина цивилизации… Выходит… Выходит, что люди с длинными хвостами волос пришли сюда не случайно, а специально за Ашуром! Не забрели в эти места походя и, попутно, в соответствии с какой-нибудь местной традицией, решили прикончить подвернувшегося им чужака. Они пришли именно за ним! - Однако!- поперхнулся Ашур.- Чем же я заслужил такую честь? Когда успел так насолить им, что они, из неведомо каких Крайних лесов приперлись сюда, чтобы прикончить меня? - А, скажи мне, вьюноша, - после паузы, обратился пилот к Ихэлю, - сколько дней ходу до этих самых Крайних лесов? - Охотники идут половину полной луны, - слегка удивленный ответил охотник. - Учитывая, сколько длится месяц на планете или по-местному - луна,- быстро перевел слова юноши в привычные для него нормы Ашур,- это 2 недели ходу. Или, говоря иначе, километров 500-600, не меньше… Это, если по прямой... Ого!- Пилот даже присвистнул. - Интересное положеньице вырисовывается… Впрочем, сначала выясним вопрос с дисками,- решил Ашур, - а уж потом… - И шустро полез в кусты за дисками. Следом, в кусты, как-то незаметно, втерся и Ихэль. После недолгих поисков, Ашур увидел в кустарнике целую просеку из срубленных стволов, стеблей и веток, а за ней увидел и сам остро оточенный диск, торчащий в одном из стволов. Эти диски являлись довольно популярным, как сообщили Ашуру еще в Городе, оружием аборигенов планеты. Когда пилот, весь в растительной шелухе, волоча за собой копье коричневокожих, выбрался из кустов, на лужайке уже ждал его Ихэль. - Это не наше оружие, - не поворачиваясь и сидя на траве спиной к Ашуру, произнес охотник и положил на траву диск, точно такой же, как тот, что держал в руке Ашур. – Это не наше железо. И заточен он иначе. Пилот наклонился и поднял диск, найденный охотником. Одного взгляда хватило, чтобы понять: диски - однотипные. Ашур внимательно осмотрел их и, наконец, понял, что неправильного зафиксировало сознание в нападении на него. Специфическое поблескиванье режущей кромки диска. Кромки, которая легко могла отправить Ашура в путешествие без конца и края, на тот самый, мало кому известный свет. И сразу отпали все сомнения по поводу того, зачем охотники Крайних лесов пришли сюда… Ашур знал этот блеск. Так искрился лишь один сплав и сплав этот использовали, в основном, военные Федерации. Даже, при косвенном касании диск, покрытый подобным сплавом, резал все, что попадалось. Но суть заключалась даже не в том, что на эту планету диски со столь специфическим покрытием могли попасть только извне... А в том, что на данной планете эти диски нужны были лишь в одном случае – чтобы взрезать костюм с тканью из защитной нити. А такой костюм существовал на планете всего в единственном экземпляре. По идее, в единственном экземпляре. И это был комбинезон Ашура. - Да, забавные штуки порой выкидывает жизнь,- криво ухмыльнулся пилот, смотря на диски. – Простой сотрудник штатного филиала института АЯ, с ходу-с маху умудрился вызвать у неких неизвестных сил такое страстное желание уничтожить его… Что на это дело даже подрядили аборигенов из находящихся где-то, на краю света, земель. В то, что коричневокожие сами, по доброй воле, протопали 600 километров, чтобы найти его и прикончить, Ашур не верил. Территории охотничьих угодий у первобытных племен, обычно, намного меньше. Ашур старательно перебрал в уме все, что он делал за последние месяцы. Экспедицию на Антару, пилот отмел сразу. Старая история и ничего достойного. Одни пустышки… – Может болота Пруденции?- вслух спросил сам себя Ашур. – А, собственно, почему бы и нет..? Особенно тот некрополь новой империи… или, все-таки, болота северных земель? Бескрайние, кишащие гнусом территории за перевалами Иригари..? - Больше за последнее время, Ашур нигде не был. Конечно, его могли зацепить за что-то и более ранее, но Ашур сильно сомневался в этом. До экспедиции на Антару, одну из новых планет федерации, Ашур долго никуда не отлучался со своего Тавуирда. И если бы за ним тянулся хвост из туманного прошлого, то и претензии к нему уже тоже бы давно предъявили, и предъявили еще там, на Тавуирде. Обдумав и так и этак все свои «подвиги» за последнее время, покрутив их со всех сторон, Ашур не нашел ничего такого, за что его могли бы убрать, за что его захотели бы «убрать». И, тем не менее, тем не менее... В который раз за сегодня, вздохнув, Ашур принялся собирать свою амуницию. Засунул в рюкзак силовой генератор, подобрал с травы коробочку излучателя и, не глядя, положил внутрь комбинезона. Концентраты воды и еды, таблетки и пипетки, рассыпавшиеся по траве, Ашур упаковал в колбы, воду и еду раздельно а, затем, еще раз внимательно осмотрел поляну. Условия путешествия Ашура отныне поменялись. Прогулка превратилась в мероприятие, сопряженное с риском и стоило подумать о будущем, то бишь о том, что он будет есть дальше, ежели путешествие затянется. - Аш-шур идет в города крагов, - прервал затянувшееся молчание Ихэль… Пилот насторожился, он, вроде, не говорил юноше, что идет в «дикие города». Дословно -… в места, где много очень больших домов, в которых живет очень много крагов – так звучало название «диких городов» на языке туземцев, обитавших возле фактории Города, но, выходит, обитавших не только возле фактории… - Ихэль будет с Аш-шуром три… пять солнц… - Юноша показал сначала три, потом пять пальцев пилоту. Ашур, все же не удержался и в очередной раз присвистнул - то, что он считал находящимся близко, судя по словам юноши, располагалось гораздо дальше. Очередной, машущий крылышками, мелкотравчатый упырь сделал попытку присосаться к коже пилота. Ашур обстоятельно и неторопливо свернул ему шею - то есть, смахнул в сторону. Потом отогнал еще одного, столь же жирного и назойливого - вообще, то, что Ашур называл здесь комарами, имело мало общего с привычной ему гнусью, и было довольно крупным и упитанным. Затем пилот еще раз обмахнулся, ожидая продолжения речи юноши-охотника, но не дождался. Ашуру показалось, что охотник еще хочет ему чего-то сказать, ибо фраза Ихэля была какой-то незаконченной, незавершенной, однако, охотник, похоже, думал иначе. Продолжения, Ашур так и не услышал. -Ну, что ж, на нет и суда нет,- решил Ашур и, аккуратно упаковав и пристроив на себе оба диска - пригодятся, либо как улика, либо как оружие, закинул на спину рюкзак и взял в руку копье коричневокожих. Погода была хороша, солнышко грело, и до сумерек еще оставалось время. Пилот топнул, для верности, ногой, сам не зная зачем – наверное, по какому-то древнему дурацкому поверью, и, обойдя буйные заросли кустов, направился в лес. Метр за метром он шагал по лесу, все больше отдаляясь от прекрасной и невинно выглядевшей лужайки, лужайки, на которой его пытались лишить сегодня жизни. Правда, настроение слегка портило воспоминание о парочке трупов, оставшихся лежать в кустах при лужайке, но что поделаешь... Пилот пробовал как-то захоронить их, ветками закидать, что ли, но все его потуги натыкались на недоуменный взгляд Ихэля. Ашур даже начал подозревать охотника в людоедстве, однако юноша быстро развеял сомнения пилота - просто погребальный обряд туземцев, отличался некоторыми непривычными для пилота тонкостями. Ашур не стал вдаваться в их подробности и постарался побыстрее покинуть лужайку, чтобы ничего не видеть и не слышать, оставив охотника наедине с мертвыми воинами Крайних лесов. Потом Ихэль догонит его, коль решил сопровождать пилота. У Ашура были проблемы, и стоило подумать, как их решить. Скорее всего, двигаться свободно ему больше не дадут. Те, кто постарался внести разнообразие в его жизнь с помощью двух метательных дисков, узнав, что пилот остался жив, в покое его не оставят и дальше. Они обязательно уделят Ашуру еще внимание. Иначе говоря, путешествовать, теперь, он будет не один – вероятно, по мере его движения, на пути у Ашура периодически станут возникать разные типы, приглашающие его на интересные встречи в укромных уголках леса. При этом, данные субьекты будут сильно настаивать на своих предложениях, а в случае отказа, прямо на месте будут пытаться проверить – а что это у Ашура там внутри, где живот? Или, допустим, там, где грудь..? И, вообще, из чего он сделан? И что будет, если ему попробовать открутить голову или просверлить дырку в спине? Или еще что-нибудь эдакое сотворить..? Более того, эти субъекты, в силу живости своего нрава, обязательно постараются привлечь Ашура к ряду подвижных игр, как-то: - прыжки через неожиданно появляющиеся канавы; исполнение балетных па-де-де на краю больших ям - естественно, с острыми кольями на дне… Скорее всего, они, также, приложат максимум усилий, чтобы изгадить засадами все мало-мальски приличные места в лесу. Конечно же, заранее ничего не афишируя. Ну, и так далее, и тому подобное. На всякий случай, пилот, отойдя чуть подальше в лес, внимательно обыскал себя. Эту процедуру он уже пытался один раз проделать - на лужайке, где на него напали, но нюансы похоронного обряда, творимого Ихэлем над чужаками, не давали ему сосредоточиться. А наличие «жучка» на Ашуре могло сказать о многом. Как, впрочем, и отсутствие онного. Нападение на Ашура охотников Крайних лесов, не знающих эти места, но, тем не менее, оказавшихся в нужном месте и в нужный час было крайне красноречиво. Причем настолько «крайне», что сразу становилось ясно, когда его решили прихлопнуть. Естественно, до прибытия на планету! Ибо успели проработать все возможные варианты! То бишь, говоря по простому, смерть Ашуру была уготована еще до того, как он ступил на эту планету. Потому что: - пилот прибыл сюда недавно, о полете его в «дикие города» знали немногие, а догадаться о встрече с шарами или подготовить ее… И просчитать все ее последствия… На это способно лишь очень серьезное ведомство или целый аналитический институт, каковых на планете быть не могло, по причине полной их абсурдности здесь. «Жучок» Ашур так и не нашел, Положительного в этом было только то, что ничего положительного в этом не было – значит, свой «опознавательный» знак он сам не нес. За ним следили со стороны. Однако полной уверенности по данному вопросу Ашур не чувствовал - к сожалению, необъявленный враг тем и опасен, что возможности его непредставимы. Заметив догоняющего его Ихэля – охотник шел громко, шаркая ногами и присвистывая, чтобы пилот, настороженный сегодня двумя нападениями, не учудил чего – Ашур приостановился и подождал юношу. - Ашур идет в сторону крагов, зачем?- задал, коротенький по звучанию, но гигантский по смыслу вопрос молодой охотник. -Вот, откуда Ихэль взял, что я иду в «дикие города», - мелькнула мысль у Ашура, - направление путешествия, что ли... Пилот задумался – ну как объяснить Ихэлю, судя по бормотанию и манипуляциям над телами коричневокожих, живущему в мире, где вера в священных животных, в духов предков и мистических существ еще не обрела сакральный, тайный смысл… Где чудо такая же часть жизни, как звездные перелеты и посещение других планет жителями федерации… Объяснить, что чудеса это, все-таки, очень редкая вещь и люди, вроде Ашура, специально гоняются за ними, чтобы исследовать? - Видишь ли, - начал пилот и, помедлив, решил свести все к шутке,- у народа, который ты называешь крагами, есть одно неоспоримое преимущество перед тобой. Они никогда не задают вопросов, на которые я не могу ответить! Вот, за этим секретом, не задавать мне глупые вопросы, я и иду к ним. Старания пилота пропали втуне. Несмотря на очевидный, прямо-таки лезущий наружу второй смысл фразы, лицо Ихэля не изменилось ни на йоту. - А, вообще-то, - поняв полную бесполезность своих надежд на реакцию со стороны охотника, сказал Ашур, - в поселениях крагов я хочу увидеть...- Ашур начал срочно подыскивать слова, в «диких городах» ему надо увидеть все, ведь толком в них никто никогда не был, одни слухи – …их жилища. - Ашур надеялся, что краги, все-таки, порядочные люди и живут в домах, а не под деревьями на улице, и со своим ответом он не попадет впросак. - Хорошо, - сказал Ихэль,- пусть будет так. Но ты сейчас идешь по-другому, не так, как шел вначале и копье в твоей руке готово к бою. - Выдав эти несколько фраз, охотник обогнал пилота и скрылся в ближних зарослях, что было, в общем, правильно. Лес не проторенная дорога и идти по нему рядом сложно. Через пару часов, окончательно умаявшись и перестав подозревать во всех кустах и деревьях засаду, Ашур поинтересовался у Ихэля, идущего где-то толи впереди, толи сбоку: - Слушай, Ихэль, тут, вообще, люди есть? - Есть,- незамедлительно, откуда-то сзади, отозвался охотник,- но лучше их не есть. - Это почему же?- быстро спросил Ашур, не оценив по достоинству каннибальское чувство юмора юноши. - Сильно ядовитые,- просто сказал Ихэль и, после некоторой паузы, с сомнением в голосе, добавил: - Тебе не понравится! - Ага, - произнес пилот, отбросив лишние нюансы, - значит, кое-какой народишко здесь водится. - Ихэль не говорил так, - осторожно сказал охотник, - Ихэль говорил, здесь есть люди. - А дальше? – спросил Ашур. - Эти люди охотники, - обронил юноша… … А ночь все стыла над Тивериадою и шаги, неслышные шаги ложились на воду. И луна плыла над озером, скользя лучом по воде. Человек шел по озеру и там, где он шел, вода серебрилась светом и лунная дорожка бежала впереди, освещая путь… - Какая дорога ведет к храму?- старуха с седой прядью, выбившейся из-под темного платка, и потемневшей от времени клюкой, остановилась возле путника, присевшего отдохнуть на камень у озера. Путник откинул пропыленный капюшон и повернул голову к старухе. Его глаза встретились с глазами женщины: - Такая дорога еще не построена, матушка… Глава 2. Развалины попадались все чаще и чаще. - Ихэль, - крикнул пилот, - чьи это руины? Почему их так много? - Не трогай храмы древних, - донесся голос охотника. - Беда будет. - Конечно, будет, - согласно кивнул головой Ашур. - Не зря же их посреди леса поставили. Вот, если бы еще знать, кто поставил, - буркнул он, - и какая беда… Третий день Ашур путешествовал по лесу с юным охотником. Меряя ногами лесное бездорожье – ибо какое же «дорожье» там, где встреча с чудовищем из ночных кошмаров гораздо реальнее, чем с человеком – пилот услышал от Ихэля, что далеко на востоке, еще дальше от места, где Ихэль встретил Ашура, в лесу растет чудесный цветок «мило». Из этого цветка, лары - народ Ихэля – делают напиток жизни. Юноша с гордостью показал пилоту, извлеченный из-за пояса кожаной юбки, маленький крепкий цветок с зазубренными лепестками. Чтобы старейшие племени ларов признали Ихэля настоящим охотником, он должен принести этот цветок в селение. Таков обычай. А дабы дорога в города крагов не казалась слишком длинной, юный лар рассказывал по вечерам пилоту, как он ходил за этим цветком, как на обратном пути встретил свирепого и огромного Ило, самого большого хищника в этих лесах, и как увидел в небе кувыркающуюся птицу Ашура. К сожалению, к концу уже первой части его повествования, Ашур не хотел видеть ни Ихэля, ни цветок и, вообще, жалел, что связался с охотником. Поэтому, все остальные части его рассказа он, с чистой совестью, пропустил. А когда роман о хождении за цветком был закончен и повторен «на бис» еще раз - пилот имел неосторожность брякнуть, что плохо расслышал конец повествования Ихэля - повторен со всеми подробностями, с художественным исполнением всех местных танцев и всех местных песен, Ашур совсем опупел, окончательно возненавидел цветок и готов был сам пойти и перекопать все поляны, где он растет. Впрочем, цветок тут был ни при чем, он выглядел чудесно и, несмотря на долгое лежание в поясе юбки Ихэля, имел гибкие лепестки и твердый бутон. Обросшее щетиной лицо царапало Ашуру шею, но люди, постаравшиеся сделать комбинезон пилота максимально удобным для ношения – разные там регулируемые потоки воздуха, балансы температур автоматические - нашпиговавшие его всякой всячиной, о банальном бритье, разумеется, даже не подумали. Посему, по закону подлости, щетина лезла ускоренно и отовсюду, даже оттуда, где, вроде, раньше не росла. А еще, несмотря на все потоки воздуха и балансы температур, очень хотелось искупаться в небольшом озере. Одном каком-нибудь. Из тех, с кристально чистой водой, что попадались им на пути. Здравый смысл, естественно, этого делать не советовал. Зато с едой проблем не было. Ашур давно забыл о своих концетратах, питаясь исключительно местной флорой и фауной. Ее биохимический состав целиком и полностью соответствовал процессам организма Ашура, что, хм, вызывало некоторые размышления у пилота. А самое забавное, что лучше всего были на вкус именно те мелкие двуногие хищники, которые сами искали кого бы сожрать - один раз они пытались сожрать и Ашура, пристроившегося в кустиках по нужде. Спас его "пугач". Ашур, сразу перестав стесняться Ихэля, больше в закрытом, от наблюдения, пространстве не устраивался... Эти зверюги стаями носились по всему лесу. Их мясо, предварительно поджаренное на костре и натертое корешками трч.., в общем, корешками одного местного растения, было просто обьедение. Ихэль показал пилоту, как пользоваться на охоте копьем коричневокожих и как им разделывать туши. Но посетовал, что оно не совсем удобно для этого леса... Вечером, устраиваясь у костра на ночлег где-нибудь в подобранном Ихэлем месте – на поляне, прогалине, а иной раз и прямо в кустах, окруженные силовым полем - голодным себя Ашур не чувствовал. А воду они добывали из сиреневых кустов. Растительность вокруг почти не менялась – в большинстве те же, невысокие, с распушенными кронами, далеко отстоящие друг от друга зонтикообразные деревья, редкая трава под ногами, чередующаяся с желтым песком, и периодически попадающиеся лужайки, сочные, странно зеленые, окаймленные по краям пышным кустарником. Собственно, с точки зрения Ашура, выросшего на планете с несколько иной архитектурой природы, это был не лес, не совсем лес, а, скорее, помесь леса с пустыней. Пять метров – дерево. Десять – кустик. Еще пять – еще пару деревьев, еще десять – полянка, отороченная кустами и сплетением деревьев. И песок, обязательно песок вокруг. Только маленькие озерца с прозрачной водой все чаще и чаще появлялись на пути, тревожа душу Ашура. Да гнус досаждал сильно. - Ихэль, - крикнул Ашур, - ты говорил, что лары, твой род, не боятся древних? - У верхних ларов угас страх перед древними, - отозвался охотник, - это верно. Но они здесь не ходят. А я из нижних. Мы бываем здесь. Купол каменного строения возвышался прямо в зарослях кустарника. Ашур подошел ближе и ковырнул его ногой. Струйка каменной крошки ссыпалась на землю... Некая безликая сила, попытавшаяся в первый же день значительно укоротить его жизнь, почему-то абсолютно не проявляла себя в последующие дни, и это нервировало Ашура. Два дня, после засады на поляне, прошли на удивление тихо и спокойно. Хотя, идущий вместе с Ашуром Ихэль из нижних ларов - Ашур так толком и не понял, нижние лары это часть племени, само по себе племя или целый союз племен – и указывал ему несколько раз на следы «коричневокожих», нападения, однако, не происходило. А это напрягало. Ашур просто не в состоянии был поверить, что присутствие юного Ихэля способно так спутать планы "коричневокожих" и, тем более, план неизвестной, третьей силы. Ведь, она, эта сила, сумела заранее просчитать встречу Ашура с "шарами" и подготовить «встречу» пилота с туземцами в первый же день на поляне... Вряд ли она могла серьезно воспринимать охотника. Тут крылось нечто другое, непонятное пока. Ихэль вынырнул из кучи сцепившихся прутьями кустов. - Не трогай покой древних, - повторил он. – Их сон долгий. - Мой юный друг, - напыщенно обратился Ашур к юноше, - а что, давно стоят здесь эти «храмы»? - Вечно, - ответил охотник. - Хороший ответ, - произнес пилот и, помолчав, добавил, - убедительный. - И тут же снова поинтересовался: - И никто никогда не пытался проникнуть внутрь? - Почему, - выдержав паузу, уронил юноша. – Пытались. Мой дядька… Потом болел долго, руки в нарывах были. Шаман хотел выгнать его из селения, а дядька умер на вторую луну. Умный был, вторым шаманом должен был стать. – Ихэль тяжело вздохнул и добавил: - Дядька меня на руках носил маленького и ушел в верхние миры. Пилот, не перебивая, выслушал историю про дядьку. Хороший, вероятно, был человек его дядька, юноша и лицом потемнел, рассказывая, однако умер его родич, похоже, от лучевой болезни. Симптомы похожи. А то, что «храмы» – это бункера от оружия массового поражения, Ашур понял сразу, как только увидел их. - Какой же силы был удар, - прикидывал Ашур, - если радиация, до сих пор, хранится внутри бункеров? И интересно, как давно это произошло – сто, двести, триста лет назад?- Интуиция подсказывала пилоту, что эти строения гораздо древнее... Ашур обошел по кругу выступающий из земли купол. В одном месте, под коркой камня, целым куском отвалившимся от купола, блеснул золотистый луч. Ашур поискал глазами прут или веточку, чтобы царапнуть это золотистое нечто, скрывающееся под камнем. Не найдя ничего лучше, чем собственное копье, Ашур перевернул его и ткнул тупым концом в блестящее пятно. - Хорошее было убежище, - произнес Ашур. – Только, - он сплюнул, - не помогло. Загадочные бункера, рассчитанные, как минимум, на прямой ядерный удар, таящаяся в них смерть - все вместе это, как-то, не вязалось с нынешним уровнем развития планеты. Курс прикладной географии по Третьей планеты, этот порядковый номер закрепился в названии планеты, утверждал, что здесь нет цивилизации, идущей по пути технического прогресса. И что здесь существуют лишь группы населения, объединенные в примитивные сообщества начальной эпохи – роды и племена. Но… Но за одним исключением – территорией, так называемых «диких городов». К сожалению, наблюдение за этой территорией с орбиты ничего не давало и требовалось личное присутствие специалистов в "городах", а попасть туда было весьма сложно. «Дикие города»... - плюс ко всему, возле этих городов фиксировалось еще и искривление пространства... – существовали, предположительно, как небольшие государства. Нечто, вроде, вольных торговых республик. Однако, это только предположительно. Ну, а как подтверждение того, что «дикие города» - исключение из правила, и на всей планете лишь первоначальная эпоха существования коллективных сообществ, совсем недавно, в экваториальной зоне самого большого материка планеты - на его просторах сейчас находился и Ашур - на побережье внутреннего моря, специалистами Города было зафиксировано возникновение нескольких мелких, склонных к рабовладению и к постоянной войне с соседями, государств. Конечно, помимо большого центрального материка, на планете имелись и другие континенты – к западу и югу от основного, но они были небольшие и совсем безлюдные. Поэтому, как ни крути, а по всему выходило, что никаких защитных сооружений, тем более от оружия массового поражения, на планете быть не должно. Но это в теории. А на практике они были! И Ашур сейчас ковырял одно из них... - Эх, - подумал Ашшур, - не будь Третья планета таким далеким захолустьем, на ней бы уже давно копались кучи разных профи. А так… Даже обычную гипертрассу, не говоря уже о пространственном портале, сюда не проложили. А, ведь, здесь,- как выяснил Ашур, собственными ногами меряя твердь планеты, - находилась куча артефактов, достойных внимания. Ашур бы сказал - даже слишком достойных. Одного искривления пространства за глаза хватило бы всем... - Ты это с кем разговариваешь? – спросил охотник, подойдя к Ашуру. - А- а, - протянул пилот, - так, мысли вслух. - Видя, что Ихэль все равно ждет ответа от него, Ашур махнул рукой в сторону «храмов»: - Ихэль, я не совсем понимаю в этих делах, но мне кажется - этих «храмов» здесь не должно существовать! - Как не должно? – переспросил охотник. – Они все время тут. Мои деды помнят их, прадеды… Какая-то мысль мелькнула в голове Ашура, мимолетная, не осознанная до конца и пилот, сам не зная почему, поинтересовался: - - Ихэль, а краги имеют отношение к этим «храмам»? - То есть, - не понял молодой лар и зачем-то пощупал ухо. Затем обескуражено произнес: - Краги – колдуны, зачем им храмы? - Не понял, - в свою очередь сказал Ашур и тоже, как Ихэль, пощупал ухо, вернее, чешуйку за ухом, сомневаясь в переводе... – Колдуны - колдуны, дорогой, - прошипела чешуйка, - я ничего не перепутала! – …Какие колдуны? – переспросил пилот. – Может шаманы, как в твоем племени? - уточнил он. - Нет, - отрезал охотник. – Колдуны – это колдуны, а шаманы – это шаманы! - Что-то тут не сходится, - растерялся пилот, – я, наверное, неправильно спросил. Я была бы тут, я была бы там, - быстро продекламировал Ашур вслух услышанную где-то и когда-то фразу, продекламировал, чтобы успокоиться. – А с другой стороны, - подумал пилот, - у соплеменников охотника, как утверждают грамотные люди из института этнографии, слова имеют магический смысл и зря ими не бросаются. - С тобой что произошло? – поинтересовался Ихэль, участливо глядя на растерянного Ашура. - Ихэль, я, наверное, туго соображаю, - пожаловался пилот. - Какие колдуны? - Как какие?- удивился юноша. – Обычные, естественно, - недоуменно, почему это Ашур не знает столь очевидных вещей, добавил он. - Ну, естественно, обычные, - пробормотал Ашур, - какими же им еще быть, не рогатыми же? - Рогатых еще ни разу не видел, - услышав бормотание пилота, честно признался юный охотник, - а, вот, ушастых доводилось. Только они не краги. - Чего – чего? – опять растерялся Ашур. – Каких ушастых? - И нервно спросил: - Откуда ушастые? Ушастых не было! - Да ты их сам увидишь, - «успокоил» Ашура юноша, – они часто бывают с караванами у крагов. Но это потом, если духи будут на нашей стороне. А, пока, Ихэль должен сказать Ашуру, что за нами идет большой отряд воинов Крайних лесов. - Уф,- вздохнул пилот, неизвестно почему, однако ему сразу стало легче от этого известия. Наверное, потому что коричневокожие были живыми и реальными, в отличие от неведомых крагов, а теперь еще и появившихся, не менее загадочных «ушастых». – И много их? – почти радостно спросил Ашур. - Два раза по обе руки! - Ого! - Ашур готов был даже расцеловать Ихэля, - 20 человек по наши души? И всего-то? В смысле, очень много, - быстро поправился Ашур, заметив недоуменное лицо юноши... На самом деле, в этот момент, пилот ликовал. Он даже готов был сейчас не только расцеловать охотника, но и полюбить «коричневокожих» за то, что они есть, за то, что их можно потрогать... И что их можно убить..! Итак, все прояснилось. Хождения вокруг и около закончились, началась охота. Охота на него! -Значит, собрали людишек – произнес Ашур, весело скалясь. – А, вот, занимательно мне, на что они рассчитывают? -А ни на что, - спокойно отаетил Ихэль. – Только через половину солнца отсюда река есть, которая запирает лес. И там одни пустоши – самая что ни на есть привычная для воинов Крайних лесов обстановка. Там на нас они и нападут. Ашур внимательно посмотрел на Ихэля. Молодой лар говорил так спокойно, будто не верил, что смерть - это нечто серьезное... - Юк их знает, - подумал пилот, отворачивая взгляд от юноши, - с их возрениями на жизнь и смерть. – Он вспомнил погребальный обряд, который творил над убитыми коричневокожими Ихэль. – Может, и нет у них этой грани... - Ладно, - громко сказал Ашур и погладил копье «коричневокожих», - мы еще посмотрим, кто кого... После нападения на поляне, Ашур просчитал все возможные способы его обнаружения и нашел только одно слабое место – космос! Сканирование его передвижений с орбиты. Убрать его прямо из космоса, скорее всего, не получалось – слишком заметно, да и таинственное нечто, то самое, что не давало Ашуру воспользоваться аппаратурой «птички», видимо, не позволяло, а, вот, следить за ним – вполне возможно. Исходя из вышесказанного, Ашур постарался предпринять некоторые меры безопасности. Была у него в запасе одна штуковина, так, на всякий случай – впрочем, таких штуковин, на всякий случай, в запасе у Ашура было много, но воспользовался он сейчас лишь ею. И, теперь, для наблюдателя из космоса он выглядел как трава, как песок, как дерево... В общем, как то, что находилось в непосредственной близости от Ашура. Вместо пилота сканеры видели местную флору, а иногда, наверное, и фауну. За молодым ларом же они, вряд ли, следили. Пока, вряд ли. Учитывая все вышеназванное, Ашур сильно надеялся, что устроить ему пакость-засаду заранее теперь ни у кого не выйдет и обнаружить его на планете сейчас можно только по следам. - Значит, так, - сказал он, - у нас есть серьезный шанс опередить их и первыми придти к реке. - Шанс есть, - излишне спокойно ответил молодой охотник, - но не для нас. Я не говорил, но на этой реке можно переправиться только в одном месте. Ибо это мертвая река. Из нее не пьют воду, в ней не купаются и не моются. Через эту реку не существует переправ, кроме того места, где бьют подземные источники. Я смотрел следы, у переправы нас уже ждут. Воины-келли, и их два раза по пять пальцев. - Келли – это охотники Крайних лесов? – спросил пилот. - Нет, - коротко отрезал Ихэль. – Келли – это келли, а охотники Крайних лесов их родичи. - Понятно, - произнес Ашур и пробормотал, – хотя, собственно, ничего не понятно. А, вообще, - потянувшись и оглянувшись вокруг, мечтательно добавил он, - хорошо здесь. - Солнце ярко освещало выступающие из земли купола бункеров, сиреневые листочки на кустах трепетали в воздушных потоках. - И жить так хочется... Ну, что ж, - изменив тон, через мгновение утвердил Ашур жестко, - будем считать, что военный совет состоялся и теперь осталось стать невидимыми. - Ашур помолчал. – Другого выхода я не вижу. Ашур кривил душой, другой вариант был – никуда не идти, а прямо в лесу устроить партизанскую войну до полного истребления или их или «коричневокожих», вместе с этими самыми келлями. Только, вот, при таком раскладе, дальнейшее пребывание в живых для юного лара становилось проблемным. За себя Ашур не волновался, уж он, как-нибудь, выкрутится. Все сотрудники АЯ проходили перед командировками специальную подготовку – слишком часто им приходилось рисковать жизнью, но губить жизнь еще толком не начавшего жить парня пилот не хотел… - У тебя какие-нибудь предложения есть? – спросил Ашур у Ихэля. Охотник отрицательно мотнул головой и произнес только одно: - Сражаться! - Ну, это мы всегда успеем, - размышлял Ашур, – а, что, собственно, мы, кроме сражаться можем? Если и в самом деле… блин, нежелательно… крайне нежелательно… Эх, будь, что будет! Ихэль, - громко сказал он охотнику, - сейчас я достану один тюбик с краской, мы им пару раз проведем по одежде и коже и станем невидимыми на некоторое время... - То, что собирался сделать Ашур, не имело ничего общего с программой мимикрии, которая была вшита в его комбинезон и которую он запустил в работу несколько дней тому назад. Мимикрия закрывала Ашура от тех, кто издали следил, мог следить, за его перемещениями. Однако сейчас он собирался применить кое-что совсем иное, внешнюю маскировку. Она была рассчитана максимум на пару дней, и то, при стечении благоприятных обстоятельств, но, зато, использовала принцип преломлении световых лучей... - Ихэль согласен, - после недолгого раздумья, произнес охотник. И тут же спросил: - А что такое тюбик? - Сейчас увидишь, - Ашур выудил из комбинезона тоненькую палочку анализатора. - Не сносить мне головы… Так, для начала анализ на реакцию твоего организма, - пояснил пилот, приставляя карандаш-анализатор к участку кожи на руке Ихэля. Затем повторил эту процедуру с кожаной юбкой охотника. Себя он проверять не стал - химические процессы его организма были заранее запрограммированы в приборе, а, вот, состав организма Ихэля мог, хоть чуть-чуть, но отличаться от человеческого. Впрочем, данные биологии туземцев не подтверждали это. Анализатор пикнул через секунду и тихо загудел, одновременно, видимо, для тугих на ухо, но зрячих, перекрашиваясь из белесого в зеленый цвет. - Нормально, - произнес пилот и коротеньким толстым тюбиком, чем-то похожим на карандаш, мазнул несколько раз по телу, копью и одежде Ихэля, а затем, тоже самое проделал с собой. - Ашур и Ихэль теперь невидимы? - спросил у Ашура охотник, наблюдая, как, прямо на его глазах, расползается-размывается фигура пилота, постепенно становясь прозрачной. - Да, - ответил пилот, наблюдая точно такую же картину с телом Ихэля, - теперь невидимы. Слава Великим, юный лар воспринял свою и Ашура невидимость абсолютно спокойно, без всяких ненужных вопросов, "охов" и "ахов", словно так и должно было быть... Оставив «храмы древних» за спиной, Ашур и Ихэль устремились к реке. … Гигантское болото раскинулось перед ними. Они стояли у самой его кромки, дальше была лишь, какого-то серого цвета, вода. Кругом царила сырость и по ногам полз липкий воздух. Коричневый лишайник заполнял все подступы к болоту. Голые, черные, осклизлые деревья торчали вблизи берега из болота, безмолвные и облезлые. - Здесь и обитает змея Шух, - словно рядом никого не было, задумчиво, сказал молодой лар. – У того края… Ашур, как-то пришлось к слову, на одной из ночевок рассказать молодому лару о встрече с небывалым гадом, до колик в желудке напугавшим его. Дрожь и сейчас гуляла по телу Ашура при вспоминании о полянке с изумрудным бревном, обернувшимся монстром. … Но на болоте она никогда не охотится, - будто спохватившись, добавил лар. Потеряв много времени на преодоление болота, они увидели своих преследователей. «Коричневокожие» подходили к зыбкому ковру из воды, грязи и водорослей на той стороне болота. Подождав, пока охотники Крайних лесов сгрудятся на берегу, Ихэль, начертив в воздухе несколько линий рукой, забормотал какие-то шипящие слова. - Вызов злобной сущности болота, в виде гигантской змеи, на чьи-то дурные головы, - не вдаваясь в подробности, перевела чешуйка за ухом Ашура. «Коричневокожие» старательно рыскали у самой воды, пытаясь найти место, где Ашур и Ихэль вошли в болото. - Охотники Крайних лесов не знают, как пройти, - удовлетворенно сказал Ихэль, наблюдая за метаниями чужаков. И злорадно добавил: – Так им и надо. Это вам не пустоши голых холмов. - Опаньки, - отметил про себя Ашур, - а ведь, неведомые мои враги тоже не предусмотрели такой коллаж. Пытаясь, поелику возможно, не облегчать жизнь своих преследователей, Ашур и Ихэль, время от времени, просто уничтожали свои следы. Так они поступили и входя в серую воду. Ближе к реке, как и говорил Ихэль, природа немного изменилась. Лилово-сиреневый, с песком, лес сменился на редкие кучки коричневых деревьев и плотный, низкорослый, темно-зеленый полукустарник. Причем кустарник был повсюду. А из плоской земли повылазили горбы небольших, плоских, заросших тем же кустарником, холмов. Два раза молодой охотник предостерегающе поднимал руку и тогда они сворачивали в сторону и обходили огромные стада вилорогих, длиннохвостых, украшенных по всему хребту гребнем из ороговевших костей, массивных, двигающихся на четырех ногах животных. - Твари тупые и злобные, - сказал охотник и добавил, как понял и без перевода Ашур, какое-то ругательство, - унюхают – обязательно растопчут. Часам к семи вечера, по хронометру Ашура, они подошли к реке. Пилот это понял по запаху… Уж очень воняло. Используя кусты и свою невидимость, Ашур и Ихель подползли почти к самой реке. Искушать судьбу Ашур не хотел, его не этому учили. На месте неведомого противника он обязательно снабдил бы келлей парочкой аппаратиков, реагирующих на использование маскировки с преломлением световых лучей. Река, не узкая и не широкая, тянулась недалеко от них - по определению Ихэля, в двух бросках копья. Но между ними и начинающейся водой, на берегу - серой землистой полосе без всякой расиительности - сидели и стояли, опираясь на маленькие копья и большие дубины смуглые, как охотники Крайних лесов, с заплетенными во множество косичек волосами и одетые в юбки вместо штанов, бородатые воины - келли. - Видишь, - шепнул Ихэль, - полосу воду поперек реки между двумя как бы испаряющимися линиями? - Вижу, - шевельнулся Ашур. - Это и есть переправа. - Ясно, - тихо сказал Ашур. – А почему у келлей копья такие маленькие? - Воины гор не любят диски, - едва слышно произнес Ихэль, - они предпочитают копья короткие... - К сожалению, воины гор перекрывали все подходы к "переправе" и Ашуру с Ихэлем ничего не оставалось, как только, понадеявшись на "авось", нагло идти через их ряды. На "авось" - в смысле того, что у келлей нет никаких инопланетных "игрушек"... - Значит, ты говоришь - келли живут в горах, - будто уточняя, переспросил Ашур и рывком поднялся с земли. - Ну, что, риск дело благородное, – сказал он. – Пошли? - Стой!- остановил, рванувшегося было вперед пилота лар, и стал рядом с ним. – Запомни, попадешь в эти испарения – считай пропал. И еще одно, - не пускал пилота Ихэль, - под водой глаза не открывать, воду не глотать, если вода попадет в рот, сразу выплевывай. Ну, а теперь, пошли! Ихэль и Ашур двинулись к реке. На удачу, подул слабенький ветер, усиливая концетрацию в воздухе вонючего «аромата» реки и заглушая все остальные запахи. Самое главное теперь было держать себя «в кулаке», потому что шли они рядом с келлями, выбирая место, куда ставить ногу, так, чтобы не возникали отпечатки следов. Один момент был очень напряженным – сидящий на земле охотник-келль вдруг встал. Он стоял совсем рядом с Ашуром, пилот даже дыхнуть боялся. Ихэль, уже перехватил копье покрепче, но сородич «коричневокожих», почесав грязную ляжку под юбкой, уселся опять на землю. Больше происшествий не было – или у келлей не было никаких аппаратов, реагирующих на изменение цветовой гаммы, либо охотники – келли отложили в сторону навязанные им со стороны диковинные «игрушки» и понадеялись сами на себя. Однако напряжение не оставило Ашура и когда он вошел в реку. Там, где они вошли, пусть их самих, Ашура и Ихэля, и не было видно, но в воде сразу появились небольшие, характерные ямки. Как будто чьи-то ноги ступают. А, главное, эти ямки были весьма заметны. И, если бы кто из келлей смотрел сейчас на "переправу"... Хвала Древним, за "переправой" не смотрели. С оружием плыть было неудобно, но Ашур, по примеру Ихэля, быстро закрепил тонкими веточками кустов копье на спине так, чтобы оно не мешало. Течение постоянно пыталось сбить его в полосу дымящихся испарений, но Ашур хорошо плавал, а молодой лар, казалось, вообще, родился в воде. Уже значительно удалившись от берега, они услышали позади себя крик. Похоже, их невидимость накрылась медным тазиком, тем самым, который Ашур однажды привез себе в подарок из забытого всеми мира, и накрылась значительно раньше, чем предполагалось. Ашур, не вдаваясь в рассуждения о превратностях судьбы, сразу же нырнул, трезво рассудив, что мертвая вода кругом лучше, чем колющий предмет в затылке. Шлепки в воде, глухие, возвестили о правильности принятого им решения. Выскочив на поверхность, чтобы глотнуть воздуха, Ашур опять устремился на дно. Ветви кустарника на противоположном, обрывистом берегу спускались к самой реке, Ашур и Ихэль ухватились за них и выбрались из воды. Дротики келлей пробовали достать их и здесь, один даже ткнул на излете Ашура в спину, но упущенного не вернешь – расстояние для броска было слишком велико. Да, и комбинезон пилота был не так прост. Несколько келлей бросились в воду, однако сбитые течением в сторону страшно заверещали. Вода вокруг них покрылась пузырями и келли, как сумасшедшие стали выпрыгивать назад, на берег. Желтоватый дымок струился с их юбок и келли отчаянно вопили, а река снова была чистой и спокойной. Соплеменники келлей злобно потрясая копьями, плевали в реку. - Язык подобен языку твоего друга, но произношение гласных сглажено и некоторые звуки совмещены, - равнодушно произнес переводчик за ухом у Ашура и добавил: - Похоже на диалект от предыдущего языка. - Не повезло келлям, - приводя себя в порядок после воды и наблюдая за мечущимися по противоположному берегу воинами гор, произнес Ашур. - Не удастся им убить нас сегодня, да и завтра, наверное, тоже не удастся. Не до этого им сейчас. - Они не выживут, - согласно сказал, кивая головой на келлей, которые выли, Ихэль. – Мертвая вода съест их тела, если они не догадаются зарыться в землю. Неожиданно вопли страдающих келлей заглушили радостные крики других келлей. На берег из леса вышли преследовавшие Ашура и Ихэля «коричневокожие». Оставив мучающихся соплеменников, келли бросились им навстречу, голося, показывая на реку и на орущих сородичей. «Коричневокожие» не менее шумно затараторили в ответ. Через некоторое время вся толпа «коричневокожих» и их союзников направилась в реденький лес, оставив возле реки затихающих, но еще дергающихся, искупавшихся в мертвой воде келлей. - По-моему, пора сматываться, - произнес Ашур, - «коричневокожие», что-то надумали. - Да, ничего необычного, - сказал Ихэль, - плоты будут мастерить. А, вообще, - протянул юный лар, - этот берег земля ларов. - То есть, - понял Ихэля Ашур, - мы уже находимся на племенной территории ларов, так? Но, если сей берег принадлежит твоему племени, зачем охотники Крайних лесов собираются сюда плыть? – спросил Ашур. - Не знаю, - ответил охотник, - но мы сейчас дождемся их и спросим - зачем они преследуют нас? - Что? - едва не задохнулся от такого подвоха судьбы пилот. - Ждать эту орущую и мечтающую нас отправить на тот свет свору? Ихэль, - громко сказал Ашур, - по-моему, ты сошел с ума. У них только одна цель. Зарезать нас и побыстрее. И, что очень важно, зарезать меня. Я, почему-то, вызываю у них раздражение фактом своего существования. - Они вправе ступить на землю ларов, но нападать здесь не станут, - твердо сказал Ихэль. И добавил: - Иначе это будет объявлением войны. Келли и охотники Крайних лесов, - произнес юноша, - не настолько обьелись ягод Ило, чтобы сделать такое. Верхних и нижних ларов в несколько раз больше, чем «коричневокожих» и их сородичей. Пока Ашур пробовал уговорить, явно решившего дождаться келлей и коричневокожих Ихэля, уговорить бежать с берега и подальше, воины Крайних лесов, вместе с келлями, выволокли на берег из леса множество коричневатых и бледно - зеленых хлипких стволов и принялись сооружать из них большие плоты, связывая стволы вместе длинными плетьми кустарника, растущего тут же, под их ногами. - Славно работают, - пробормотал Ашур, - интересно, чем они деревья рубили, топоров-то я не у кого не видел... - И громко спросил: - Ихэль, а ты точно уверен, что наши «знакомые» хотят лишь дружески облобызать нас и больше ничего? – И секунду спустя, закончил: - Как-то сомнительно… Изготовив и спустив на воду 3 корявых, с торчащими сучьями, но, видимо, устойчивых плота, «коричневокожие» и келли погрузились на них и, толкаясь длинными шестами из скрепленных вместе тех же стволов, только потоньше, начали переправу через реку. Направление - берег, на котором находились Ашур и Ихэль. «Коричневокожие» плыли, старательно придерживаясь полосы меж двух дымящихся линий. Пилот чувствовал себя не очень уютно, наблюдая за переправляющимися через реку «коричневокожими» и келлями, но молодой лар уселся на землю и не желал сходить с места. Он считал себя здесь, на границе владений ларов, полномочным представителем своего племени. А бросить Ихэля одного Ашур не мог... Пилот уселся рядом с охотником. Положение вырисовывалось скверное. Вопреки заверениям Ихэля, Ашур не сомневался, что воины гор и их «коричневокожие» союзники не станут распространяться о братской любви к лару и особенно к нему, Ашуру, а попытаются, как можно шустрее прикончить их обоих. Сгибаясь над шестами и удерживая плоты в границах чистой воды, «коричневокожие» и келли пересекли реку. Спрыгнув на берег, они, тут же, с рычанием устремились к поднявшемуся им навстречу Ихэлю и решившему, пока, не отрывать свою задницу от травы, Ашуру. Перед фигурой Ихэля «коричневокожие», все же, затормозили - на что и надеялся Ашур - а затем из жаждущей крови и вопящей оравы воинов вышел вперед невысокий, обезображенный огромным кривым шрамом по всей могучей груди, охотник. Ашур заметил, что на закрепленной на груди перевязи, у охотника висело два метательных диска с характерным проблеском- искрой из специального сплава. Ихэль, несмотря на угрожающий рев келлей и охотников Крайних лесов, жестом пригласил охотника сесть на землю. Затем, не дожидаясь пока "коричневокожий" опустится на землю, уселся сам. «Коричневокожие» и келли, возопили еще громче и, потрясая оружием, окружили его и Ашура. Пилот, как бы неловко, повернулся на бок и занял позицию, с которой хорошо видел смуглое и в отличие от келлей, чистое - без бороды и усов, лишь чуть-чуть темнела щетина на щеках и подбородке - явно бритое лицо «вождя» коричневокожих… - Посмотреть бы, - подумал Ашур, - чем он бреется? Впрочем, если судить по заточке копий "коричневокожих", это, похоже, не проблема... А, все же, интересно, кто их научил так доводить оружие? - В том, что первобытные туземцы сами, своим умом, дошли до "подобного экстрима", Ашур сильно сомневался. Им это, по большому счету, было ни к чему - убить зверя в лесу можно и менее изощренно заточенным копьем. Да, и скорее всего, такая заточка охотникам Крайних лесов была "не по зубам" Предводитель «коричневокожих», после некоторой заминки, тоже сел напротив Ихэля, тем самым, признавая юношу полноправным представителем племени ларов. - Ихэль приветствует воинов Крайних лесов и их родичей-келлей на земле ларов, - произнес Ихэль, видимо, традиционное приветствие и замолчал, ожидая столь же традиционного ответа от вождя «коричневокожих». Вождь сказал несколько слов. Чешуйка-переводчик Ашура исправно перевела фразу, но пилоту и так было понятно, что сказал «коричневокожий». Ихэлю же, чтобы понять охотника Крайних лесов перевод, вообще, не требовался, как и вождю «коричневокожих», чтобы понять Ихэля. – Ихэль надеется, что охотники далеких Крайних лесов и воины гор - келли, - без обиняков произнес юноша, - пришли с миром на берег реки, отделяющей леса Ило от территории ларов. Ихэль хочет знать, что привело воинов храброго вождя и их родичей, смелых келлей, к ларам? - Воины далеких пустошей у Большой воды и их сородичи – храбрые келли, - надменно сказал охотник Крайних лесов, - пришли за этим человеком! - И «коричневокожий» жестом указал на сидевшего Ашура… Ашур чуть пошевелился, и молекулярный нож лег в его ладонь. - Охотники Крайних лесов не враги ларам, - продолжил вождь… - Ага, - отметил пилот, немного практиковавшийся, в свое время, в этнографии и, кое-что, научившийся понимать между строк в примитивной дипломатии, - келлей-то он не упомянул, значит, если он не договорится с Ихэлем, а он не договорится, келли нападут первыми. …- но этот человек не храбрый лар, он враг воинов гор… - А сейчас он намеренно говорит о келлях, - отметил Ашур, - он подставляет их. Выходит, Ихэль, все же, путает им карты. «Коричневокожие» ссориться с ларами не желают и в случае непредвиденных обстоятельств, готовы сдать келлей. - Ашур немного сместился в сторону келлей. …- и мы пришли забрать его! - Третий сын отважного Крайнего Угла и матери Поварихи Ихэль встретил человека, упавшего с неба, в лесах Ило, а не в землях охотников Крайних лесов или их сородичей – келлей, - запальчиво сказал юный лар. - Он привел его на землю ларов, теперь этот человек гость ларов! Почему воины далеких лесов напали на него, почему они хотят забрать его? «Коричневокожие» и келли, плотно окружавшие их и даже затихшие на время, чтобы лучше слышать переговоры своего вождя с Ихелем, снова громко завопили, стуча копьями о землю. Гримаса исказила лицо предводителя. - Сын Крайнего Угла слишком юн, чтобы принимать решения, - сказал, вставая и тем самым выказывая свое неуважение к Ихэлю, вождь. – Воины возьмут его сами. Еще не успели смолкнуть слова «коричневокожего», как кривоногий детина - келль занес дубину над головой Ашура. Рев вырвался из могучих глоток келлей и «коричневокожих»… В тоже мгновение Ашур повернулся, и лезвие ножа вонзилось в грудь келля. Бородатый сын гор на секунду замер, а затем рухнул под ноги своим соплеменникам. Яростный крик взорвал воздух на берегу мертвой реки. В следующий миг в том месте, где пилот мгновение назад еще «держал свою задницу», уже дрожало несколько дротиков, но… Но только трава зеленела там, где находился Ашур. Заросшие до глаз темно-рыжими бородами воины гор растерялись, они не успевали реагировать на перемещение пилота. Тем хуже было для них… Пилот выпрямился и прыгнул. А, вот, у Ихэля дела обстояли плохо. Глаза молодого лара сузились, лицо осунулось, но предводитель «коричневокожих» одной рукой удерживал, направленное на него, копье Ихэля, а второй, с зажатым ножом, замахивался на охотника... Время, словно, остановилось. Внезапный вой перекрыл лавину воплей, исходящих от келлей и «коричневокожих». Вой множества людей. На холме, рядом с окружившими лара и пилота келлями и коричневокожими, появился большой отряд воинов в юбках. Занесшие дубины келли и пригнувшиеся и выставившие впереди себя копья «коричневокожие» застыли. Появившиеся на холме воины были ларами. - Почему охотники Крайних лесов и воины гор – келли хотят убить охотника-лара на земле ларов? – донесся, до замерших на берегу людей, голос с холма. - Почему охотники Крайних лесов нарушили покой Мертвой реки? «Коричневокожие» угрюмо засопели. Вождь коричневокожих, все еще, держа одной рукой копье Ихэля, но уже перестав замахиваться ножом, попытался оценить силы появившихся на холме ларов. Ларов было много... Ашур, наклонился над лежащим келлем и вытащил лезвие из его груди. Кровь струйкой плеснула вверх, и келль застонал. Ашур не хотел убивать, воин был только ранен, но дорогу назад, в свои горы, он мог и не перенести. Ну, что ж, сюда его тоже никто не звал. Пилот вложил лезвие обратно в нож… - Воины Крайних лесов привели на землю ларов келлей, - высокий человек со светлой бородой и светлыми волосами спустился с холма. - Зачем? Горы келлей далеки от земли ларов, что келли здесь делают? Лары на холме начали пританцовывать, несколько человек уже раскручивали над головой ремни-пращи. Жуткий вой, опознавательный знак ларов, опять поплыл над берегом. Ихэль вырвал свое копье из руки предводителя «коричневокожих». И тут же несколько камней со свистом влетело в ряды ощетинившихся копьями и дубинами охотников Крайних лесов и их родичей-келлей. Раздались пронзительные крики и лица двоих «коричневокожих» обагрились кровью, они запрокинулись на спины... Келли и «коричневокожие» попятились к реке, назад, к качающимся на воде плотам. Сила была не на их стороне, они сами стали жертвой сейчас. - Это война, - выдохнул, присоединившийся к Ашуру Ихэль. К селению ларов вышли утром следующего дня. Ночью, на большой проплешине леса лары развели костер и четверка охотников приволокла убитых животных, тех самых хищников, которых по дороге сюда ловили и Ихэль с Ашуром. Потом, испросив прощения у духов, покровителей всего живого, охотники разделали их. Дальше, каждый из ларов поступал по своему разумению - хотел, жарил мясо до черноты, хотел, обугливал лишь слегка. Как понял пилот, наткнувшиеся на «визит» келлей и коричневокожих лары возвращались из похода за слоящимся серым камнем - Ашур назвал бы его солью. Обладание этим камнем являлось основой экономического благосостояния ларов. Где располагалось месторождение этого камня, считалось тайной и чужак, посягнувший на нее, подлежал смерти. - Ха, - хмыкнул Ашур, узнав, за чем ходили лары, – стратегический товар. Тоже, мне, невидаль. То, что солевые камни находятся рядом с мертвой рекой, ему и так было понятно. Тяжелые мешки из шкур, заполненные соляными камнями лежали рядом с охотниками. Именно соль была причиной того, что вождь ларов не пустил воинов в погоню за «коричневокожими» и келлями. Поселение – стойбище ларов раскинулось на опушке леса, у большого ручья, бежавшего мимо селения. Природа по эту сторону мертвой реки выглядела гораздо более величественно, чем в тех местах, где до сих пор путешествовали Ашур и Ихэль. Деревья тянулись к солнцу выше и стояли чаще. Трава покрывала землю гуще, и почва была не песочно-сухой, а, хоть, и с камнями, но жирной. Но, в общем плане, конечно, этот лес являлся продолжением леса с того берега реки, леса, где обитал Ило и ползала полузмея, полу- неизвестно что Шух. У входа в селение, у ручья, прыгали голые дети, а за домами, на отгороженных от леса изгородью участках, копались женщины. Везде торчали колья с надетыми на них горшками, старыми и потрескавшимися. А на небольшом взгорке, в стороне от основной массы жилищ – длинных, вытянутых домов, стояла, ни на что не похожая хижина-избушка. Избушка, сложенная, видимо, из цельных молодых деревьев и обставленная по кругу палками с черепами животных вместо горшков. - Там жилище шамана, – пояснил Ихэль. Едва груженый солью отряд вышел из леса, стайки ребятишек, сорвавшись с ручья, с радостными криками бросились навстречу каравану, а из домов повыскакивали находившиеся там люди. Копавшиеся на огородах женщины тоже остановились, чтобы посмотреть, кого встречают с таким шумом. Услышав радостные крики, и из хижины на взгорке тоже вышло несколько человек, как показалось Ашуру, в основном - пожилые женщины. Пока сородичи Ихэля приветствовали караван, светлоголовая ребятня мгновенно окружила Ашура. Не скрывая своих эмоций, дети, охая и ахая, дергали пилота за комбинезон, невиданную ими до сих пор одежду. За ночь пилот уже успел привыкнуть к повышенному вниманию к своей персоне – половину ночи Ашур только и делал, что отвечал на вопросы ларов - кто он и что он, но Ихэлю быстро надоел шум, производимый малолетними ларами, и он шуганул ребятню. - Ну, и куда сейчас? - спросил Ашур у Ихэля, также как и юноша и охотники на подмену, идущий без тяжелого мешка за спиной. - Сегодня ты наш гость, - произнес Ихэль, - а завтра, если захочешь, мы пойдем к крагам. Только сначала тебя должны увидеть старейшие и шаман. Семья Ихэля имела свой очаг в глубине одного из длинных домов – жилища ларов вмешали до десятка таких очагов. Под любопытствующими взглядами молодых девушек и женщин, в плетенных из какого-то волокна или кожаных одеяниях, Ашур прошел с Ихэлэм к его дому. Возле входа в жилище статная ларка с почти пепельными, зачесанными назад волосами кивнула Ихэлю и Ашуру. - Поклонись матери дома, - шепнул охотник пилоту и первый поклонился женщине с пепельными волосами, Ашур повторил поклон вслед за охотником. - После возвращения из города крагов мужчины рода назовут меня охотником, - похвалился Ихэль, - я, ведь, принес цветок «мило». Но, - как бы стесняясь, уточнил он, - сейчас, я еще живу вместе с братьями и сестрами у семейного огня. Охотник подвел пилота к третьему от входа костру, у которого возилась симпатичная, чем-то похожая на Ихэля, девчонка с такими же, как у охотника зелеными глазами. Девчонка была в накидке из кожи и плетеной коротенькой юбочке и имела лет, так, 10, от роду. - Моя сестра Агрхграухра – «маленькое вредное существо», перевела чешуйка за ухом Ашура, - произнес Ихэль и, немного подумавши, уточнил: - Очень вредная! - Здравствуй, Агрхраухра! – сказал пилот и улыбнулся девчонке. - Здравствуй, - повторила эхом зеленоглазая Агрхграухра и подняла глаза на Ашура. - Привет, Агрхграухра, - произнес охотник. - А где мама? - Привет, - отозвалась девчонка и опять перевела взгляд на костер, на котором кипело какое-то варево в горшках. - Мама и Мамтриубрд-а (Третий Камень) ушли за листьями для огорода, - а Кргркрг-бр (Крайний Угол) на охоте. - А сестры где? – спросил Ихэль. - В доме матери - прародительницы, - ответила девчонка, - где ж им еще быть. - Это Ашур, человек с неба, - представил Ихэль пилота сестре. - Я уже догадалась, - ехидно сказала сестричка охотника, - Маленькое Вредное Существо рада видеть тебя, Ашур, - произнесла Агрхграухра так, будто люди с неба каждый день падали на землю и приходили к ней в гости. - Мы немного перекусим и пойдем на запруду мыться, - сообщил Агрхраухре Ихэль. – У тебя найдется что-нибудь пожевать? На берегу, чуть ниже стойбища-селения, у запруды на ручье несколько молодых девушек в таких же, как у сестры Ихэля накидках и чуть длинее юбках, оживленно болтая, терли камнями шкурки каких-то животных. Ашур слегка растерялся, видя, как Ихэль, не обращая никакого внимания на девушек, снял с себя свою единственную одежду и подвязку под ней и вошел в воду голышом. Ашур заколебался было, а затем решил плюнуть на условности и, спустив с себя комбинезон, тоже полез в запруду голышом. Вода едва доходила до пояса Ашура в самом глубоком месте. Пилот плескался в свое удовольствие и тер тело тоненькими прутиками с листочками - веточками какого-то мыльного растения, а пока он плескался, у девушек на берегу появилось новая тема для разговора - вместе с еще подошедшими подругами они стали обсуждать достоинства Ашура. Едва пилот и Ихэль вышли на берег, одна из новоприбывших, высокая, под стать Ашуру - среди ларов многие были под стать Ашуру, а кое-кто и выше - девушка с тяжелыми медными волосами и большими светло-серыми глазами, с маленькими ямочками на щеках, отделилась от общей группы и подошла к комбинезону Ашура. Затем подняла его. - Моя сестра Чавчила (Ловчила), - сказал Ихэль. Увидев глаза сестры Ихэля, Ашур почувствовал, что ему становится жарко. - Можно я оденусь? – неожиданно краснея, пробормотал пилот и протянул руку за комбинезоном. Ихэль перевел слова Ашура Ловчиле. Девушка улыбнулась и вернула пилоту его одежду. Потом засмеялась, повернулась и направилась назад к подругам. - Ашур должен быть настороже, - сказал молодой лар пилоту. – Ловчила хитрая, она вся во второго маминого брата Румкдрумк – ика (Хвостатого Хмыря) По берегу, весело визжа, пронеслась кучка перемазанных в земле детей. День разгонялся на полную силу и уже не только дети бегали голые, но и мужчины, а вкупе с ними и молодые женщины и девушки, тоже обнажились, однако лишь до пояса. Пилот, за долгое путешествие с Ихэля, успел понять, что вся жизнь ларов – это сплошной матриархат. Везде у ларов главенствовали женщины. Они выбирали с кем жить, кем быть, командовали в быту и могли участвовать в войне, случись такая. После визита сестры Ихэля, Ашур ощущал себя, как сам не свой. - Ну, что, пора двигать к старейшим? – обсохнув и более-менее приведя себя в порядок, ляпнул пилот, не совсем подумав, что делает. Ихэль, похоже, не очень был готов к такому повороту событий, но возражать не стал. Пилот и лар запылили к стоящему на взгорке дому. Именно у дома шамана, по словам Ихэля, обычно собирались старейшие. Четыре пожилых дамы, в длинных рубашках из полос кожи и вязаных гамашах, и сейчас сидели тут, на деревянных чурках, возле небольшого костра, разведенного рядом с хижиной. Здесь же был и высокий лар со светлой бородой – вождь охотников, ходивших за солью. Около женщин, одна из которых была очень древняя старуха, примостился и худой, среднего роста, не менее морщинистый, чем старухи, голый по пояс мужчина в кожаной юбке с клыкастым черепом на голове. - Это шаман? – тихо спросил Ихэля пилот. Ихэль кивнул головой. - Садись, - сказала одна из старух, когда Ашур с Ихэлем подошел к ним. – Ты тоже садись, - добавила она, указывая на Ихэля.- Возьмите себе по чурбачку и садитесь. Ашур и Ихэль уселись напротив старух. На мгновение воцарилась тишина, женщины рассматривали Ашура, он рассматривал женщин. - Ты прилетел на сверкающей машине, – сказала одна из старух. Ашур даже не удивился, когда услышал «предмет, который может летать, и который сделал человек», а не слово «птица» - Откуда ты? Ашур махнул рукой в комбинезоне – глухо застегнутый комбинезон выглядел диковато на такой жаре, среди раздетых по пояс ларов, но другой одежды у Ашура не было, а от жары комбинезон защищал также хорошо, как и от холода - махнул рукой на запад и произнес: - Из поселения там, на закате, большого. Ихэль перевел то, что сказал пилот на язык ларов. Старейшие закивали головами, будто соглашаясь со словами Ашура. - Ты, ведь, понимаешь нашу речь, – смотря прямо в глаза Ашуру, произнесла старуха с заплетенной в седую косу цветной нитью. – У тебя есть переводчик? … Еще по дороге, когда Ашур шлепал по лесам с молодым ларом, он поинтересовался у него, откуда он знает «то, что понимает разные языки» - переводчика. Юноша сказал, что живущие в городах краги не понимают языка ларов и поэтому при переговорах между ларами и крагами часто используются разные предметы - переводчики… Ашур не стал отрицать очевидное и, как старейшие пару минут назад, тоже кивнул головой. Пилота слегка нервировал невзрачный шаман, который откровенно пялился на него. Старейшие пошушукались, и самая пожилая из них спросила – есть ли у людей его поселения вещи, позволяющие приближать в лесу деревья и зверей? Они много раз видели такие у крагов. И если есть, то могут ли соплеменники Ашура обмениваться этими предметами с ларами? Пилот уже собрался дать ответ, но неожиданно шаман, пока еще не издавший ни звука, попросил пилота рассказать подробнее, как их преследовали воины Крайних лесов. Подняв с земли, лежащую тут же, возле него, охапку синеватых смолистых веток, шаман положил ее в костер. Ашур решил не вспоминать о причинах, благодаря которым он оказался в лесах Ило, а сразу начал с нападения на него «коричневокожего» охотника. Шаг за шагом, описывая свое, совместное с Ихэлем, путешествие, Ашур заметил, что шаман все время что-то бормочет. Пилот уловил едва различимый, подозрительный аромат горечи, вплетающийся в дым костра. Он чуть потянул носом - запах шел от брошенных в огонь синеватых веток. – Кажется, он галлюциноген подсунул, – подумал пилот, - ну, шаман, ну, молодец! – Самое смешное было, что на Ашура это абсолютно не действовало – у него был иммунитет к разного рода наркотикам. А, вот, у самого шамана, видимо, нет. Он, явно, перестарался и сам уже начал бредить. Голос его стал громче и, каким-то, визгливым. Внезапно шаман подскочил с места и, подхватив с деревянного кола череп с наростами и валяющуюся на земле огромную кость, отчаянно завопил и принялся барабанить костью по черепу, кружась в диком танце. Ашуру вопли шамана не понравились. Ихэль, приведший его сюда, уже сидел на траве с пустым взглядом, дамы – старейшие отодвинулись от костра подальше, на них «камлание» шамана, пока, не действовало... – Либо выпили противоядие, - скользнула мысль у Ашура, - либо еще что... Бормотание шамана было диковинное, но пилот кое-что слышал об этом раньше, и здесь не имело значения, понимаешь ты слова или нет - все зависело от построения и произношения звуков. А шаман все кружил и кружил, пот тек по его спине и капал на землю… … Засыпанные пеплом равнины Угарии, смрад сожженных поселений и едкий дым. В комки сплавленная плазма, воронки на месте домов. Верхний слой планеты уничтожен и 32 батальон в оцеплении… Шамана он недооценил. Он попросту прозевал его. Ашур обзывал себя последними словами… Судорожно он начал вычислять алгоритм звуков и создавать диссонанс. И как только первые звуки сорвались с губ Ашура, шаман, тут же, вскрикнув, бросился в дом. Ашур, сорвавшись с чурбака, бросился вслед за шаманом - он не хотел оставлять шамана одного в тот момент, когда шаман сумел вскрыть то, что вскрывать ни в коем случае нельзя... И чуть не сшиб шамана с ног - худой мужичонка с черепом зверя на голове, выскочив сразу обратно, из-за плетенных дверей, буквально наткнулся на пилота. В ужасе он отпрыгнул в сторону. - Не подходи! – закричал шаман, – не подходи! Призрак, призрак пришел за ларами! Мертвец из савана! Мертвый, мертвый… Его время закончилось! Могилы, одни могилы за ним! Прах его истлел! Тот, который давно умер, пришел за ларами! Лица старух, сидящих в стороне, посерели от страха, вытянулись, как клювы у сопровождавших Ашура птиц, пальцы на руках удлинились и стали когтями… … Черное поле, шест с обрывком гробового одеяния… Ашур сделал шаг к старейшим и обнажил клык… - Не подходи! – взвизгнула одна из старух, и растопырила перед собой пальцы-когти. – Не подходи! Упырь, упырь! - Послушай, дядя, что–то не нравишься ты мне в последнее время… И системка–то ничего вышла, да и планетка, как-никак, крутится, а ты все в сторону. Одну катаклизьму, другую… Не серьезно это. - Ну, родственничек, дебют – дело замысловатое. - Я знаю, дядя! Но партия, ведь, только начата… … Черное поле, шест с развевающимся, истлевшим саваном… Ашур прогнал наваждение, сколько он «отсутствовал», минуту – две? Шаман со своими специфическими способностями заглянул туда, куда лучше было никому не смотреть. - Кто ты? – хрипя и корчась от увиденного, выдавил местный "чародей" с отныне навсегда ставшими седыми волосами. Ашур сделал шаг к шаману. - Остановись, упавший с неба, - предостерегающе подняла руку пожилая дама с глубокими морщинами на лице. – Духи Ирхука (Видящего Верхний путь) боятся тебя. Они не хотят говорить о тебе. Ты не человек или… Не совсем человек! Ашур остановился в метре от шамаша и сел на землю. Вдалеке, боясь подходить ближе, столпились с оружием в руках лары. Соплеменников Ихэля привлекли необычные крики шамана. Крики, непохожие на простое «камлание». Очнувшийся Ихэль передвинулся ближе к пилоту, несмотря на отрицательный жест охотничьего вождя. Ашур допустил просчет с шаманом, теперь надо было отвечать за это. - К Ирхуку часто приходят из соседних родов, - шепнул Ихэль. – Он видит то, что другие не видят. Ирхук хороший, все будет хорошо. - Спасибо, - искренне произнес Ашур и, все же, не удержался и поинтересовался: - А, если все будет плохо? - Если старейшие не признают за тобой защиту рода, тогда надо уходить, - тяжело сказал юноша. - А какая мне разница, - подумал про себя пилот, но не сказал юноше, - если я и так и так ухожу? - Без защиты рода человек мертвец, - вздохнул Ихэль, - духи чужих будут преследовать его, пока не убьют. Ашур чуть не ляпнул, что он и так мертвец, но, посмотрев на лара, смолчал. Старейшие говорили о нем. Они еще не додумались скрывать свои речи от посторонних ушей и насколько пилот понял – мнения разделились. Наконец, старуха с ниткой бус на руке, вероятно, самая авторитетная из них, обратилась к Ашуру: - Род Оронагрхр (какой-то шустрый наглый зверь, - перевела чешуйка за ухом) не хочет ничего знать о тебе, пришелец. Скажи, упавший с неба, если мы попросим тебя уйти, твои духи будут мстить нам? Ашур пожал плечами. А что мог сказать, если духи, о которых говорила старейшая, сейчас для него ничего не значили? - Аш-шур – старуха назвала Ашура по имени, она всячески избегала произносить слово «человек» - род Оронагрхр из племени нижних ларов не причинил тебе вреда. – Женщина помолчала, затем продолжила: - Юный охотник из нашего рода шел с тобой по лесу по-за Мертвой рекой и ты тоже не причинил ему вреда... Ты можешь остаться в селении, – после паузы провозгласила она. – Ты наш гость! . Глава 3 - Зачем живешь на свете, человек? Снег сковывал движения, идти было тяжело. - В чем смысл твоей жизни? Север, холодный север. Тот человек или не человек, что спрашивал его, был философом. Он раздавал подарки детям и был счастлив. Но гиперборейские снега так далеки и так бескрайни. - Твой мир создали боги, - говорил он. – Раньше в нем было два начала – духовное и рациональное. Ты родился под знаком Дома Хлеба, Бейт-Лехема или Вифлеема, как называют его ваши соседи – эллины… Красная шапка и меховая шуба были неизменным нарядом этого человека. Иначе в тех снегах не проживешь. Крепко сколоченный дом из дерева на высоком основании, лестница, северные звери-олени в загоне и помощники. Местные жители по-разному звали их – эльфами, снежными гномами, а кто и просто, подданными вождя – Мороза... - Да, длинную холодную пору года они именовали «зимой»… - Мой господин спрашивает, готовы ли вы пропустить его войска? – Кусты мешали смотреть, широкая спина гушуга заслоняла собеседника, только край зеленой щапочки торчал наружу. Человек, подслушивавший разговор, осторожно вернул на место кусты и отполз назад… Седьмой король мерил шагами огромный, вымощенный плитами зал. В центре зала, там, где на полу сходились гигантские каменные плиты, склонился в поклоне смешной, маленький, похожий на клоуна, человечек в желтом камзоле. Олли с севера, стража короля, громадинами застыли вдоль стен, рядом со светильниками, тускло освещавшими зал. Узкие окна отражали свет гаснущего дня. Тьма шевелилась под сводами зала. - Посол Турвении заявил, что города не будут участвовать в походе на Западный ветер, - мямлил человечек в желтом камзоле. – Гильдии отказываются от доли добычи и советуют Седьмому королю подумать, прежде чем начинать поход. - И ты осмеливаешься мне говорить об этом? - король остановился возле человечка. Высокая фигура Седьмого короля нависла над желтокамзольным. – Ты заявляешь, будто какие-то паршивые горожане угрожают мне, мне, Седьмому королю? - Я ни-и-чего не заявляю, Ваше Величество, я лишь передаю слова посла, - тоскливо произнес человечек, еще больше сжимаясь от страха. - Ты знаешь, какое наказание за плохую весть? – глухо спросил король. - Но я же не гонец, Ваше Величество, - попробовал защититься человечек, с ужасом понимая, что сейчас его просто убьют. - Не дрожи, я не убью тебя, - произнес король и зловеще добавил, - сейчас не убью… Олли, – он возвысил голос до громового, – в темницу его! Утаскиваемый из зала забился в руках королевских стражей. - Забавно, - пробормотал Седьмой король и шагнул к каменному, огромному трону. – Забавно. Ну, что же, обойдемся без них, - сказал он и опустился на трон. – Но они пожалеют, - скрежетнул зубами король. – Я заставлю их! Узкая теснина заполнялась отрядами пехоты в черненых доспехах и рогатых шлемах. Длинные пики плыли в свете пасмурного дня. Когорты оллей вверху, над тесниной, охраняли проход. Король, придерживая край, периодически распахивающегося, плаща, поднялся на плоский большой валун у края обрыва. - К вечернему солнцу будем на берегу, - на сером ипохавре вполз на обрыв Каров, коренастый и потный командир первой тысячи черной пехоты. Следом за ним на обрыв взобрался толстый Ленад, а сзади подтянулись и остальные – арбалетчик, сухой, нервный Тонас, маленький Шустрик, воевода подданных короля вариназов, командир полутысячи пырья, тупой, отчаянно храбрый, как и все его племя Кубырон и тысячник оллей Большой Вуг с несколькими командирами помладше. Последними влезли на обрыв тучный Ронаш, главный штабист, и его догнал Рыжий Кум, еломан всадников на ипохаврах. - Мои воины тревожатся, - пожаловался штабисту Рыжий Кум, - ипохавры не хотят спускаться в теснину. Король медленно обернулся к командиру всадников. - Ты что-то сказал, - с расстановкой спросил Седьмой король и посмотрел сверху, с валуна, в глаза Рыжему Куму. - Нет, Ваше Величество, - медленно ответил командир всадников, не отводя взгляд. - Это хорошо, - сказал король, - что ты не отводишь глаза. Не люблю полководцев, которые отводят глаза. Так почему твои воины волнуются? - Ипохавры чуют колдовство, - произнес Рыжий Кум, - и боятся спускаться в теснину - Ну, так, заставь их, - приказал король. - Шустрик, твои вариназы чувствуют колдовство? - Чувствуют, Ваше Величество, слабенькое, но чувствуют, - быстро сказал тысячник вариназов. - Стоять, – загудел, неожиданно, командир оллей Большой Вуг. – Куда? Человек в 4-х цветном костюме гонца склонился перед Вугом. Король обернулся: - Пропусти. Человек в костюме опустился еще ниже. - Ваше Величество, - гонец протянул королю пакет. Седьмой король разорвал обертку и достал свернутый в рулон свиток. - Города собрали большой совет, - сказал король и бросил на землю свиток. - Ремесленники, – равнодушно произнес он. – Думают, что я сверну себе шею на той стороне реки. Гонец! – обронил король. – Отвезешь послание Нудину, министру торговли. Бумагу мне и чернила! Маленький оркестрик на ратушной площади играл вальс цветов. Высокие мозаичные окна ратуши отражали кружащиеся в танце пары. - Музыка любав волшебна, - восторженно произнес стройный мужчина в алом костюме, смотря в окно на танцующих. Его фамильный герб - бордово-красный цветок в тройном круге колец сверкал на мантии, небрежно брошенной на сидение стула. Вздохнув, мужчина отошел от окна и, подняв мантию, уселся на стул. 12 человек, послы 9 городов куаерагов или как говорили дикие ванаи - крагов и 3 городов гушугов собрались за большим продолговатым столом в зале ратуши. - Господа, хотелось бы надеяться, - дородный массивный мужчина в хламиде, с цепочкой гильдии ювелиров на шее и печаткой Избранного круга, представитель Лиона, приподнялся со стула и, привычно находя взглядом пламя круга, продолжил, - что Седьмой король свернет себе шею в лесах Западного ветра или пропадет на пустошах Неведомых Богов. - Хотелось бы, хотелось бы, - постукивая пальцами по красным, желтым, синим камням, вправленным в стол, пробормотал его сосед, посол из города Вальда. – Очень хотелось бы… - Не так все просто, уважаемые, - встрял, худощавый, с заостренными чертами лица, белобрысый представитель Торона. - Король вышел в поход с 12 тысячным войском, это половина его армии, - мужчина повертел на пальце печатку Избранного круга. – И лучшая половина. 3 тысячи черной пехоты, целая тысяча северных оллей, арбалетчики Тонаса, вариназы, пырья, 2 тысячи всадников на ипохаврах, белая пехота из селений и городов Пураша. С такими силами он громил Красный и Черный Пураш. - И откуда подобные сведения? - громко поинтересовался, только что рассматривавший танцующие на площади пары, а теперь развалившийся на стуле, мужчина в алом - посол Лундана. - Мастер Гван, вам ли не знать, - тут же отозвался белобрысый, - с вашими-то талантами... - Ха, - воскликнул высоченный и здоровенный, торчащий из-за стола, как мачта на корабле, копенец, старшина гильдии корабелов Инви–Куяви. - Я слышал, что руми готовы к встрече с королем. И предупреждение гласит: - Неведомые не терпят чужих. - А что гушуги думают? – спросил длинноусый старик, сидящий во главе стола и одетый в мантию Университета. - Седьмой король хочет много, - сказал высокий плечистый посол Маурии, - мой брат подтвердит это. - Много, - подтвердил его сосед, столь же высокий и широкоплечий, как все гушуги, посол Турвении. – Но мы отказались от доли, хотя король присылал к нам гонцов. Руми нам не враги и нам нечего делать в их лесах. Мы с ними торгуем. Третий представитель гушугов, непривычно маленький для этого народа, хотя, такой же массивный, поддакнул своим товарищам, одновременно вертя по сторонам своей абсолютно лысой головой. - Ерунда все это, - неожиданно могучим басом сказал он, – поход на руми. У руми нет сокровищ. Секреты есть, тайны есть, а сокровищ нет. И никогда не было. И золото они используют для обмена, но в ходу у них другие ценности. Мы у них дерево берем, обыкновенное дерево, ему сносу нет, изделия из камня покупаем – мастера они изрядные, лучников нанимаем, караваны охранять... - Тогда позволю себе позаимствовать вопрос мастера Гвана - откуда такие сведения у славного посла из города Тумса? - въедливо поинтересовался у гушуга представитель Вальда. – Вы, что, сами прошли через все леса руми или они вам лично показали, что никаких сокровищ у них нет? - А соседи, соседи короля, что думают? Империя, что думает? – перебил представителя Вальда сухопарый лафинянин в белой рубашке и коротких, чуть выше колена брюках. Лафин являлся одним из древних городов куаерагов, городом на границе с ванайскими племенами ларов, и его представитель мог позволить себе перебивать себе кого угодно. - Если всем известный своими предками лафинянин не будет так торопиться, - ехидно произнес вальдиец, - то он услышит, что говорят об империи. - В империи разброд и шатание, - сказал массивный гушуг из Маурии, – бароны тянут власть к себе, города к себе, а имперские графы не выезжают за пределы столицы. Но Седьмого короля ненавидят все и, если он сунется туда, ему оторвут голову. Для этого они даже объединятся. Седьмой король это тоже понимает и в империю не лезет. Но я слышал, что Синий Пураш готовится к войне с королем и договаривается с имперскими баронами и боссонцами о помощи. Хотя, конечно, пока Седьмой король не успокоит окончательно Пураш Красный, они будут спать спокойно. А горцы и горные вариназы короля не интересуют, кроме неприятностей от них ждать нечего. Они неплохие наемники и больше ничего. - И все же, господа, - крючконосый представитель Зея, еще одного города куаерагов, до сих пор дипломатично отмалчивавшийся, принял участие в разговоре, - наши города с Викером – темноволосый вальдиец посмотрел на посла Зеи - далеки от лесов руми. Поэтому, хотелось бы уточнить, что представляют собой эти леса Западного ветра и насколько далеко они простираются? - Разрешите мне, - сказал дородный посол Лиона. – Мы ближе всех к ним и я поделюсь своими данными… Обычные леса, может, только более густые, чем наши. Но, вот, по поводу размеров… Мне, по крайней мере, представляется, что они бесконечны. И других сведений у нас нет. Практически, по сей день, нам ничего о них не известно. Мы не знаем, где они кончаются, кончаются ли они вообще где-нибудь и мы, пока, еще не встречали никого, будь то куаераг или гушуг, кто прошел бы леса руми до конца и вернулся назад. Ну, а сами руми, как понимаете, нам эту информацию давать не спешат. - И в итоге остаются только домыслы, - подытожил красивый, одетый в алое, лунданец. - По идее, конечно, где-то они должны заканчиваться… Кстати, Седьмой король, тоже, вряд ли, это знает. Да, наверное, он и не собирается в путешествие без конца. Его цель, по моему разумению, где-то ближе… Возможно, светлые руми и их столица, по слухам, находящаяся возле Безымянной реки. - Ну, это, боггарты надвое гадали, - усмехнулся гушуг из Турвении. - У короля свои планы, а у нас свои. Нам он, все-таки, обещал хорошую добычу и, поэтому, мы не верим, что Седьмой король не знает, куда идет. Мы с Третьим предполагаем, что направляется он не к руми. - А куда? – спросил высоченный копенец. – В торговые города? К пикси? - Друзья мои, - раздраженно прервал русобородого Инви-Куяви белобрысый, остролицый торонец, тот, который подсчитывал армию Седьмого короля, - наш разговор это пустая болтовня за бокалом вечернего «аршона». Мы совсем перестали реально смотреть на вещи. На горизонте враг, а мы, даже, не реагируем на него. Мы слишком привыкли к своей силе. - А разве это не так и Седьмой король угроза для нас? – невинно проронил вальдиец Викер. - Угроза? – переспросил торонец… - Еще и какая угроза! – убежденно произнес он. – Вот, только, сил у него маловато, чтобы лезть к нам. Но это сейчас маловато. - Есть еще, кто думает так? – поинтересовался длинноусый представитель Рома, старейшего города куаерагов, одетый в университетскую мантию и по праву председательствующий на совете. - Кажется, король не понимает, с чем он столкнется, - тихо сказал худенький, маленький представитель Удима, последнего из городов куаерагов. – Тут ему не помогут ни северные олли, ни пырья. А, в общем, я тоже считаю, что Рудим - представитель Торона прав. Прицел у Седьмого короля дальний. - Позвольте, уважаемые куаераги и гушуги, - взял слово представитель Лафина. – Я, конечно, не командующий нашей объединенной армией, как мой коллега Рудим -торонец, и мой пост префекта безопасности скромнее и утвержден совсем недавно, по предложению благородного Азузуны - длинноусый романец наклонил голову – однако на днях я провел одно маленькое расследование. В ходе его я выяснил, что, собственно, все сведения о походе Седьмого короля на руми исходят из одного города, - лафинян сделал паузу, - из Лиона… Приглушенный, мерный шум стоял на берегу. Лязгала доспехами пехота, храпели ипохавры, звучали разнообразные команды. Передовые части армии Седьмого короля вступали на понтоны. Первой шла белая пехота. Королевский шатер находился в 50 метрах от берега. Его Величество наблюдал за переправой, сидя на ипохавре - альбиносе. Зверь хрипел, мотал всеми головами и пускал горячий пар сразу из всех трех глоток. За королем столпились полководцы. - Кто командует первой сотней? – спросил Седьмой король, не оборачиваясь назад. Главный штабист, тучный, медлительный Ронаш приблизился к королю: - Кипас из соотечественников Тонаса. - А-а, - протянул король, - помню. Декан пехотинцев бывший. - Белая пехота достигла противоположного берега, - оповестил сюзерена Рыжий Кум, обладавший неимоверно острым зрением. - Возьмите, Ваше Величество, - обратился к королю командир арбалетчиков Тонас, протягивая ему бинокль, редкий и дорогой предмет, иногда привозимый купцами вольных городов на рынки королевства. – Я у Шустрика позаимствовал. - Что это, - грубо спросил король, отталкивая руку Тонаса. Седьмой король с подозрением относился к разным новомодным штукам, привозимым издалека. Он хорошо помнил, как два его брата покончили счеты с жизнью при помощи таких вот, привезенных издалека игрушек. Правда, привезенных по личному заказу короля, но это дело не меняло. - Ваше Величество, это стекла, обычные стекла, просто позволяющие смотреть нашим глазам дальше, чем они могут, - осторожно произнес Тонас. Король с опаской взял бинокль. - Вот так, - сказал командир арбалетчиков, показывая королю, как пользоваться биноклем. Король, держа бинокль на вытянутой руке, поднес его к глазам. - Вижу, - произнес он, наблюдая, как сходят на берег отряды белой пехоты. Пехотинцы, ступив на землю, быстро выстраивали стену щитов - от стрел руми, слывших отличными лучниками. Все новые и новые отряды белой пехоты спускались на берег, линия щитов расширялась и с узкой полосы берега все дальше продвигалась в лес. - В лес не углубляться, - приказал Седьмой король, - Пятому Арунаду, командующему белой пехотой - приказ в лес не заходить! – За спиной короля сорвался с места вестовой и бегом направился к понтонам. – Следующим пойдешь ты, - сказал Седьмой король, оборачиваясь к Тонасу и опуская бинокль. Затем добавил: – Это я оставляю себе, - имея в виду бинокль. - Шустрик получит двойную долю из добычи. - Да, Ваше Величество, - склонился в поклоне Тонас. К полудню больше половины армии переправилась через реку. Десятки черной пехоты вместе с вариназами, на больших плотах на воде, охраняли понтоны, внимательно вглядывались в светлую воду реки. Пловцы из специально набранных команд, несмотря на холодную погоду, время от времени ныряли с плотов в реку, проверяя крепления понтонов. Вынырнув назад и взобравшись опять на плоты, они мелкими глотками пили горячую граппу, чтобы согреться. На противоположном берегу уже находилось несколько тысяч черной пехоты, отряды вариназов, белая пехота, наемники - горцы и арбалетчики Тонаса. Теперь предстояло самое трудное – переправить ипохавров и обоз. - Свернуть мой шатер, - распорядился Седьмой король. Олль Вуг, глава королевской стражи и царедворец - по совместительству, отдал распоряжения, и десятки слуг забегали вокруг шатра - повара с подручными сворачивали кухню, остальные снимали шатер. На берегу руми черный дым поднялся в небо. - Тревога, мой король, - громыхнул Вуг, стоя за спиной сюзерена. - Вижу, - произнес король. - Глупо не воспользоваться армией на переправе. Трубач, сигнал! Одетый в черные цвета Седьмого короля, с гербовой полосой через все трико и камзол, трубач поднял массивную изогнутую медную трубу и, надув щеки, выпустил в нее весь воздух. Тяжелый гул проплыл над рекой, достигнув берега руми. Вариназы Шустрика, находящиеся на том берегу, мгновенно склонились над землей и выпрямились, уже держа канаты в руках, поднимая мгновенно собранные, из заранее заготовленных досок, корявые широкие щиты. Арбалетчики Тонаса подались вперед. С понтона спрыгнул гонец. - Ваше Величество, черная пехота и наемники вступили в открытый бой с руми. - Хм, - задумчиво сказал король, - рукопашная с моими солдатами. Это что-то новое. Вестовой ко мне… - Ваше Величество, Ваше Величество, - прошептал кто-то из окружавших короля вестовых. Король обернулся. Из леса, в котором еще утром, кроме его солдат, не было ни единой души, леса в тылу королевской армии, выходили одетые в зеленое фигуры. - Это уже непростительно, - холодно сказал король. – Где командир лазутчиков? Деканы и сотники еще остававшейся на этом берегу тысячи черной пехоты спешно выстраивали солдат в линию, лицом к лесу, прикрывая обозных ипохавров и остатки еще не переправившихся частей армии короля. - На плотах, - громыхнул Вуг, тысячник оллей. - Что на плотах? – не понял Седьмой король. - На плотах часть лазутчиков, а остальные на том берегу. - Ронаш, - король неторопливо воззрился на тучного штабиста, сразу ставшего типично синим для гушуга, - я не буду спрашивать, почему охрана в лесу не подняла тревогу, но ты должен будешь объяснить мне, как в тылу моей армии оказались руми. На берегу, у понтонов возник невообразимый гам. Всадники Рыжего Кума, начавшие переправу, пытались развернуть ипохавров обратно, на берег. Пырья, растянувшиеся по всей переправе, остановились. Вышедшие из леса отряды остановились. Большой Вуг спешно расставлял оллей вокруг Его Величества и Ронаша, чтобы оградить огромными щитами Седьмого короля и главного штабиста от стрел. Руми подняли луки… На миг наступила зловещая тишина. - И-ах, - закричали пехотинцы. Лавина стрел понеслась на солдат. Волна за волной накрывали смертоносные жала королевскую пехоту, всадников у переправы, обоз и окруживших Седьмого короля оллей. Выстроившаяся к бою черная пехота бесславно гибла под стрелами руми. Застрявшие на переправе всадники на ипохаврах метались, пытаясь спасти от обстрела себя и своих ипохавров, а пырья, после некоторой заминки, с ревом устремились вперед по понтону, сметая со своего пути еще не успевших полностью переправиться вариназов и наемников. - Вестового к Рыжему Куму, быстро! – крикнул король. Стена щитов разомкнулась, пропуская к королю вестового и гонца от Лурана, командира черной пехоты, остававшейся на этом берегу. Глухо забили барабаны и черная пехота, смыкая ряды, оставляя на земле убитых и раненных, пошла вперед. Рыжий Кум, обходя мертвых и раненных ипохавров, подчиняясь приказу короля, повел своих всадников на правый фланг пехоты. Полтысячи северных оллей бегом двинулись к левому флангу. Руми отступили на полшага назад, к лесу. - Приказ Рыжему Куму, - сказал король, подозвав еще одного вестового. – Орду остановить, оставить на берегу несколько сотен. Остальным вернуться на переправу. Ронаш, - король повернулся к начальнику штаба, - мы переправляемся на тот берег, ты остаешься здесь. В лес не углубляться. Ждать моего приказа. В твоем подчинении черная пехота, две сотни всадников и две сотни оллей. Плоты… - король обернулся к плотам на реке. Плотов больше не существовало. Кое-где, на еще державшихся вместе 2-3 бревнах, лежали убитые и раненные гушуги и вариназы, но это и все. Десятки лучшей черной пехоты и вариназов ушли на дно, на поживу местным русалкам… - Плохо, - уронил Седьмой король. – Значит, выделишь еще на плоты охрану. Возьмешь у Лурана, пусть даст умеющих плавать, он знает. И не забудь в лесу собрать погибших стражников. Корчма у лесной дороги, больше всего напоминала избушку корявого лесовика. Ветхое двухэтажное строение привалилась сразу за тремя громадными разлапистыми деревьями, сдурами, как называло их местное население. Гнилые бревна, заткнутый в щели мох, поскрипывающая от порывов ветра дверь. - Да, уж, - пробормотал Лувэн, подтягивая на себе пояс с истончившемся тесаком и парой хозяйственных мешочков, - не дворец с прислугой. Покряхтев, Лувэн, все-таки, шагнул к дверям. От скрипа распахиваемой двери три сухощавые фигуры, одетые в какое-то серое от грязи тряпье, сидевшие за столом в углу неожиданно большого и чистого помещения, разом повернулись к нему. Белые утонченные лица, тонкогубые, с большими полосками рта, мигом глянули на него и тут же отвернулись. - Опа, - с ходу произнес Лувэн, – влип. Пиры! За вторым столом, в другом углу помещения, расположилась компания подвыпивших коренастых гушугов - беглых крестьян пробирающихся через лес, подальше от сеньора, в город. И за третьим и последним столом находились двое - лесной руми в истрепавшейся, потертой зеленой куртке и матерчатых же, оборванных внизу штанах и его напарник, уткнувшийся в стол лицом и спящий на своей собственной, залитой красной жидкостью, судя по запаху - вином, большой светлой бороде. - Эге, - отметил Лувэн, - да это луговой вариназ. Он решил подсесть к руми с вариназом. Даже, учитывая бродяжий вид руми и пьяного в стельку вариназа, с ними было безопаснее, чем с крестьянами или, уж конечно, пирами. Руми считались более-менее неплохие бойцы, но уж за вариназами испокон века шла слава забияк. Короче, если свести с ними дружбу, ночь можно провести спокойно - вряд ли пиры решат поживиться его кровушкой. - А, вот, крестьянам не повезло, - подумал Лувен и насторожился - крестьяне были какие-то странные... - Надо бы присмотреться к ним, - мелькнула мысль в сознании Лувена... - крестьянам придется не спать, коли хотят дожить до утра. - Гостей принимаете? - спросил Лувэн, двигая ногой свободный табурет к столу с руми и вариназом и бухаясь на него. Руми поднял на него глаза цвета густой зелени и кивнул. К столу тут же подошел тучный массивный хозяин в большом фартуке. - Что пить будем, уважаемый? - громыхнул он. Лувэн, в свою очередь, поднял глаза на хозяина. Корчмарь явно был из пырья. - Странно, - сказал Лувэн, - вы, вроде бы, с теми ребятами за столом, - едва заметным движением подбородка он показал на склонившихся над тонкими бокалами пиров, - не ладите, а они свободно расположились… - А по мне все равно кто сидит, - буркнул пырья, - лишь бы платил. Так чего будем, уважаемый? – еще раз повторил он. - Пиво мне и, - руми вопросительно посмотрел на Лувэна, - и моим соседям то… - руми отрицательно кивнул головой, - и вина моим соседям! Да, и большую тарелку похлебки не забудь. Лувэн бросил на стол пару медных монет. Пырья сгреб их огромной лапищей и отошел от стола. Через пару минут на столе уже дымилась здоровенная миска с аппетитной чечевицей и красовались два кубка с дешевым вином и кружка с пивом. - А ты, брат, куаераг, - неожиданно проснувшийся вариназ потянулся красной волосатой рукой к кубку с вином и пригубил его. - А пиво здесь дерьмовое, - сообщил он, делая над собой усилие и глотая еще вино. - Зря ты его взял. Расстрига, - тут же, без перехода, представился он, сделав следующий мощный глоток. – А это Куль- Неудачник, - ткнул бородищей вариназ в сторону руми, потягивающего вино несколько лениво. – Совсем пропащий, никогда не связывайся с ним, - добавил он для полной ясности обстановки. - Кто бы говорил, - мелодично протянул оборванец - руми, - не по причине ли твоих дырявых карманов мы здесь. - А что, - сказал вариназ, - вполне нормальное место, лучше, чем на каторге. Скажи мне, мил куаераг, - обратился он к Лувэну, - ведь, правда, здесь лучше, чем на каторге? Лувэн едва не поперхнулся, цедя свою похлебку. - Видишь, он тоже согласен, - нравоучительно произнес вариназ Расстрига и положив голову на стол громко захрапел, бормоча, - а я даже не спросил, как тебя зовут, друг… - Лувэн, - сказал Лувэн, подтирая ложкой края миски. Хлеб хозяин ему не подал, хлеб стоил больших денег в лесу. – Хожу- брожу, счастье ищу… - Счастья нету, - убежденно пробормотал, опять дрыхнущий физиономией в стол, вариназ, - а деньги наши из кармана выпали… … - В город иду, - продолжил Лувэн, - там мастеровые нужны. Компания крестьян поднялась из-за стола и всей гурьбой направилась к корчмарю договариваться о ночлеге. Пиры еще ниже склонились над бокалами. Светлый день за окнами корчмы понемногу превращался в темень. Лувэн еще заказал по кубку вина и кружку пива для себя. Один кубок он подвинул к вариназу. Учуяв запах, вариназ открыл глаза и, посмотрев на Лувэна и Куля, прошептал: - На посошок! По маленькой! - Послушай, Куль, - Лувэн сознательно опустил вторую часть имени руми, - Расстрига не того, не запойный? - А ты посмотри, - посоветовал руми. Вариназ весело подмигнул Лувэну совсем даже не сонным глазом -Угу, - угрюмо сообразил Лувэн, - из огня да в полымя. Не к пирам, так… Кажется, здесь разыгрывается комбинация в неведомо чью честь. Интересно, только в чью? Из-за стойки вышел и направился к ним снова хозяин корчмы. - Спорим, сейчас господами нас назовет, - пробормотал, лежащий лицом в стол и, вроде, ничего не должный видеть, вариназ. - Господа ночевать здесь будут или комнату сымут? – вопросительно произнес пырья, смотря, почему-то, на одного Лувэна. Лувэн, как бы подсчитывая свои расходы, если он снимет комнату - уставился в стол и зашевелил нижней губой, вроде бы считая мысленно деньги... И тянул время. Он хотел снять комнату, и снять сразу на всех троих - себя, руми и вариназа - деньги у него были - чтобы провести эту ночь не одному, ибо ночь, он чувствовал, намечалась веселая. Но Лувен хотел, чтобы руми и вариназ, сами попросили его об этом, ведь одно дело угостить выпивкой сидящих за столом, и другое - ни с того, ни с сего, вдруг, оплатить малознакомым собутыльникам ночлег... Так весь его образ мастерового полетит к юку. Рабочий человек не может швырять деньги направо и налево. Лувэн усиленно изображал на своем лице смесь жадности, расчетливости и… И, все же, готовности снять комнату, и снять ее даже сразу на троих... - Не, мы просить не будем, - словно прочитав мысли Лувена, в спину ему сказал руми. И нахально уронил, как бы в пространство: – Этой ночью в корчме будет жарко... - Затем, сразу же: - Если хочешь, чтобы мы ночевали с тобой, решайся, давай. Видишь, хозяин только на тебя и смотрит, понимает, что у нас с Расстригой денег нет. Лувэн, со вздохом, как бы решившись, страдальчески спросил: - Сколько за комнату на троих? - По медяку за каждого, - буркнул корчмарь. Лувэн выложил на стол 3 монеты. Пырья собрал монеты и, засовывая их в кошель под фартук, произнес: - Наверх по лестнице, третья комната от угла ваша. Моя жена вам постелет. Прошло еще с полчаса. Крестьяне, по-своему договорившись с корчмарем о ночлеге или просто пожалев денег, расположились на полу в углу корчмы. Пиры все еще сидели за бокалами, в пятый или десятый раз заказывая хозяину какой-то напиток... За окошками стало совсем темно. - Ну, пора и нам бай-бай, - произнес руми, допив свой кубок и успев, за время, что, неторопясь, допивал вино, как раз прошедших полчаса, рассказать Лувену, какие они вдвоем с вариназом красивые... Пардон, как они вдвоем с вариназом, несколько дней тому назад, будучи в одном пограничном баронстве проиграли в рулетку все свое имущество и немножко чужого, принадлежащего лично господину барону, после чего вынуждены были срочно бежать из этого баронства...- Лувен слушал руми и его не покидало смутное ощущение, что руми ему виртуозно "вешает лапшу"... Руми толкнул спящего вариназа: - Эй, хватит дрыхнуть... Пошли на боковую! Нам тут, - руми наклонился и вытащил из-под стола мешок, в котором явно угадывалось что-то тяжелое, - нам тут, - повторил руми, озабоченно щупая мешок, - добрый куаераг номер снял, - закончил он фразу. - Сейчас, сейчас, - прогундосил Расстрига, не поднимая буйную голову. В конце концов, поддавшись тумакам Куля, вариназ оторвался от стола и, нашарив рукой свой, недопитый, кубок с вином, подтянул его к себе. Затем, одним глотком, опустошил кубок до дна. Заглянув в пустую емкость для вина, вариназ философски произнес:- А чего цедить? - Цыкнул зубом и мрачно добавил: - Кончилось, родимое. – Помолчав еще немного и, обведя харчевню мутным взглядом, Расстрига, внезапно завопил: - Ка-ак я вый-уду на реченьку..! Как-ак я выйду на ма-а-аленькую… - Все, находящиеся в помещении харчевни, вздрогнули. Руми, не дожидаясь продолжения звуковых эффектов, рвущихся наружу из мощной груди вариназа, схватил одной рукой мешок, и, пробормотав Лувэну: - Помоги!- подхватив Расстригу другой рукой, потащил его к лестнице. Лувэн подпер Расстригу со второй стороны и вдвоем они быстро занесли вариназа наверх, в комнату. Едва преодолев порог, они захлопнули за собой дверь. - Фу-у, - сказал руми, переводя дух и сбрасывая вариназа с себя на пол. Лувэн сделал тоже самое, но несколько аккуратней. - Больно, юк вас побери, - проворчал Расстрига, лежа на полу и потирая ушибленный бок. – Мягче надо быть, лучше ко мне относиться надо, лучше. Добрее… - Жрать надо меньше, - грубо оборвал его Куль, - а то скоро не поднять будет вообще. - Мне на пользу, - сварливо сказал вариназ,- хорошего вариназа должно быть много. В дверь комнаты гулко заколотили со стороны лестницы. - Сдается мне, господа, что это обещанная корчмарем хозяйка пришла, - подняв руку, призывая руми и вариназа прекратить прения, произнес Лувэн. – Гремит она изрядно. - Так открой ей двери, - сказал вариназ, развалившись на полу и не делая ни единой попытки встать. Лувэн шагнул к дверям. Краем глаза он отметил, как вариназ, до этого момента лежавший пьяной тушей, вдруг быстро подскочил с пола и стал по одну из сторону дверей. По другую сторону дверного проема столь же мгновенно занял позицию руми, при этом еще и умудрившись толкнуть, находящийся посреди комнаты мешок, к вариназу. Пырья - хозяйка оказалась столь же здоровой, как и корчмарь. Удостоверившись, что это действительно жена корчмаря и она одна, руми и вариназ отошли от двери. Хозяйка сноровисто застелила им три из четырех, стоявших в комнате старых деревянных топчана, закрыла ставни окна и поставила тусклый масляной светильник на пол. Уже пожелав им спокойной ночи и уходя, она обронила: - Я бы на вашем месте подперла дверь и окно чем-нибудь. Трое наших гостей, что-то сильно задерживаются. - Обязательно, - произнес руми и, как только за женой корчмаря закрылась дверь, поинтересовался у Лувэна: – Слушай, у тебя какое-нибудь оружие есть, кроме драных штанов? Ржавый нож не в счет. Лувэн замялся, какое у мастерового оружие. - Понятно, - сказал руми, навешивая на дверь огромный замок. – Расстрига, дашь Лувэну меч, тот, который покороче. Пользоваться умеешь? Ладно, главное держи его крепче и не урони. - Что ты пристал к куаерагу, - прогудел Расстрига, развязывая принесенный руми мешок, - почему он должен орудовать мечом, если он не солдат? - И, увидев изумленно уставившегося на развязанный мешок Лувена, спросил: - Ты чего? Не заболел случайно? - Откуда столько оружия? - только и смог задать вопрос Лувен. - Оттуда, - доходчиво ответил за Расстригу руми, обходя комнату по кругу и дергая закрытое окно. Вариназ извлек из мешка короткий меч в ножнах и протянул Лувэну. Затем достал из мешка еще один меч, чуток подлинее и положил рядом с собой. После чего выудил из мешка еще и колчан со стрелами, тонкие деревяшки и несколько отточенных стилетов. Один стилет он оставил себе, один дал Лувену... - Держи! - а все остальное протянул Кулю. - Одеяла, нам, пожалуй, сейчас ни к чему, - произнес вариназ, держа за край, частично тоже вытащенное из мешка, одеяло, и быстренько засунул одеяло назад в мешок. - Что-то многовато для пиров, - подумал Лувэн, наблюдая, как Расстрига вооружается, а Куль – Неудачник ловко собирает из деревяшек лук - самое эффективное оружие руми. – Почему они их так боятся? Руми собрал лук и надел тетиву на него. Достал стрелу из колчана, положил на лук и, вдруг, приложив палец к губам – знак помолчать – на цыпочках, беззвучно подошел к дверям. Затем медленно потянул тетиву. В комнате стояла полная тишина. Лувэн боялся дыхнуть лишний раз. – Прекрасно, - неожиданно громко произнес руми и отпустил тетиву. – Расстрига, Лувэн, давайте укладываться спать, у меня уже глаза слипаются. Вариназ нарисовал в воздухе знак вопроса. Куль показал один палец. Надежды Лувэна на спокойную ночь таяли, как дым в лесу. - Мы с кем воевать собираемся? – тихо спросил Лувэн, смотря на Куля и Расстригу. Расстрига и Куль, действительно напоминали собравшихся на войну куаерагов или руми, или вариназов. - Не задавай дурацких вопросов, - буркнул шепотом вариназ, - сам знаешь. Куль, задувай лампу, пора изображать спящих. Руми задул лампу. Но перед тем, как комната погрузилась в тьму, Куль с Расстригой беззвучно подняли свободный топчан и подперли им дверь. А, примерно, минут через десять, в комнате уже раздался легкий посвист вариназа, время от времени, переходящий в мощный храп. Очень естественно сопел и руми, лежа на своем топчане и, даже Лувэн, что-то изобразил сонное. Первый час прошел спокойно. Лувэн уже действительно начал подремывать. Прошло еще с полчаса. Неожиданно, внизу послышался грохот и приглушенный вопль. - Началось, - еле слышно произнес Расстрига. – Лувэн, ты не спишь, случаем? - Не сплю, - пробормотал Лувэн, мгновенно просыпаясь от грохота. - Тогда без лишнего шума, - подал голос Куль. Лувэн с Расстригой тихо поднялись с топчанов. Руми показал на окно и дверь. Вариназ присел рядом с окном, Лувэн придвинулся к дверям. Глаза уже видели в темноте, да и полной темени не было, свет луны пробивался сквозь ставни окна, да, и щелей в стенах хватало. Сам руми уселся у глухой стены, как раз между окном и дверью. Внизу прозвучал еще один хрип. Вариназ показал пальцем на свою шею и провел полосу по ней. Лувэн пробормотал чуть громче, может быть, чем следовало: - Не повезло гушугам. – Расстрига удивленно посмотрел на него и едва внятно спросил: - Каким гушугам? Пирам не повезло! Куль погрозил кулаком, требуя тишины. Вариназ подсел к Лувэну: - Ты что, не понял? – спросил он. - Гушуги такие же крестьяне, как ты мастеровой. Это солдаты Седьмого короля. И когда они полезут сюда, мало нам не покажется, - и Расстрига опять вернулся на место у окна. То, что руми с вариназом не приняли его за мастерового, неприятно поразило Лувэна. До сих пор все проходило гладко. Но тогда, сама собой напрашивалась мысль, что и Куль с Расстригой не простые бродяги... А с крестьянами Лувэн лопухнулся. Он не успел придти к какому-нибудь определенному выводу – в дверь стали ломиться. Сначала с той стороны попытались тихо открыть замок. Когда это не удалось, возникла временная пауза. Через пару минут, скрипя, дверь медленно-медленно стала выдавливаться внутрь комнаты, готовая сорваться с петель в любой момент. Молчать дальше было нельзя и руми, как бы сонно и испуганно подал голос: - Кто там? Дверь замерла на одном месте, а в коридоре наступила тишина. - Ну, теперь, или барон или висельник, - сказал Расстрига, но не успел даже закончить фразу, как дверь упала вместе с погнутыми петлями. И тут же Куль- Неудачник спустил с тетивы стрелу. Первый из нападавших рухнул в комнату, прямо в проем выдавленных дверей. Те, кто находились за ним, шарахнулись в стороны. Стрел они не ожидали. - Так, так, - пробормотал Расстрига. Руми напряженно ждал, положив следующую стрелу на тетиву. - Эй, руми, - раздался картавый голос, типичный акцент западных гушугов, - давай поговорим. - Что надо? – спросил Куль, не опуская лук. - Опусти лук и Амадад войдет без оружия, - произнесли снаружи, сбоку от выломанных дверей. – Амадад войдет, и мы поговорим. - Счас, - ехидно ответил за Куля вариназ, - только штаны подтяну. - Руми, Амадад думал, что ты сам отвечаешь за себя, - гнусаво сказали за стеной. – Зачем нам коротышка вариназ? - Вот, вонючка, - плюнул на пол Расстрига и растер плевок ногой. – Длинноухий, волосатый, как ульдра, гушуг. - Спокойно, Расстрига, спокойно, - не торопясь, произнес Куль- руми. – Они время тянут, пакость какую-то готовят. Лувэн прислушался – ему показалось, кто-то ползет по наружной стене. – Расстрига,- позвал он, - там, - и показал на окно. - Понятно, - скрипнул зубами вариназ, - сейчас встретим. В закрытое окно последовал мощный удар и ставни слетели на пол. В образовавшейся дыре показался взведенный арбалет и искаженное от ярости лицо одного из давешних крестьян-гушугов. - Вау-у, - взвыл гушуг клич солдат Седьмого короля, нажимая на пусковой крючок и в тоже мгновение стрела Куля- Неудачника воткнулась ему в лоб. Но арбалетный болт пробил мякоть ноги Лувэна. Гушуги, находящиеся в коридоре бросились в атаку. Тетива лука Куля звякнула еще раз, и первый гушуг захрипел на пороге, руми, отбросив лук, схватился за стилет. Навстречу воинам короля прыгнул вариназ и металл свистнул об металл. - Окно держи, - выдохнул Расстрига Лувэну. Гушугов губило то, что они презирали оружие дальнего боя – лук и арбалет – предпочитая ему свое национальное изобретение - кривой меч. Второй гушуг в окне был только с мечом и попытался сразу переместиться в комнату, но Лувэн помешал ему. В самый неподходящий момент широкое лезвие Лувэна, описав полукруг, вытянуло из гушуга жизнь, и весь опыт солдата гушугу не помог. Тело гушуга застряло в окне. Мертвый экскрестьянин закупорил его лучше любой пробки - теперь, чтобы воспользоваться окном, гушугам потребовалось бы сначала вытащить тело, а это значило, что угроза сзади на время миновала. А в комнате уже дергались мечи и звук живой плоти, рассекаемой на куски, вкручивался в мозги. И смеялась беззвучно уродина-смерть. Ее пустые глазницы уставились и на Лувэна, однако он успел присесть и кинжал вонзился в стену выше его головы. А кто-то уже хрипел, готовясь к пути в вечную тьму, и на пустошах Неведомых богов отмеривалось каждому по делам его… А в комнате, в придорожной харчевне, в лесу на границе Боссона и Империи, танцевала смерть… … - Ваал Великий, одну каплю жизни брату Расстриге, еще каплю гушугу Амададу… … Солнце пырья и пиров - луна медленно плыла по небу. Невидимые скрывались облака и тучи, и звезда, далекая звезда поэтов и королей, властителей и подданных, баронов и крестьян поворачивала к зениту… … - одну каплю Турдаду, одну Рину… … Куль в полутьме поразил стилетом одного из нападавших и подданным Седьмого короля стало меньше. Руми рванул меч из пальцев падающего гушуга. Вариназа пронзили одновременно два клинка, и Расстрига умер еще до того, как понял, что сама Косая Сестра пришла за ним. Гушуг с всхлипом выдернул лезвие из Расстриги, но Лувэн достал гушуга и солдат короля повалился на пол, рядом с вариназом. Второй гушуг замахнулся на Лувэна, но жуткая боль стилетом ввинтилась ему в колено, он хотел крикнуть, но не смог – вместо крика кровь хлынула изо рта. Зеленоватый свет залил комнату - тело мертвеца покинуло окно… … - Стой! – сказал времени Лувэн и воздух в комнате стал осязаем и плотен. Солдаты короля, бегущие к нему, застыли с поднятыми ногами. В углу, зажатый двумя гушугами, растягивал рот в улыбке Куль – Неудачник… Лувэн наклонился и подобрал стилет вариназа… – Вперед, - снова скомандовал он, и время опять пошло вперед. И снова гушуг, лезущий в окно застрял в нем, так же прочно, как и предыдущий. В лысый ушастый череп, хрустнув, вошло лезвие тонкого стилета. В углу громко засмеялся руми и солдаты, окружившие его, отшатнулись. Тусклая лампа осветила побоище. Корчмарь стоял на пороге, страшный даже в полутьме. Красные глаза, клыки со стекающей струйкой крови, блестящие даже в темноте. - Три минуты, - прохрипел корчмарь и поставил лампу на пол. – Ровно три минуты. Гушуги с воем бросились вон из комнаты… - Все, - счастливо смеясь, произнес Куль и сполз на пол, опираясь спиной на стену, - все. Лувэн подошел к нему и сел рядом. - Хьядинг, - сказал он и вытянул раненную ногу, - я и не думал, что руми могут быть хьядингами. - Могут,- хохотал руми, - могут! Ты посмотри, что там с Расстригой. - Расстрига мертв. - Ты посмотри, посмотри, у него девять жизней. Ему Неведомые отмеряли. Лувэн встал и, хромая, подошел к лежащему в крови Расстриге. Вариназ расположился так, будто, действительно, вот-вот сейчас встанет – только отдохнет и встанет. Лувэн взял Расстригу за руку, она была холодна… … Ваал Великий, брату Расстриге надо оставить жизнь, обещали… … рука Расстриги была холодная. Лувэн бережно опустил руку и, вдруг, почувствовал – в ней пробился пульс. – Куль, - почему-то шепотом сказал Лувэн, - Расстрига жив! - Господин Клеос, к вам гость. Пропустить? - Да, проведи его и, Ристар, меня не для кого нет. - Слушаюсь. Сухопарый невысокий человек в уставленной детскими игрушками комнате, одетый в короткие брюки и рубашку, погладил рукой массивный темный музыкальный инструмент - подарок дочери на день рождения, а затем слегка поправил ее портрет кисти великого Торийя, криво висящий на стене. После чего вышел в триклиниум, помещение в центре дома под открытым небом. - Почему не в ратуше? – спросил он у ожидавшего его гушуга в купеческого покроя плаще. – Проходи и садись. - Дело конфиденциальное. Третий не хочет, чтобы слышали другие. - Да будет так, - произнес мужчина, устраиваясь в кресле напротив гушуга, рядом с кувшином с фонтанчиком, бьющим в маленький бассейн, - я понял. Мужчина провел рукой и возле них возник столик с двумя бокалами янтарно-желтого напитка: - Итак, я слушаю. - Седьмой король вступил на пустошь Неведомых богов. - Он, что, совсем ум потерял? – медленно протянул хозяин кабинета и приподнялся, подавая гостю бокал.- Осенний эль, прошу, прекрасная вещь… Или мы, все-таки, что-то упустили? - Похоже, упустили, - произнес гушуг и взял бокал. – Его ведут пикси. - Ах, ты юк, - после паузы, пробормотал мужчина, – кто же мог такое предусмотреть. - И второе, - сказал гушуг. – Это должен слышать только ты - Третий больше не доверяет верхней почте. Оракул видит тень. В триклиниуме повисла тишина. - Сколько городов, - осторожно задал вопрос мужчина, - или, - он затаил дыхание, - или… Все? - Пять первоначальных, - ответил купец. - Оракул не ошибся? - Оракул не ошибается, ты же знаешь, - обронил гость. Наступила пауза. - Какого цвета тень, - тяжело поинтересовался хозяин зала. - Синяя! - Значит, время еще есть, - с облегчением, произнес мужчина, - а что Младшие? - Опасности можно избежать, если найти источник. - Хорошо, - быстро сказал мужчина, - мы найдем. Передай Третьему спасибо и мое личное пожелание Удачи, - и встал, давая понять, что разговор закончен. Гушуг тоже встал. – Что-нибудь в дорогу, - промолвил мужчина традиционную формулу провода гостей, - эль, еда, заклятие? - Слава Неведомым, - столь же традиционно ответил гушуг и поклонился, - путь наш легок и удача сопутствует нам! – Купец поставил на столик пустой бокал и вышел из триклиниума. У выхода из дома слуга отдал ему кривой гушугский меч – войти в дом с оружием, значило оскорбить его хозяев. Оставшись один, мужчина оперся о спинку кресла и задумался: - Седьмого короля, пожалуй, пока, можно отложить за несрочностью. Что-то такое, не совсем стандартное, было в последних сообщениях городской стражи, что-то, что может, в виду тени, оказаться важным сейчас... Обязательно надо наведаться в ратушу, там все подшито в папки... - Клеос встряхнулся. – Ристар, - позвал он, - я в ратушу, срочно. Никий и Арос, когда придут, пусть подождут меня. Солнце отсвечивало на доспехах солдат. Голая холмистая земля без единой травинки тянулась справа и слева от солдат Ипохавр-альбинос выделялся из массы окружавших его громадных оллей. Рядом с ипохавром шагал один из проводников, малыш-пикси. Ипохавр взрыкивал, от пикси исходили опасные флюиды, но Седьмой король твердо держал узду зверя. Трехголовый любимец Его Величества отворачивался от пикси, время от времени, пуская горячий пар в его сторону. Седьмой король слышал от лазутчиков, от пурашских купцов и купцов-куаерагов, что далеко на востоке, за Синим Пурашом, Боссоном и еще дальше есть сородичи ипохавров, которые умеют летать. Он, даже, несколько раз отправлял туда экспедиции и разведчиков, но никто из них не вернулся обратно. Остатки одной экспедиции потом нашел Каров, тогда наместник Нижнего Красного Пураша. По приказу Седьмого короля он с несколькими тысячами солдат вошел в травяную пустыню за пределами Пураша и на 12-й день нашел становище экспедиции, а еще через 3 дня вынужден был отступить, потеряв в сражении с туземцами больше половины экспедиционного корпуса. Седьмой король запомнил тогда этот поход, поход, в котором сгинули 2 тысячи его лучшей пехоты – черной пехоты. Жители королевской столицы Арунды уже делали ставки – на каком дереве Его Величество повесит полководца, а приграничные бароны из Империи даже прислали издевательские соболезнования по поводу «случайной гибели» королевских войск, где-то, у ульдра на куличках. Однако Седьмой король все решил иначе. Он «забыл» о походе Карова и стал интересоваться у сохранившихся в столице ученых, волхвов и магов, нельзя ли вывести породу летающих ипохавров в его собственном королевстве – ведь, имея летающих ипохавров, его армия стала бы непобедимой. Однако старые профессора только разводили руками. А бродячие «фокусники» из так называемого союза городов лишь подтверждали слова старых маразматиков – западнее великой травянистой пустыни никогда не водилось летающих ипохавров. Куаерагские колдуны называли это проклятием Волны. - Ваше Величество, - к королю пытался пробиться вестовой с арьергарда, - донесение от Рыжего Кума. - Пропустить, - приказал Седьмой король. Ряды оллей разомкнулись и вестовой, из арбалетчиков Тонаса, приблизился к королю, приноравливая свой шаг к ходу ипохавра. - Говори, - уронил король. - Ваше Величество, - запинаясь, произнес солдат, - проводники заметили танцующие огоньки. Они говорят, это плохой признак и до первой тени мы должны покинуть пустошь. Король повернулся к сопровождающему его малышу-пикси. - Это так? – спросил он. Пикси кивнул головой. Седьмой король взглянул на небо, солнце неумолимо сползало к закату. Времени оставалось мало. - Мы успеем, - сказал он. - Передай проводникам, что мы успеем. Большой Вуг, - крикнул Седьмой король, - вестовых ко мне! -Ну, что? Сыграем в одну старую игру? - руми тяжело дышал, последних полкилометра Расстригу нес он. – Вопросы задаем по очереди и отвечаем «да» или «нет»? Все, привал, больше не могу. Лесная тропинка заворачивала к болотцу. Кусты скрывали ее от чужих глаз, деревья отгораживали от мира, однако Лувэн не спешил «падать» на землю, пытаясь осмотреться, на всякий случай. - Здесь никого нет, можешь не глазеть, - произнес руми. - Я это чувствую. Лувэн положил на землю мешок - с оружием вариназа и припасами, пристроил рядом свой меч и лук руми со стрелами и помог Кулю-Неудачнику опустить на траву Расстригу. - Ладно, - вздохнул он. – Сыграем. Давай, начинай первым, - и уселся на траву рядом с мешком с оружием и Расстригой. Куль упал возле него, распростав во все стороны руки и ноги. - Тогда слушай, - сказал Куль, - вопрос первый. О городах. Ты уроженец вольных городов? Лувэн честно сказал: - Нет! – И в свою очередь поинтересовался: - Расстрига всегда твой напарник? – Руми на секунду задержался с ответом, потом произнес: - Нет! По крайней мере, это будет честно, - добавил Куль, решив, что Лувэн может счесть его задержку за попытку солгать. – Теперь снова моя очередь. - По-моему, дальше уже незачем спрашивать, - произнес Лувэн, жуя сорванную травинку, - и так ясно все. - И что же тебе ясно? - спросил Куль, тоже сорвав травинку и засунув ее в рот. - Вы с Расстригой лазутчики, - сказал Лувэн, – вот, что ясно. Вы напарники и вы не бродяги, значит либо вы из лесных стрелков, либо лазутчики. Вами интересуются солдаты Седьмого короля, а лесными стрелками они интересоваться не будут, особенно в этих краях. Значит, вы лазутчики. К тому же ты сказал, что Расстрига не всегда был твоим напарником. Дальше – больше. Так, как ты спросил - «не уроженец ли я вольных городов», я понял, что вы сами не оттуда. О торговых городах сидов я мало что знаю, но думаю, что их вряд ли интересуют местные события. О Восточном Солнце я даже не вспоминаю. Но есть еще Империя. Ее-то, как раз, очень должно интересовать, что происходит здесь. Вот и выходит, что вы лазутчики, да еще и лазутчики из империи, имперские лазутчики. - Ловко, - протянул руми, – ничего не скажешь, ловко. Ну, а теперь, мил друг, - руми повернулся к Лувэну, - послушай мои рассуждения. Сначала мы с Расстригой думали, что ты беглый гопник, метатель кинжалов из города, но теперь знаю, что ошибались… Ты не из городов, не из вольных – это ты сам произнес и не из торговых сидов, что, в принципе, ты тоже сказал. У тебя очень необычная манера фехтовать и, если бы ты был из империи, я думаю, я бы слышал о тебе. Значит, ты и не из империи. Есть еще Синий Пураш и Боссон. Ты ни словом не упомянул о них. Это подозрительно. Насчет Пураша я с тобой согласен, он, действительно, не стоит того, чтобы о нем упоминали. Но Боссон другое дело, он вполне может интересоваться происходящим у своих границ, и я думаю, что он совсем не такой дикий, как о нем говорят. Итак, вывод напрашивается следующий… - Куль повернулся к Лувэну и лениво спросил: – Мне продолжить? Лувэн отрицательно качнул головой. - Правда, - чуть погодя добавил руми, - и я и ты, заранее, отметаем Седьмого короля, однако маленькая вероятность того, что ты, все-таки, лазутчик Его Величества остается. Одно смущает, твоя манера фехтовать, уж слишком необычна… Не из гмуров ли ты, а, друг Лувэн? – Куль-Неудачник остро взглянул на Лувэна. Лувэн с трудом сдержал себя, чтобы не вздрогнуть … Последнее, что он помнил о той, прежней жизни – это тонущие в воде десантные машины, люди в «хамелеонах» и плавящаяся броня. Война на озере в мире, который где? На какой планете? Его куда-то несли потом и их звали Клу, Нутач, а еще раньше Мадо, Мадо Ружич, Аника и Хьюк, улыбающийся Хьюк. Хотя, нет. Хьюк уже не улыбался. Он погиб, и Нутач погиб, и Клу погиб, и Тиниах.., Тиниах, странная фамилия… Нет-нет, его несли куда-то... А он тут. 3 года уже тут. Куль не ошибся, фехтовать Лувэн учился не здесь. Он целый год жил в пещерах того самого Восточного Солнца, в существование которого в империи никто не верил, а затем ушел. И оказался на границе Империи и Боссона... Расстрига застонал. Куль с Лувэном подались к нему. Первый раз за все время их бегства из придорожной корчмы, вариназ подал голос. Когда ночью, после нападения гушугов, Куль и Лувэн решали, что делать – остаться, что означало оказаться вскоре блокированными в придорожной корчме… - Сбежавшие гушуги быстро бы привели своих к корчме - в лесу находился явно не один отряд подобных «крестьян», это понимали оба. И тогда им жить до тех пор, пока гушуги не сообразили бы, как прикончить их, в обход хозяев или вместе с хозяевами… - или скрыться из корчмы, воспользовавшись темнотой и бегством гушугов, чашу весов в сторону бегства склонила именно жена корчмаря. Уйти из харчевни, оставив раненного Расстригу одного, Куль не мог, но и тащить вариназа с собой, в лес, было нельзя. Расстрига мог не выдержать. Лувэн, мог бы уйти один, но что-то подсказывало ему, что этого делать не стоит. Решила их диллему хозяйка корчмы. Где-то, через минут десять после ночной баталии, выцеживая из мертвых гушугов еще не свернувшуюся кровь, пырья понюхала лежащего на подстеленном под него мешке Расстригу и вынесла вердикт, что вариназ помирать не будет. Смертного духа от него нет и более того, часов через пять он не то, чтобы полностью, но на ногах стоять будет. Пырья в таких делах понимали, как и руми в лесах. Обрадованный Куль, услышав такое, даже подскочил с пола, где сидел, прислонившись к стене и не имея сил после хьядинга. Куль тогда еще спросил у хозяйки: - Выдержит ли Расстрига путешествие по лесу? – На что получил утвердительный кивок от пырья. Хозяйка даже добавила, что не только выдержит, но и сам скоро понесет руми на себе… Расстрига опять застонал и открыл один глаз, правый, который был у него, как и левый, подозрительно желтого для лугового вариназа цвета. Обведя взглядом склонившихся над ним Лувэна и Куля-Неудачника, вариназ откашлялся и сварливо спросил: - Ну, что смотрим? Чего ждем? Разве я уже помер? – И снова закашлявшись, попросил: – Сесть мне помогите. – Лувэн и руми мигом подхватили вариназа и, придерживая, усадили на траву, так, чтобы он опирался спиной на молоденькое деревце, выходящее на тропинку. - Где мы? – снова задал вопрос Расстрига. – Долго я был без сознания? - Сейчас раннее утро, - произнес Куль и помолчал. Присел рядом с вариназом и сорвал травинку... Помял ее в пальцах… - И роса еще не сошла с листьев, - он показал вариназу мокрую травинку, однако, почему-то, не ту, которую сорвал, а ту, которую жевал. А затем разом закончил предложение: - Года три ты был без сознания и, вот, наконец, очнулся. Лувэн с самым серьезным видом добавил: - Мы тебя сюда хоронить принесли, надоело нам таскаться с тобой, тяжелый ты, решили закопать, наконец. - И тоже уселся на траву. Куль поддакнул: - Уж, столько лет носим… - Не так уж и много, - проворчал Расстрига, ощупывая повязки на своей груди и животе.- Всего три года… тоже мне, клоуны. Врать вы, горазды! Всю рубаху порвали, - пробурчал он, - совсем новенькую, а я ее только-только украл. И, вообще, что это за барахло на мне? – возмутился Расстрига, рассматривая серую, в заплатах безрукавку, надетую поверх повязок на него. – Лучшего ничего не могли найти? - Что нашли, то и надели, - отбрыкнулся Куль, - на тебя еще попробуй найди. Хорошо, что у корчмаря было, а то все в плечах узковато. - Меня, вот, все вопрос мучает, - сказал Лувэн, обращаясь к руми и засовывая в рот опять сорванную травинку, - гушуги вас-то как вычислили? - Пить дайте, - потребовал Расстрига. - Мы с Расстригой заметили их еще с утра, - произнес Куль, доставая воду, флягу с водой из мешка и подавая вариназу. - Места кругом, видишь, какие. Кто только не шляется здесь. Лесные стрелки, наемники, безземельные бароны, пырья много живет, крестьяне беглые. А этих мы приметили. Вырядились они крестьянами, но повадки у них не совсем крестьянские. Наемникам, вроде, ни к чему рядится под деревню, лесные стрелки себя не так ведут. Группа этих, так называемых «крестьян», побольше была, но они разделились. Мы пошли за той, что меньше, да, видимо, сплоховали где-то. Скорее всего, у старого родника. Я чуть наследил там – гичару… - четырехлапый местный зверь, - сообразил Лувэн - … знакомого встретил, а гушуги ребята не простые, опыт имеют, поняли. - Я первый раз в ваших делах, - честно признался Лувэн и неожиданно добавил, - но я думаю, цель у нас одна – Седьмой король. - Что и следовало ожидать, - флегматично протянул руми, также, как Лувен, жуя сорванную травинку. – Расстрига, ты слышишь, мы с Лувэном проходим по одному ведомству. - Ну и что? – уже совсем не как больной роясь в мешке, произнес вариназ. – Тоже мне, невидаль! Тут пожрать что-нибудь есть или нет? Кто-нибудь может это сказать? - Я могу, - отозвался Куль, - нет! Можешь не рыться, - обнадежил он вариназа, - и, обращаясь к Лувэну, продолжил: - Король после столкновения у Безымянной реки ступил на пустошь Неведомых богов. Дальнейшее нам неизвестно. У него могут быть проводники пикси, и тогда он пройдет пустошь. А могут и не быть. Вопрос, если пикси, все-таки, проведут его - это невероятно, но интуиция подсказывает мне – такое может произойти - то куда? Сюда? Наличие его солдат в этих местах, вроде, указывает на это… Тогда зачем? Вон там, - руми встал с травы, показывая рукой, - за теми деревьями территория пикси. Куда пойдет король? - В Боссон!- не поднимаясь с земли, медленно сказал Лувэн. - Нет! – произнес руми, снова садясь на траву. – Первое, что напрашивается - Империя. Конкретно, та часть империи, где мы сейчас находимся! - Хорошо, империя, – согласился Лувэн. – Эта тропинка и этот лес, это все часть заречной провинции империи, провинции, расположенной на отшибе, в лесу, за Безымянной рекой. То есть жуткая глухомань по имперским меркам, глухомань, практически не контролируемая из столицы. Так? Здесь властвуют бароны, по лесам бродят банды наемников, живут вольные стрелки, в общем, бардак. Ты это хочешь сказать? - Это,- признался Куль. – С одной стороны, я допускаю, что король может пойти на захват этого края, а с другой – сомневаюсь. И я ломаю голову, что он будет делать? Конечно, Седьмой король может захватить этот край. Часть империи всегда можно захватить на время. Но зачем? И в чем смысл столь далекого, отрезанного от метрополии владения? А с другой стороны… Да, империя огромна и слабоуправляема. Но проблема не в том, чтобы захватить кусок империи, проблема в том, чтобы удержать. А это уже другой вопрос и большой вопрос, и король должен это понимать. Естественно, он разгромит местных баронов, разнесет в пух и прах ополчение маленьких заречных городов, но… Но за этим последует война на его собственных рубежах, приграничные бароны только и ждут повода. Пока худо-бедно существует мир между империей и королем, бароны сидят тихо, а дай им сорваться с цепи, что будет? Восточная граница седьмого королевства исчезнет, уж бароны постараются. Там будет одно сплошное пожарище. Если сейчас грабить королевство они еще опасаются, то при поддержке всей империи – даже чисто моральной – и с высочайшего соизволения… Они такое там устроят… Небесам тошно станет! И, ведь, даже не захват имперской территории, а просто нарушение имперской границы вызовут подобную реакцию. Грабежи баронов на востоке, жуткие по своим разрушениям; восстания в Черном и Красном Пураше - разумеется, империя тут поспособствует, как же, угнетенные беззащитные народы; волнения на землях самого королевства из-за поборов на войну; запустение, голод и болезни и, наконец, вторжение огромных армий империи. А в результате что? От седьмого королевства останется один пшик! И в лучшем случае то, с чего все и начиналось. То есть, владения Пятого короля. Готов ли пойти на это Седьмой король, считает ли он это допустимым? Сомневаюсь, весьма и весьма сомневаюсь… Хотя, может, я чего-то не знаю? - Насчет сомнений, это ясно, - произнес Лувэн, - а насчет «не знаю» - ну, хорошо, допустим невозможное - разгромит король еще несколько провинций, захватит столицу, оккупирует империю… что потом? Как он будет управлять ею? Где возьмет столько чиновников, столько солдат, чтобы удержать в повиновении ее? Ведь, гигантская империи это не маленькое королевство, пусть и сильно разросшееся за время правлений Шестого и Седьмого королей. И в ней нет сил, на которые король смог бы опереться, которые бы поддержали его. Жители империи, как один, ненавидят Седьмого короля, поразительное единодушие для них. Ну, ладно, - спустя мгновение, миролюбиво сказал Лувэн. – Теперь остается только Боссон! - Боссон, Боссон, - протянул руми. - Для этого королевская армия должна, как минимум, пройти сквозь чащи пикси, а это, само по себе, невероятно. Исход такого похода непредсказуем, а, значит и сам он бессмысленен. Пикси могут быть проводниками, однако в их лесах еще не один чужак не ходил. И они гораздо более непредсказуемы, чем руми - задумчиво произнес Куль. - Извини, - перебил его Лувэн, - по-моему, Седьмой король, без труда прошел туда, куда хотел через твоих соплеменников. - Это не суть важно, - отмахнулся Куль. – Руми, не воевали, бой у реки был предупреждением. То есть, - рассуждал вслух Куль, - получается, поход короля в Боссон полная бессмыслица. Но здесь его лазутчики, значит цель, все-таки, рядом. А рядом лишь Боссон и Империя… Круг завершился. - Куль замолчал. – Нелепица какая-то, - произнес он. – В Боссон король идти не может, в империю не должен. - Ты, похоже, будешь рад, если король двинет в империю, - сказал Лувэн, слегка прикрывая глаза и поднимая к выглянувшему солнышку лицо. – Я так понимаю, ради этого вы и гуляете с Расстригой по здешним местам? Выяснить, куда пойдет Седьмой король? Империя интересуется Их Величеством, – подытожил свои слова Лувэн. – И, если он, действительно, войдет в империю, - продолжил Лувэн, - то попробует использовать его для приведения к покорности местных властителей, а, руми? Есть, есть, ведь, такой вариант? - Наступила очередь Лувэна, задавать опасные вопросы Кулю, отыграться за гмуров. – Ты же, ни словом не обмолвился о нем? - А, хотя бы и так, - не стал отпираться руми, - у тебя, что, есть возражения? - Нет-нет, - уточнил Лувэн, - ни в коем случае. Только все это мы уже проходили, в другой истории. Враг моего врага мне не враг. Только, - еще раз произнес Лувэн, поворачиваясь к руми, - ничего у вас не получится. Седьмой король идет в Боссон. - Ты говоришь так, потому, что знаешь, - мягко спросил, до сих пор не вмешивавшийся в разговор и копавшийся в мешке вариназ, - или мы с Кулем совсем плохие стали? - Потому, что знаю, - твердо сказал Лувэн. – Я присутствовал на встрече посланца Седьмого короля с пикси!