Хранитель

Солнце клонилось к закату, и яркие краски леса поблекли, лишь верхушек деревьев коснулся алый отблеск. Но там, куда даже полуденные лучи никогда не заглядывали, по-прежнему было темно и холодно. Потревоженная криком одинокой птицы змея, уютно свернувшаяся клубком, приподняла голову и нехотя уползла с облюбованного места. В воздухе здесь пахло сыростью и гнилыми еловыми ветками.

- Боже мой! - воскликнул Хау, просунувшись через плотную стену разросшегося кустарника и осмотревшись, - как я раньше не видел этого ужаса?!

Он ступил в мрачную темень, и лапы неприятно провалились в мягкую грязь. В моменты как этот Хау всегда жалел, что не выбрал копыта. Подумать только, хозяин леса с мягкими пушистыми лапками! Он отряхнул источник недовольства и прикрыл глаза, обращаясь к духам. Поляну наполнил тихий шепот-пение, особо чуткие птицы встрепенулись и вспорхнули с веток.

Духи любили Хранителей. А Хау в особенности. И потому они не заставили ждать: верхушки величественных сосен покачнулись, и деревья, словно рукой невидимого великана, раздвинулись. Мрак ушел и землю залило закатное светло. Хау, не открывая глаз, поблагодарил духов. Его работа на сегодня была выполнена. По крайней мере до того момента, пока очередная кучка охотников не завалится в лес, в поисках легкой добычи.

- Они думают, что их новое оружие не создает шума, но ему не обмануть меня. Я чувствую каждый шорох, и их человеческий запах смердит на сотни метров! - пробурчал себе под нос Хау и повернул в сторону своего жилища - аккуратного шалаша из мягкого папоротника.

Его раса с начала времен была Хранителями. Они появились куда раньше этого леса: они росли с первым деревом. Они веками охраняли границы этого места и будут жить здесь до самого конца. Пока последний клочок земли не превратится в космическую пыль.

Все Хранители - жрецы. Они общаются с духами леса: выполняют их желания и, иногда, просят о помощи. Хранители есть в каждом лесу, но большинство из них выбрали форму деревьев, насекомых, или мелких зверьков вроде зайцев.

Хау хотел быть человеком. Но Духи, разумеется, ему отказали. Люди - низшие существа, и сколь бы прекрасными они не казались юному Хранителю, Хау смог выпросить не так много: лишь верхняя часть его тела человеческая, а нижняя – оленья, правда, с мягкими кроличьими лапками, вместо обычных копыт. О да, юный Хау был любимцем Духов с самого начала и он не разочаровывал их вот уже как две сотни лет.

Каждый день Хау (как и любого Хранителя) начинался и заканчивался одинаково. Он просыпался с первыми птицами и обходил лес, а после - до вечера развлекался, плескаясь в озере или бегая с молодыми оленятами наперегонки. Иногда ему приходилось прогонять охотников, или помогать выйти заплутавшему грибнику. И на протяжении двух веков все шло своим чередом. Если не принимать во внимание скрытое желание хоть разок побывать за пределами леса, Хау любил все, что он делает. Ему нравился непрекращающийся даже в безветренную погоду шепот листвы: словно деревья переговаривались между собой. Он любил обходить свой лес и приветствовать всех его жителей. Он мог подолгу сидеть на холме в северной части и наблюдать за полетом облаков.

И все же, иногда в лес забредали люди. Он не щадил охотников – Хау выходил им на встречу, шептал духам, и гнал охотников их леса с налетевшим ветром и шипящими змеями. Но в лес приходили не только они. Порой на уединенную поляну забредала юная девушка, она уединялась с книгой под раскидистым дубом и читала. Хау посылал ей бабочек и освещал поляну солнцем. Иногда людей было много. Они приходили компанией, расстилали на земле одеяло и доставали из плетеных корзинок сендвичи и напитки. Порой они жгли костер и Хау незримо направлял их к сухим деревьям и кустам. Он наблюдал за этими людьми, стоя в тени деревьев, не давая им себя увидеть. Он знал, что Духи не позволят. И не за что бы ни ослушался их. Когда люди уходили, Хау долго смотрел им вслед, гадая, как выглядит мир за пределами этого леса. Но вместе с солнцем эти мысли уходили, а Хранитель возвращался в свое жилище, чтобы завтра снова встать вместе с огненным светилом и заниматься тем, что ему предписано.